— Раскомандовался, — сладко зевнула девушка, — не муж пока.
— Поверь мне на слово, принцесса, в моей постели ты будешь… — Роберт прикрыл глаза, вдыхая запах тела той, что лишила его покоя. — Уснула… трусишка.
Глава 16
Глава 16
Роберт не мог себе отказать в том, чтобы поцеловать девушку.
Этот момент был наполнен нежностью и теплом. Все вокруг для него исчезло, и осталась только она – ее тонкий запах, тепло и что-то еще, что удерживало его рядом с ней.
Это «что-то» побуждало в нем радость, и он перестал этому сопротивляться. Открыл свое сердце, чтобы прочувствовать, что же на самом деле с ним происходит.
До десяти лет Звонарёв получал исключительно материнскую любовь. Да и той доставались лишь крохи.
Конечно же, он спрашивал о своем отце – мать уклончиво отвечала. Но когда он достиг пиковой точки, Маргарита не стала юлить. Она тоже устала сидеть в тени своих страхов. Ведь ее сын был так похож на ее любимого. Женщина позволила ему остаться с отцом, потому что была уверена, что он даст ему больше, чем она. У этой истории есть две версии, только мать ребенка никто тогда не стал слушать.
Роберт позволил себе насладиться невесомыми поцелуями, что стали для него настоящим откровением. Женщину можно любить не только телом, но и душой. Когда рядом с ней чувствуешь настоящий покой и безмятежность.
«Ты моя», — проскочила шальная мысль, озвученная вслух, и он тут же оторвался от нее. Это было так интимно и собственнически, что… Нет, все случится после свадьбы. Заодно разорвет на множество бумажных клочков договор, состряпанный на коленке его отцом. А перед этим ответим ему тем же, то есть поставит перед фактом. Таким, от которого он не сможет отмахнуться без появления нового седого волоска.
Речь сейчас не о том, как Марк Романович изрядно перенервничает на свадьбе старшего сына, а о другом…
Сон Агриппины Волконской начал распадаться, как утренний туман. Он еще пытался удержать ее, не желая отпускать. Только вот реальность была безжалостной к ее чувствам. Девушка ускользала из сновидения, где она была в сладком плену Роберта. Там у них все было обоюдно, без прописанного сценария. В его объятиях она сгорала и возрождалась вновь, и все было между ними по-настоящему.
Когда она окончательно проснулась, открыла глаза. Оттого, что было в другой реальности осталась горечь утраты и… надежда, что все еще будет. Роберт сделал шаг навстречу – ее любимые лилии на прикроватной тумбочке, а вот его самого нет. Зато есть сообщение, присланное полчаса назад.
«Пробуду весь день в офисе отца. Будь на связи.» – сухо и по делу, и в его стиле.
Агриппина шумно вздохнула. В воздухе еще витал аромат его парфюма. Древесный с нотками сандала.
После пробуждения последовали рутинные гигиенические процедуры, завтрак, обязательный созвон с матерью. Ее она обманула, что купила платье. Мысленно пообещала себе исправить ситуацию в обед – ей приглянулось одно платье без кружев и дополнительных деталей, чтобы те не увеличивали ее в определенных местах.
Как и всех женщин с лишним весом, Агриппину волновал этот вопрос. От того близость с мужчиной накладывала на нее дополнительную ответственность. С Робертом она… обо всем забывает, чтобы вспомнить про свои бедра или четкой границы, где должна быть талия.
Волконская не была толстой. Хорошенькой. Да, именно так.
«На месте», — коротким сообщением подтвердил свою локацию Роман.
«Выхожу», — Агриппина сделала последний глоток кофе перед уходом.
Улыбка девушки была широкой, пока она не встретила на пути своего бывшего парня с цветами. Точнее, они были вырваны из клумбы. Последние, что радовали взгляд у подъезда.
— Иночка (от Агрипп«ина»), привет, — Борис выглядел несколько помятым. Странно, что он вообще проснулся в это время.
— Здравствуй, Борь, — смерила она его растерянным взглядом. — Ты как здесь оказался?..
Девушка посмотрела по сторонам. Роман, скорее всего, в машине и ждет ее. До подстанции метров десять. И там всегда есть парковочное место.
— Мне вчера Лёлька (Ольга) позвонила вся в соплях. Рассказала, что ты замуж выходишь – решил поздравить, — протягивает цветы.
— Спасибо, конечно, — отрицательно качнула головой на его презент, — мог бы воспользоваться телефоном. Быстро. Без пробок. И можно из постели в такое время.
— Ин, я был дураком, — цветы полетели в урну. — Понимаешь?..
— Борь, спасибо за поздравление, — она сделала шаг в сторону, чтобы его обойти. — Мне, правда, пора.
— Дай хоть обниму.
Он потянулся к ней, но девушка снова показала всем своим видом, что он для нее, не более, чем пройденный этап в жизни.
Борис поступил гнусно. Ничего же не вернешь, да и возвращать то не было. Поцеловал смазано то ли в губы, то ли в самый их краешек.
Парень до сих пор не понимал, почему она так старательно хранила девственность. Ради чокнутого богача? Вот и весь секрет. Такая же шизанутая, как и он.
Это было его мнение, основанное на воспитании, морали и опыте, полученном в круге общения тех, кто ему симпатичен. В него никогда не входили принципы Волконской. Только он этого никогда не поймет.
Объясняй, не объясняй – свою «правду» никому не навяжешь, если человек тебя не слышит и не уважает личные границы.
— Кто это был? — спросил Роман, наблюдавший за ситуацией с самого начала. Выбегать каждый раз из машины – опасно себя засветить. Агриппина вела себя расслабленно до одного момента. Еще не поздно догнать смазливого паренька.
— Обознались, — она отвернулась к окну и не посмотрела на него до конца поездки.
Он передал Роберту свои наблюдения. Это его работа. Агриппина – объект. Все так и остается. Пока.
Репетицию свадебного танца отменил Роберт холодным звонком. Она слышала в его голосе усталость, нервозность и, как ей показалось, тоску.
— Роман, а мне можно к Роберту? — спросила Агриппина, сидя в машине. Рядом с ней был большой пакет из бутика свадебных платьев. В обед она не смогла поехать туда из-за завала работы, а вот после… Все получилось даже лучше, чем она думала.
— В каком смысле? — оглянулся через плечо Саульский.
— Хочу его увидеть.
Роман кивнул.
— Роберт Маркович, к вам с поста охраны звонят. Некая Волконская. Я уже сказала, что… — Полина задержала дыхание, рассчитывая на одобрение.
— Распоряжения отдаю здесь я, Полина! — рявкнул на нее Звонарёв.
Полина со слезами на глазах перезвонила на пост охраны, а потом с интересом ожидала гостью.
— Обычно у нас запись на прием, — слишком уж неформально обратилась к ней помощница Роберта, выдавая свою нервозность.
— Я…
— Волконская Агриппина – моя невеста, Полина. Запомните.
Знакомство их долго не продлилось. Роберт повел ее в свой кабинет. А там…
— Почему не рассказала сама о парне? Любишь его, да?! — он не дал ей ответить на предыдущие вопросы, как задал следующий. — Ради него свою девственность решила сохранить?! Отвечай!
Глава 17
Глава 17
Агриппина смотрела в его глаза и видела в них презрение, словно он был для нее чужой в этом мире, а она – всего лишь тень, которую он не желал замечать.
Будто, прочитав ее мысли, Роберт усмехнулся, и эта его улыбка для нее была подобно яду. Сладка на вкус, но губительна для души.
Из памяти Волконской всплыли моменты, когда он смотрел на нее с искренним интересом, когда его глаза светились теплом. Но теперь это ощущение казалось ей миражом, обманом, за которым следовали лишь холод и тьма.
Она не могла понять, как один человек может так сильно изменить свое отношение, как будто разом стер все воспоминания о том, что было между ними.
— Он мой бывший. Его зовут Борис Чернявский, — холодно ответила Агриппина, опустив взгляд ему на грудь.
— Бывшие парни не караулят девушек у подъезда, если поставлена точка, — он заставил ее снова посмотреть ему в глаза.
— Боря мне изменил. Разве, это не точка? — с вызовом задала она ему встречный вопрос.
— Больше ничего мне не хочешь рассказать? Разве, он тебя не целовал? Агриппина… — обращение к ней было пропитано… Недоверием.
Клеймо продажной девки всегда будет на ней, чтобы она ни сделала – к таким неутешительным выводам она пришла, ощущая себя загнанным в угол зверьком.
Роман не был белым и пушистым, чтобы ему доверять. Она это знала и понимала, что он непременно доложит обо всем Звонарёву.
— Он просто дурак, — слегка толкнула она его в грудь, чтобы он перестал доминировать над ней. — А ты думай, что хочешь.
Если он бы поинтересовался более детально – она бы ему все рассказала и остановилась на некоторых моментах, что его волновали больше всего.
Роберт сделал поспешные выводы, а она не хотела оправдываться, когда ни в чем по сути не виновата.
— Я привык верить фактам, — отчеканил Роберт.
— Как и твой отец, — часто заморгала она, прогоняя слезы. — Я выбрала платье. Это был восьмой пункт из того, что прислал мне Марк Романович. У нас будет классическая свадьба или просто распишемся?
Он смотрел на нее через пелену злости, что на его окутала, словно кокон. Через него не пробивались нужные эмоции, чтобы остановить то, что происходило между ними.
Фотографии, сделанные Саульским, изуродовали зарождающиеся чувства. У Агриппины был шанс – она могла все ему рассказать сразу же. Отчего-то замолчала, и вышло то, что вышло.
— Классика с рестораном, когда между людьми есть обоюдные чувства, — Звонарёв застегнул рваным движением нижнюю пуговицу на пиджаке и прошел к панорамному окну. — У нас же договор на один год.
— Конечно, — звенящим голосом, словно колокольчик, ответила она.
Роберт полагался на факты, как учил отец. Сердце же сжималось от боли, потому что категорически отказывалось верить им.
Волконская чуть ли не ударила дверью Полину. Пролепетала слова извинения и быстрым шагом покинула приемную.