— Я так люблю тебя, знаешь? Давно-давно люблю.
Глава 28
Рустам
Рустам вообще не собирался жениться. Нет, однажды бы пришлось, иначе его бы не поняла семья, но сейчас, в моменте. О свадьбе он думал меньше всего. И очень удивился, когда ему напомнили о его же обещании жениться на дочери близких друзей семьи. Он и не помнил, когда именно дал это обещание. Сколько ему тогда было? Двадцать? А ей?
Тогда Рустам не думал о будущем, жил не беспечно, но спокойно. Учеба, девочки, тусовки. Ему позволялось многое. Единственный сын, гордость семьи, будущий наследник и глава компании. Он учился, чтобы в будущем продолжить дело семьи. И знал, что его будущее уже предопределено. Единственное, что ему нужно было сделать — согласиться жениться, когда подрастет невеста.
Тогда ей, кажется, было десять. Мелкая достающая всех заноза. Вечно цеплялась к старшему брату и соответственно к Рустаму. А ему… ему было неинтересно нянчиться с ребенком. У него была студенческая жизнь и веселье. И хоть с сыном семьи Каримовых они не очень дружили, потому что тот рос в строгих ограничениях, но все же с восемнадцатилетним Даниялом общаться было куда интереснее, чем нянчить девчонку.
Рустам не особо-то и интересовался ею. Ну дочь друзей родителей, на этом все. То, что именно ее набивали ему в невесты, не сильно его парило. Ну, жениться нужно будет потом, когда-нибудь, лет через десять минимум. В двадцать казалось, что это будет еще нескоро. Целая жизнь, а там и обещание утратит свою силу и родители невесты могут передумать.
А уж когда жизнь закрутила в водоворот, Рустаму и вовсе было не до женитьбы. В двадцать ему казалось, что жизнь бьет ключом, что все еще впереди. И развлечения, и богатство, и все, чего он только пожелает. Родители Рустама баловали, позволяли много и на многое закрывали глаза. И пока отец трудился в компании, Рустам спокойно учился. Хотя учебой его постоянные прогулы едва ли можно было назвать.
Он и забыл о данном обещании. Оно напрочь вылетело из головы. И вспомнил, лишь когда отец сказал ему о свадьбе. Рустам вначале нахмурился, пытаясь вспомнить, когда это он планировал свадьбу. Может, в разговоре промелькнуло согласие, но он забыл за кучей забот. Но отец лишь усмехнулся и напомнил о существовании Дарии Каримовой.
Отказаться было нельзя. Отец был настроен решительно и непреклонно. Обещал — женись.
Отец расписывал Дарию, как послушную, воспитанную в традициях девушку. И Рустам охотно верил, помня, каким рос Даниял. Слишком уж правильным, традиционным. Такой в его представлении должна была быть и Дария. Возможно, даже более послушная. Тихая, серая и невзрачная. От такой жены Рустаму не было смысла отказываться.
А теперь…
Теперь он смотрит на то, как она лакает виски из стакана и дрожит от холода.
И нет… к этому времени Рустам уже прекрасно понимал, что в жены ему досталась вовсе не послушная и правильная, как ему обещали, девушка. Он понимал, что Дария — ходячая часовая бомба. И рвануть могла в любой момент. И все же… все же он считал, что они договорились. И то, как она поступила с Катей… Рустаму казалось, что это верх глупости. Что ничего хуже она уже не сделает.
Наверное, стоило привыкать к тому, что она может сделать вообще что угодно. Но как к такому привыкнуть, когда в его жизни все всегда было предопределено. Каждый шаг — выверен, каждое действие — продумано. А тут она… голая и холодная лежит на кафеле в ванной.
— Легче?
— Д-да… — уже после бокала у Дарии начал заплетаться язык. — Это… алкоголь… так де-действует.
— Как? — Рустам не сдержал улыбки.
— Стра-а-а-нно-о-о-о…
— Зато тебе легче. Голова не болит, не кружится?
Возникло странное желание присесть рядом, протянуть руку и прикоснуться к ее подбородку и припухлой губе. Дария шипит, не сдерживаясь. Глупая, глупая девочка. Что за выходки?
— Ты дурочка совсем? А если бы я не услышал.
Такая вероятность, между прочим, была. Рустам случайно шел мимо и услышал вскрик. Вначале ему вообще подумалось, что показалось, но он все же решил проверить и шокировано смотрел на худое тельце, распластанное на полу ванной. На мгновение он успел подумать о худшем, но тут же прогнал эти мысли.
— Умерла бы там, — пожала равнодушно плечами. — От… холода.
— Ну это вряд ли, не мороз же там, но могла сотрясение получить. Чем думала?
— Ничем.
Рустам склонен был согласиться. Если Дария и думала, то уже после того, как делала. А в моменте, совершая тот или иной поступок, она руководствовалась эмоциями. И это… совершенно выбивало из колеи. Из привычно, запланированной жизни. Потому что в любую минуту любая часть плана могла рухнуть из-за нее. И это категорически не нравилось Рустаму. Было ощущение, что взял он к себе дитя. Несмышленое и глупое, но слишком уж отчаянно Дария себя отстаивала с Катей и бросалась на амбразуру за подругу. Значит, понимала, куда ввязывается и чем ей это грозит. Понимала и все равно лезла.
И сейчас тоже…
Вместо того, чтобы закутаться в одеяло и лечь спать, она подалась к нему. Обвила его шею руками, а затем сказала то, что Рустам никак не ожидал услышать.
— Я так люблю тебя, знаешь? Давно-давно люблю.
Впрочем… а что он вообще от нее ждал? Ничего. Он даже саму ее в своей жизни не ждал. Она просто ворвалась туда вихрем и все перевернула с ног на голову. И его реакции тоже перевернула. Казалось бы, такое простое признание, а что-то внутри будто зашевелилось. Но Рустам очень быстро прогнал это что-то прочь. Отстранился, поднялся с кровати и молча вышел из комнаты, попросив прислугу присмотреть за Дарией. Делать ему в ее спальне было нечего. Разве что он хотел воспользоваться ее предложением?
Глава 29
Дария
Утро начинается с головной боли. Стоит мне только разлепить веки, как она настигает меня, подобно коварной змее. Я прикладываю тыльную сторону ладони ко лбу, будто это может помочь, и бесполезно смотрю в потолок. И не проходит и пары минут, как в дверь стучат. Тихо, но настойчиво.
Здесь что, датчик движения стоит и прислуга узнает о моем пробуждении по звуковому сигналу? Вот не удивлюсь. Еще бы колокольчик мне на шею повесил, чтобы знать, когда приближаюсь.
— Да!
Говорить громко очень тяжело. Голову раскалывает новой порцией боли.
— Доброе утро, Дария. Рустам Амирович просил вам передать, — женщина кладет на тумбочку блистер с таблетками и стакан воды. — Закиньте таблетку в воду и подождите, пока растворится, а потом выпейте. И вам станет легче.
Как-то так стыдно становится за то, что эта абсолютно незнакомая мне женщина, знает о моем состоянии. Ведь наверняка она понимает, почему мне плохо, а я, между прочим, не по своей воли пила. И даже не думала, что меня настигнет похмелье. Сколько там того алкоголя было?! Капля в море!
Но таблетку я выпиваю. И падаю обратно в кровать, когда женщина оставляет меня одну. Она даже не представилась, а я ее еще не видела. Знакомить со мной своих подчиненных Рустам не спешил, а я не настаивала. В итоге я только пару человек знаю по имени.
Воспоминания накатывают резко, ошеломительной волной. Я крепко зажмуриваюсь, а затем вспоминаю то, что сделала вчера. Как дерзко подползла к Рустаму, обняла его. Да буквально повесилась на шее! И прошептала потом о любви.
Боже-е-е-е-е!
Хочется укрыться с головой, что я и делаю. Не знаю, сколько так лежу. Кажется, что вечность, но прятаться всю жизнь не получится, потому что головная боль проходит, а на смену ей появляется голод. Я не ела вчера ничего на приеме, а вечером только пила. И вот пожалуйста.
Выбираюсь я с опаской. Так, словно в комнате стоит Рустам и неодобрительно на меня смотрит.
Но здесь, конечно же, никого нет. Я одна. Но мне все равно стыдно за свое вчерашнее поведение. И даже прохладный душ ни капли не спасает.
Перед выходом из комнаты я выглядываю в окно, надеясь понять, дома Рустам или уехал. Пересекаться после вчерашнего не хочется. Не представляю, как посмотрю ему в глаза.
«Я люблю тебя. Давно-давно».
Он что, мне что-то подсыпал в выпивку? С чего я вообще все это выдала? С какой стати решила откровенничать?
С этими мыслями иду вниз. Хотя иду, конечно, очень громко сказано. Скорее, крадусь, как вор. Кажется, что если увижу кого-то на пути, тут же сбегу. Страшно почему-то увидеть даже прислугу.
Кажется, что и они знают, что я вчера сказала мужу. После всего, что между нами было. После того, как он оставил меня в брачную ночь и вчера. Предпочел мне другую. А я к нему с любовью. Совсем гордости, выходит, нет?
Пока дохожу до кухни, такая злость на себя берет, что дверь распахиваю едва ли не с ноги. И сразу же наталкиваюсь на Рустама. Он стоит с чашкой свежесваренного кофе и смотрит прямиком на меня.
Если бы я только не разозлилась, я бы сейчас хлопнулась в обморок, но внутри такой коктейль чувств бурлит, что я остаюсь на месте. Еще и подбородок задираю. Держа осанку, прохожу на кухню, подхожу к кофемашине и нажимаю нужные кнопки.
Работающий аппарат заглушает любые звуки, и я просто наслаждаюсь шумом, надеясь, что разговаривать не придется. Но Рустам, увы, никуда не уходит. Когда я поворачиваюсь, он внимательно смотрит на меня поверх чашки с кофе.
И я, вместо того, чтобы стушеваться, смотрю на него. И даже улыбку тяну.
— Доброе утро, — произношу воодушевленно.
— Доброе. Как самочувствие?
— Хорошо, но без алкоголя было бы лучше.
— Это был быстрый способ тебя отогреть.
— И все же, — настаиваю.
Я не планировала никогда в своей жизни пить алкоголь, так что Рустама виню, конечно. Если бы не тот стакан, я бы сейчас не старалась всеми силами сдержать лицо.
— Что это вчера было? — спрашивает, ставя чашку на стол.
Смотрит внимательно, хмуро, будто ждет, что повторно скажу то, что сказала. А я не скажу, конечно. Жму плечами, пью ароматный кофе.
— Я вышла из душевой и поскол