Мне захотелось даже подправить кое-что в свадебном макияже, наложенном столь добротно, что он почти не пострадал за сутки. Но у меня ничего не было с собой, даже косметички…
И тут сквозь дверь ко мне пробился голос Виталия:
– Маш, там должны быть два дорожных набора, мужской и женский, для тебя и для меня. Тебя не затруднит бросить мне мужской?
Не знаю, было ли это тактичной подсказкой…
Скорее всего, да.
Девушка зашла в кабинку с душем и туалетом – и беззвучно подвисла в ней.
Что она делает?
Правильно, пялится в зеркало, ища – и непременно находя недостатки в своей внешности. А поскольку я в мире Виталия – непроходимая колхозница, попавшая в рай, то мне, конечно же, нужны подсказки, которые не травмируют мою ранимую психику.
Я улыбнулась.
Определенно Виталий нравился мне все больше и больше.
А еще мне понравились две очень симпатичные сумочки, стоявшие на специальной полке. Одна из мягкой черной кожи, вторая – из светлой блестящей ткани. Без подсказки Виталия никогда бы не догадалась, что они входят в бесплатный сервис.
Понятное дело, что дорожный набор для мужчины вряд ли будет с блестками. Поэтому я высунулась из-за двери, бросила Виталию на колени черную сумку и, пискнув «Спасибо!», нырнула обратно…
В наборе оказалось все необходимое для того, чтобы девушке продержаться пару суток, не растеряв при этом наведенную красоту.
Я приняла душ, после чего подправила свой убойно-несмываемый макияж, причесалась, сбрызнулась приятно пахнущим парфюмом и вернулась обратно. Кому из моих знакомых скажи, что я в летящем самолете плескалась в душе, ответят же, что я вру, ибо страдающих галлюцинациями на рейсы не допускают.
Впрочем, о таком лучше не рассказывать. Счастье любит тишину, а сейчас после обеда и душа я, кажется, была счастлива. Странное чувство, которого я раньше не испытывала. Когда просто хочется улыбаться без причины и обнять весь белый свет… или хотя бы вон того мужчину, что сидит в кресле напротив меня и улыбается мне.
Но правила хорошего тона диктуют, что порядочные девушки не лезут с объятиями к мужчинам, с которыми знакомы несколько дней, – а я привыкла считать себя именно порядочной. Поэтому мы просто еще немного поболтали с Виталием ни о чем, а потом он ушел в душ… а я неожиданно для себя уснула, свернувшись калачиком в кресле, хотя в моем распоряжении была вполне себе большая и удобная кровать. Но мое тело почему-то сочло, что сиденье, ограниченное двумя мягкими подлокотниками, уютнее, и, приняв позу эмбриона, отключилось от внешнего мира, даже не предупредив об этом меня…
Глава 14
– Маш, просыпайся, скоро посадка.
– А? Что?
– Мы почти прилетели.
Так…
Ну да, конечно.
Я лечу в самолете неизвестно куда.
А еще я замужем, и сейчас мой муж мягко, но настойчиво трясет меня за плечо. К тому же я заботливо накрыта пледом, и это свидетельствует о том, что я мужу небезразлична. Приятная мелочь, которая для меня значит очень много – за всю мою жизнь только бабушка укрывала меня, если вдруг обнаруживала отрубившейся в кресле от переутомления учебой…
– Я… уже…
Трудно спросонья вот так запросто вылезти из нагретой норы между спинкой кресла и подлокотником.
Но я справилась.
И даже очень постаралась не выглядеть при этом полной дурой – правда, боюсь, что это у меня получилось неважно.
А Виталий лишь улыбнулся, хорошо так, тепло, по-доброму, и сказал:
– Ты не представляешь, насколько ты сейчас красивая.
Ну офигеть…
Конечно, красота неописуемая. Спортивный костюм помятый, морда лица, небось, тоже. Угораздило же отрубиться реально по-мышиному, забившись в угол.
Но что я могла с собой поделать?
Иногда мы не властны над своим телом, особенно если оно перегружено впечатлениями последних дней.
…А потом мы вышли из самолета – и я с ходу окунулась в другой мир.
В котором другое, очень теплое и ласковое солнце.
В мир, где над головой раскинулось синее-синее небо без намека на облака, в котором, как я выясню позже, отражается такое же лазурное море…
В одуряющий аромат цветов…
В царство нежно режущей глаза зелени, где пальмы, словно огромные кисти, обмакивают свои верхушки в небеса, проколотые верхушками древних храмов…
– Завидую тебе, – сказал Виталий, глядя на меня. – Первое путешествие в Азию – это как высадиться на другую планету. Восторженный шок, который ты никогда не забудешь. Что ж, мне придется постараться, чтобы показать тебе самые яркие поводы для воспоминаний, которые может подарить Таиланд.
– Спасибо, – пролепетала я, чувствуя себя песчинкой в огромном море тепла и неземной красоты.
– Тебе спасибо за восторг твоих глаз, – улыбнулся Виталий. – Таиланд я уже видел, а твои глаза такими большими и лучистыми – еще нет. И да, ты, конечно, никогда не гладила тигра.
– Что? – не поверила я своим ушам.
– Пошли.
Он осторожно взял меня за руку, и мы направились к маленькому смуглому человечку, который держал в руках картонку с надписью по-русски: «Витали и Мьяша».
– Привет, Таксин, – сказал Виталий. – Давно не виделись.
– Прьивет, Витали, – улыбаясь, проговорил таец с легким поклоном. – У тьебя осльепительный жена. Ви очьень красьивый пара.
Я почувствовала, что опять краснею; правда, вдоволь посмущаться у меня не получилось: таец ловко накинул мне на шею ожерелье, сплетенное из безумно красивых цветов, аромат которых пьянил не хуже бокала вина…
– Добро пожальовать в Таиланд, Мьяша, – сказал таец с говорящим именем Таксин, который оказался нашим персональным водителем и гидом заодно, со смешным и милым акцентом рассказывающим о своей родине…
А потом день превратился в невероятную карусель приключений.
Таксин отвез нас на тигриную ферму, где я, замирая от восторга, чесала лохматое пузико валяющемуся на спине подросшему тигренку. «Малыша», который был размером с сенбернара, звали Рокси, и он под моими пальцами мурлыкал от удовольствия, как самый обычный домашний кот Васька. Ну разве что мурлыки его были гораздо громче и насыщеннее.
– Теперь едем на рынок, – сказал Валерий, когда я немного отошла от восторженного шока после контактного общения с тигренком и другими взрослыми особями – правда, на этот раз через прутья клеток. И, перехватив мой недоуменный взгляд, добавил: – Азиатский рынок – это отдельное приключение. Поверь, ты не пожалеешь.
И я действительно не пожалела…
Тайский рынок – это душа великолепной экзотической страны, совершенно другой, словно и правда перенесенной с иной планеты на нашу каким-то могущественным волшебником…
На прилавках, сводя с ума своими ароматами, большими кучами лежали разноцветные фрукты, которых я никогда не видела.
Овощей было тоже предостаточно, как и экзотической зелени – побеги акации, листья папоротника, пилообразная кинза и множество других трав, ростков и салатов, знакомых мне разве что по картинкам.
В судках плескалась живая рыба самых фантастических расцветок, ползали друг по другу живые крабы, возились крупные креветки. Таксин разъяснил, что любого морского обитателя можно выбрать, купить и тут же на месте сварить или зажарить в любой из многочисленных забегаловок, заточенных именно под этот вид услуг. Правда, он предупредил, что нужно выбирать те, где готовят не «за кулисами», а на открытой кухне – предприимчивые повара часто бывают в сговоре с продавцами живого товара. В результате для туристов, отгородившись от их взглядов, готовятся замороженные продукты второй свежести, а живые обитатели моря отправляются обратно на прилавок.
– Попробуй уличный еда, Мьяша, – убеждал меня Таксин. – Я знаю тут всех, будет очень ням-ням вкусно!
Насчет санитарных норм на рынке было, мягко говоря, не очень – никаких перчаток, все всё готовили голыми руками, тут же пересчитывая полученные деньги, но Виталий кивнул, шепнув:
– Таксин не подведет.
И оказался прав.
Выяснилось, что чуть подальше, в глубине рынка, есть торговцы, о существовании которых, как говорится, надо было знать. Думаю, это были некие специальные профи для таких брезгливых клиентов типа меня, которые могли себе позволить сопровождающего из местных.
– Тут ценник втрое выше, – негромко сказал Виталий, – но и повара реально профессионалы своего дела. К тому же здесь точно не отравишься.
Таксин и впрямь не обманул.
Нас усадили за очень чистый столик в скромной с виду забегаловке – но то, что нам принесли, было не просто вкусно, а фантастически вкусно!
Таксин говорил, как называется то, что я ела, но я не запомнила, буквально оглушенная Таиландом. Когда мозг одновременно атакуют яркие, непривычные пейзажи и картины, незнакомые запахи, звуки совершенно непонятного языка, то он слегка подвисает и все происходящее воспринимает сквозь призму восторженного тумана. Во всяком случае, сейчас я видела окружающий меня мир именно так, словно меня слегка стукнули по макушке мягким молотком, и вот я теперь сижу, счастливо улыбаюсь и даже не пытаюсь запомнить, как называется та обалденная вкуснотища, которой меня кормят.
Когда же обед закончился, Виталий сказал:
– Ну что, пора на море.
От этих слов у меня сладко сжалось сердце.
Море я видела только в телевизоре, и слова Виталия были сродни тому, как если бы ребенку вдруг неожиданно пообещали показать самые настоящие чертоги Деда Мороза.
Я почувствовала, как у меня внезапно защипало в глазах.
Побывать на море было моей мечтой.
Несбыточной, как желание слетать на Луну: для меня что море, что Луна были недосягаемы. А тут вот так запросто: «Пора на море».
– Только нас повезет не Таксик, а тук-тук, – подмигнул мне Виталий.
– Кто? – не поняла я, сморгнув набежавшую слезу.
– Увидишь.
И да, я увидела…
С другой стороны рынка находилась небольшая стоянка трехколесных мотоциклов: спереди место водителя, а сзади – что-то наподобие корзины для двух пассажиров. С виду эта штуковина напоминала карикатуру на карету без лошадей, причем довольно облезлую от времени, но аккуратно подкрашенную там, где требовалось.