Поднявшись с кресла, тихо покидаю кабинет, надеясь, что меня никто не застанет, а затем пишу Амине, что я достала информацию.
Она не отвечает слишком долго, а затем все же отправляет мне адрес, по которому я еду уже утром. По приезду жутко нервничаю, потому что встречаемся мы в пустом кафе. Здесь только я и официанты и почему-то мне кажется, что это не стечение обстоятельств, а так запланировано.
Амина появляется спустя пять минут после моего приезда.
— Привезла? — спрашивает.
— Да. Но прежде чем я отдам флешку, скажи, что будет?
— В каком смысле? — хмурится она. — Мы заберем ее и все. Что еще должно быть?
— С Рустамом… ничего не случится?
— Дари… — подруга хмурится. — Разве бы я просила тебя это сделать, зная, что ему возможно грозит опасность? Я ведь знаю, как сильно ты его любишь, но он — не тот, помни об этом, и собирайся. Рано или поздно ты все равно захочешь сбежать или же тебя вынудят обстоятельства. Помни, что я помогу. Если вдруг тебе что-то понадобится — я помогу.
Мы быстро расходимся. Амина, получив флешку, быстро ретируется, а я еще некоторое время сижу и отчего-то боюсь вернуться домой. Словно меня там ждут уже и готовы в любой момент наброситься с расспросами, но когда возвращаюсь, оказывается, что я боялась зря. Здесь никого нет. Никто не ждет меня. чтобы пристыдить за сделанное. Даже Алиса и та ко мне не заходит.
Меня накрывает неврозом, когда я понимаю, что Рустам не возвращается. Как уехал, так и с тех пор его нет, а мне бы хотелось поговорить, расспросить о ситуации и узнать подробнее, но его нет. Ни поздно ночью, ни даже утром. И только около десяти утра я вижу новости, от которых у меня темнеет перед глазами. «Известный бизнесмен Рустам Довлатов задержан при попытке перевозки крупной партии оружия. Ведется следствие».
Я мало что понимаю из всего. Разве что только то, что Рустама задержали, а ведь Амина обещала, что он не пострадает.
Глава 43
Мне никто ничего не говорит. Охрана, словно канула в лету, а персонал в доме старательно меня избегает. Те, кого я могу выхватить и спросить, шарахаются. И молчат, конечно же. Хотя подозреваю, что они знают ровно столько же, сколько и я.
Если неизвестно жене, то что может знать персонал?
Так я и хожу из стороны в сторону весь день.
Амина, охотно отвечавшая мне на звонки до этого, теперь молчит и не берет трубку. Я словно в вакууме, в который меня запихнули не по своей воле. За весь день мне позвонили родители и кое-кто из знакомых, кто знал о моем замужестве с Рустамом. Всем было интересно, что же произошло, а я не могла сказать ничего. Потому что ничего не знала.
Ничего, кроме того, что я причастна.
Это осознание прибивает меня окончательно. Я отказываюсь верить в реальность. Не хочу думать о том, что стала виновницей того, что мой муж за решеткой, но убежать можно от других, а от себя — никогда.
Отказавшись от ужина, закрываюсь у себя в комнате и, забравшись под одеяло, проваливаюсь в сон.
Во сне меня трогают чьи-то руки. Я чувствую их на талии, на груди и промежности. Шеи касается что-то теплое, мягкое и влажное. Распахнув глаза, не сразу понимаю, что это уже не сон, а реальность. И стоит мне это осознать, как я дергаюсь. Порываюсь закричать и вскочить, но тяжелая ладонь зажимает мне рот.
— Это я, — на хриплом выдохе произносит Рустам.
Я практически моментально прекращаю брыкаться. Замираю, словно загнанный в угол зверек. Первые мгновения мне кажется, что мне все приснилось. И Амина, и флешка, и задержание. Но потом я понимаю, что нет. Ничего не приснилось. Все произошедшее — реальность. Но что Рустам делает здесь?
— Ты… дома, — первое, что говорю, когда он разжимает пальцы и убирает ладонь.
— Дома. Пиздец, как сложно было выбраться, — говорит, целуя в мочку уха.
Я льну к Рустаму. Несмотря на все, что между нами произошло — отчаянно льну к нему, чтобы оказаться ближе. Обнимаю, целую в шею, дышу им, потому что для меня сейчас нет ничего важнее. Он здесь, со мной, в одной кровати. Абсолютно голый и… возбужденный. Я чувствую бедром его вздыбленный член.
— Но как? — тихо спрашиваю, до безумия радуясь, что он здесь, рядом со мной. Лежит, обнимает меня, целует так, словно я то единственное, что ему нужно после всех трудностей.
— Потом расскажу, как. Иди сюда.
Рустам подминает меня под себя, нависает сверху и несдержанно целует. После стольких ночей холода он, наконец, дарит мне частичку тепла.
Мне очень хочется спросить, что все это значит, почему он снова здесь, со мной, почему рядом, а не где-то там, где был все это время. Но я держу эти вопросы при себе, не в силах отказаться от него. Кажется, что если начнем разговаривать, то все закончится. Мы придем к правде, которую я бы предпочла скрыть.
— Я все расскажу, — обещает Рустам в перерыве между поцелуями.
Он так целует, что все вопросы мигом улетучиваются из головы. Раскрыв мой рот, проникает внутрь языком, сплетается с моим, ласкает. Рот тут же наполняется уже знакомым вкусом. Он будоражит рецепторы и задевает нервные клетки. Между нами искрит, несмотря на то, что совсем недавно мы ссорились.
— Я волновалась, — решаю необходимым ему сказать.
Когда он узнает, кто устроил ему проблемы, он обязательно вспомнит все, что я ему говорила.
— Знаю, — тихо отвечает, скользя губами по щеке к шее и ключицам.
Я снова чувствую себя рядом с ним особенной. Красивой, сексуальной, раскрепощенной. Рустам мастерски снимает с меня одежду, отбрасывая ее в сторону. Даже в полутьме я вижу, как он на меня реагирует. Как блестит его взгляд, как тяжелеет дыхание и как изменяются движения. Они становятся хаотичными, нетерпеливыми, Рустам ласкает меня везде, прежде чем широко развести мои ноги в стороны и устроиться между ними.
— Ты был холоден со мной все это время, — считаю необходимым сказать ему об этом.
— Знаю, — тихо шепчет мне на ухо. — Исправлюсь в будущем.
В будущем. Это так приятно звучало из его уст, что я невольно поддалась. И поверила, конечно же. Как было не поверить, когда он так целовал и смотрел? Когда любил и взглядом и прикосновениями, под которыми я таю.
Поверить в любовь все еще сложно, потому что я уже сроднилась с чувством, что любить буду только я. Долго, упорно и безответно. А теперь, когда Рустам целует, когда ласкает и входит в меня одним движением, заполняя полностью, кажется, что все будет не так. Что он уже что-то ко мне чувствует. Возможно, не любовь, но я ему нравлюсь, ведь Катя… ее больше нет в его жизни. Не то, чтобы я следила, но это и так понятно, раз он здесь, со мной. И говорит все эти слова.
Обхватив Рустама ногами, подаюсь навстречу. Отвечаю на поцелуй, пропускаю в рот его язык и охаю, когда муж проталкивает между нами руки и прикасается ко мне между ног.
Это не первый оргазм с ним, но после всего, что произошло, он чувствуется ярче. Громко вскрикнув, зажимаю в пальцах простыни и выгибаюсь дугой. Чувствую пульсацию в промежности, Рустам делает несколько финальных толчков и замирает, все еще продолжая нависать сверху и обнимать меня.
Мы лежим так некоторое время, а потом Рустам все же выходит из меня и идет в ванную, откуда приносит влажное полотенце, чтобы протереть меня. От этой заботы я растаиваю окончательно. И устраиваюсь у него под боком, когда он ложится рядом и обнимает меня.
Так кажется, что все будет длиться длиться бесконечно. Кажется, что мы это-то на особенном и вечном. И я засыпаю вот так, рядом с ним, лежа на его груди. Мы справимся. Завтра поговорим, я все объясню и мы справимся. По-другому быть не может, Рустам поверит мне, когда я все расскажу. Ничего ужасного ведь не произошло? Его всего лишь задержали, но уже отпустили. Это ведь значит, что ничего серьезного?
Глава 44
Просыпаюсь я неожиданно и в одиночестве. В первые мгновения кажется, что все произошедшее — не более, чем реалистичный сон, но затем я замечаю следы нашей ночи на своем теле. На внутренней стороне бедра слегка потемневшие синяки от пальцев, да и между ног саднит после долгого перерыва в сексуальной жизни.
Мне хочется откинуться на подушки и остаться в постели подольше. Желательно, с объятьях с Рустамом, но он уже ушел. И это вынуждает меня встать побыстрее, ведь он где-то там, наверняка ищет того, кто слил информацию. И если узнает… я должна быть рядом в этот момент! Я должна объясниться.
Он ведь… был так холоден со мной! От одних воспоминаний, как он разговаривал, по телу скатывается ледяной пот.
Я быстро слезаю с кровати, наспех принимаю душ и, набросив халат, выхожу в коридор. От звенящей тишины хочется зайти обратно и забраться под одеяло, ведь пока так лежишь, то кажется, что все в порядке.
Тихо ступая, подхожу к двери кабинета и тихо стучу, но не получаю никакого ответа. Опускаю ручку, вхожу и понимаю, что Рустама здесь нет. И не было, судя по закрытым жалюзи. Обычно, когда Рустам работает, он их поднимает, а сегодня… где он? Почему не здесь?
Так же тихо спускаюсь по лестнице. Мне кажется, что если делать это неслышно, то и не страшно столкнуться с тем, что я могу услышать. Вдруг Рустам уже все узнал? От этой мысли леденеют руки, а сердце заходится в бешеном ритме, особенно когда я слышу голос мужа из кухни. Он с кем-то разговаривает. Не громко, но таким подавляющим тоном, что хочется закрыть уши и сбежать, а ведь он даже не меня отчитывает.
— Я оставил тебя, взяв во внимание твои обстоятельства, но если ты продолжишь так себя вести… — он замолкает. — Еще одна жалоба от моей жены, и ты уволена.
Я прислоняюсь к стене, рядом с приоткрытой дверью кухни и улыбаюсь во весь рот, потому что вместе с уверенным голосом Рустама я слышу скупое блеяние Алисы.
— Мне очень жаль. Очень. Простите меня, я больше… клянусь, я буду стараться.
От удивления мои брови сами ползут наверх. Вот, оказывается, как она умеет разговаривать. Никакого высокомерия и уверенности в себе. А ведь мама всегда учила меня «как себя поставишь, так люди и будут к тебе относиться». Видимо, я так и не смогла завоевать авторитет в этом доме.