– Я подумала, что у тебя, наверно, нет его поздних фотографий, – неловко говорит Лёшина мама. – Вот порылась в альбомах, нашла самого хорошего качества. Это его после защиты диссертации фотографировали. Возьми, если хочешь. Если нет, то я заберу. Я просто вдруг подумала…
– Спасибо, – шепчу я и принимаю фотографию из ее рук. А потом вдруг робко спрашиваю: – Можно я вас обниму?
Лёшина мама порывисто поднимается и обнимает меня сама, и на секунду мне кажется, будто это моя мама снова вернулась, хотя они абсолютно не похожи друг на друга.
Я шмыгаю внезапно хлюпнувшим носом и неуверенно разглядываю фотографию. Светлые волосы, острые скулы, полуулыбка одним углом рта.
– Лёша – его копия, – тихо говорю я.
– Так и есть, – отзывается его мама. Потом придирчиво разглядывает моё лицо: – Но у вас с ним похожи линии подбородка.
– Да? – улыбаюсь я.
– О, надо же, и ямочка у тебя на щеке, – вдруг замечает она и вздыхает. – Как у него. У него тоже только на правой была.
– Спасибо, – повторяю я, ещё раз смотрю на фотографию и бережно убираю её в сумку. – Спасибо, что отдали мне её.
Наверное, мой отец не был хорошим человеком. Он встречался с молоденькой студенткой, пока его жена была беременна, он бросил мою маму на произвол судьбы, он никогда в жизни меня не видел.
Но я не хочу предъявлять ему никаких претензий. Он в любом случае уже там, где никого не судят.
Но несмотря на это, мне бы хотелось иметь у себя его фотографию. Просто потому что это мой отец. Другого у меня нет.
К Лёше в палату я захожу осторожно, готовясь к самому худшему. Но он встречает меня слабой счастливой улыбкой. Я не сразу понимаю, что изменилось, но потом замечаю: его кожа стала намного светлее. В ней уже почти нет этого жуткого желтушного цвета.
Конечно, Лёша всё ещё очень измождённый, кожа да кости, рядом с ним пикают какие-то аппараты, а в вену воткнута иглы капельницы, но несмотря на это…
Он жив!
Господи, он жив! Ему больше ничего не угрожает!
– Лёшка! – Я бросаюсь к нему, хочу его обнять, но не очень понимаю, как это сделать, чтобы не потревожить капельницы и аппараты.
Стульев здесь тоже нет, сесть некуда, поэтому я просто опускаюсь коленками на пол и прижимаюсь лбом к узкой Лешиной ладони, пахнущей лекарствами.
– Братик…
– Сестрёнка, – шепчет Лёша и осторожно гладит меня по волосам. – Леруня… Я ведь уже думал, что всё. Но ты опять меня спасла.
– Не я. Дамир спас.
– Дамир?
– Это долгая история, Лёш. Я, наверное, расскажу её тебе, но не сейчас.
– Он вроде депутата? Или миллионера?
– Ну, скорее второе, – уклончиво говорю я.
– Всё равно меня спасла ты, – серьёзно говорит Лёша. – Подозреваю, он помог мне ради тебя. Не ради меня.
– Это неважно, Лёш. Главное, что ты здесь. Что ты от нас не ушёл.
– Это какое-то чудо, Леруня, – шепчет он и сжимает мою руку. – Грёбаное невозможное чудо. Я решил, что мне надо сделать в жизни что-то хорошее, чтобы был смысл в том, что меня спасли.
– Ты сделаешь. Я уверена.
Время на посещение у меня ограничено, больному нельзя переутомляться, поэтому мы перебрасываемся ещё парой слов, и я начинаю собираться.
Встаю с пола, поморщившись, потому что стоять коленями на холодном линолеуме не очень приятно, и вдруг замечаю у дальней стены стул.
– А! Здесь все-таки есть, где посидеть! Сейчас подтащу его поближе к твоей кровати.
– Не надо, – возражает Лёша. – Мама специально убрала его, потому что у этого стула в спинке какой-то болтик торчит. Сидеть очень неудобно. Надо, чтобы новый принесли. Попросишь, Лер?
Я молчу.
– Лееер? Леруня!
Но я не отзываюсь. Меня почему-то зацепили слова про неудобный стул, всколыхнули что-то в памяти.
Стул… Стул возле компьютера… Проверить, удобно ли на нём сидеть…
– Черт, – бормочу я.
– Что?
– Неважно. Тоже потом расскажу. Лёш, все, я пошла. Завтра ещё приду.
Я быстро целую брата в щёку и буквально выбегаю из палаты, на ходу доставая из сумки телефон. Мне надо срочно позвонить Дамиру, потому что я, кажется, вспомнила, когда было снято то видео со мной в его кабинете.
Глава 22.
– Подожди, мне Лера звонит.
– У нас важный разговор, Дамир, – хмурится дядя. – Ты теперь будешь по каждому звонку этой девчонки бросать все свои дела? Что ты за мужчина в таком случае?
– Это не девчонка, – жестко обрываю я. – Это моя женщина. Подожди, пожалуйста. Я уверен, что это важно.
Дядя закатывает глаза, но больше ничего не говорит.
– Привет. – Я нажимаю на кнопку вызова, прижимаю телефон к уху и выхожу из кабинета. В груди разливается непрошеное тепло от того, что она звонит. – Как ты? Как брат?
– Дамир, всё нормально, но мне очень нужно тебе кое-что сказать! – выпаливает Лера.
Голос у неё очень взволнованный.
Я настораживаюсь.
– Лера, всё в порядке? – напряженно спрашиваю я. – Я могу приехать прямо сейчас.
– Нет, не приезжай, все хорошо! Просто, если можешь, послушай меня, пожалуйста.
– Конечно. Слушаю.
– Я всё никак не могла понять, – взахлеб говорит Лера, – откуда появилось это видео, где я в твоём кабинете. Я ведь никогда туда не заходила одна, без тебя. Я просто бы не позволила себе. Да и что мне там делать? Я же не твой секретарь.
– Девочка моя, успокойся, мы уже выяснили, что это монтаж. Подделка.
– Да! – с жаром возражает Лера, – Но откуда вообще взялись эти кадры со мной? Я все думала, думала и не могла понять. А сегодня вдруг так получилось, что я вспомнила. Стул! Это все стул!
– Какой стул? – непонимающе переспрашиваю я, начиная думать, что Лера, возможно, от стресса немного в неадеквате.
– Компьютерный! Ох, да послушай. Ты был тогда в отъезде, а ко мне пришёл парень со второго этажа, такой темненький, он еще, кажется, сисадмином был. Рамиль. Он сказал мне, что тебе в кабинете заменили кресло, и попросил проверить, насколько оно удобное. Я ещё подумала, что это странно, ну типа ты же мог сам это сделать. Или этот Рамиль. А он сказал, что ты не любишь, когда тебя отвлекают по таким вопросам, и что мне точно лучше знать, понравится тебе или нет. Ну, ты знаешь, все ведь всё равно были в курсе, что мы встречались.
Лера болтает много, запинается, торопится, но я успеваю выловить несколько важных моментов из бессвязного потока её речи. И у меня что-то неприятно ворочается в животе, потому что интуиция мне подсказывает, что это тот самый ключ.
Только что мы с дядей изучили отчёты, и там было ясно видно, что файлы двухлетней давности были отправлены с нашей корпоративной почты. Ошибки быть не могло: это мог сделать только кто-то свой.
Но… Рамиль? Бред какой-то.
– И что ты сделала? – хрипло спрашиваю я.
– Сделала, как он сказал: пошла в твой кабинет и села на твой стул, – вздыхает Лера. – Посидела, решила, что он нормальный, встала и ушла. Ну и сказала этому Рамилю, что с твоим креслом всё в порядке, как мне кажется. Он сказал «спасибо», и всё. И как-то я про это забыла. Хотя странно показалось.
– Очень странно, – бормочу я. – Лер, а ты уверена, что это был именно Рамиль? Просто он не занимается хозяйственными делами. Он специалист по информационной безопасности. Кресло в моём кабинете вообще не должно его касаться.
– Точно Рамиль, – уверенно говорит Лера. – Высокий такой, смуглый, вечно ходит в клетчатых рубашках, и у него ещё глаза косят. Он всё ещё работает у тебя?
– Работает, – задумчиво подтверждаю я.
Только теперь он не просто рядовой специалист, а начальник нашей системы безопасности. Рамиль прекрасно себя зарекомендовал. Столько кибератак было отражено благодаря ему, столько утечек информации предотвращено… И как поверить в то, что он просто так взял и слил важные файлы нашим конкурентам, а потом спокойно остался у нас работать? Зачем?
Это не поддается никакой логике.
Но в любом случае надо все выяснить.
– Девочка моя, я всё проверю, – обещаю я. – Мы как раз сейчас с дядей изучаем все отчёты и документацию. Не знаю, получится ли у нас сегодня что-то накопать, но мы очень постараемся. Ты как, закончила в больнице?
– Да, – немного растерянно отзывается она. – У Лёши пока нельзя долго быть, а больше мне там делать нечего.
– Как он?
– Хорошо. Ну точно лучше, чем было. И передаёт тебе огромное спасибо.
– Я просто сделал то, что мог, – пожимаю я плечами.
Я не считаю себя каким-то благодетелем. Я вообще довольно чёрствый человек и прекрасно понимаю, что спас Демидова только ради Леры. Ради того, чтобы она не плакала так горько и страшно.
Ради неё я сделал бы всё, что угодно.
– Вызвать тебе такси? – мягко спрашиваю я.
– Да, наверное, вызови, – со вздохом говорит Лера. – Я устала, так что лучше домой поеду.
Слово «домой» обжигает меня дикой, почти первобытной радостью. Хочется расплыться в улыбке, как малолетнему идиоту, и попросить, чтобы Лера повторила это слово.
Но я, конечно же, сдерживаюсь.
– Я приеду сразу же, как смогу, – обещаю я.
– Мне неважно, – с вызовом говорит Лера, и я почти вижу, как она независимо дёргает плечиком. – Когда приедешь, тогда приедешь, мне все равно. Я в любом случае буду занята.
– Чем?
– Своими делами. Всё, Дамир. Пока. Прости, что отвлекла.
– Я сброшу тебе номер машины, и напишу, когда надо будет выходить, – спокойно говорю я, хотя меня, конечно, задевает ее тон.
Никто не говорил, что будет легко. Но она хотя бы продолжает со мной общаться и называет мою квартиру домом. Это уже немало. С этим можно что-то делать.
Я возвращаюсь в кабинет к недовольному дяде и коротко пересказываю ему разговор с Лерой.
Дядя хмурится.
– Ерунда какая-то на постном масле, – высказывается он. – Зачем Рамилю сливать наши данные конкурентам? А если его перекупили, то зачем он остался и продолжил у нас работать?
– Чтобы снова сдать? Когда придёт подходящее время? – предполагаю я. – У него точно были все шансы залезть и в видеокамеры, и в корпоративную почту.