Что я и сделала.
Коктейль немного расслабил, так как в нем чувствовался слабый алкоголь. Хоть я его и не люблю, но сейчас он помог немного снять нервное напряжение.
Пока я боролась со своими комплексами, мужчины говорили о делах. В том числе – о предстоящей свадьбе, которую уже запланировали на послезавтра.
– А чего тянуть? – пожал плечами Виталий. – Быстро закончим все формальности и займемся переводом активов на Марию.
– Согласен, – кивнул Игорь. – В принципе, я заранее все подготовил, осталось только вписать в документы имя жены, а тебе их подмахнуть.
– Спасибо, братишка, – улыбнулся Виталий. И, перехватив мой недоуменный взгляд, пояснил: – Мы с Игорем росли вместе в детдоме. С детства поддерживаем друг друга во всем. Он полноправный партнер во всех моих делах, и если б у меня был родной брат, я однозначно доверял бы ему меньше, чем Игорю.
– Понятно, – кивнула я.
– Ну хорошо, – сказал Виталий, поднимаясь из-за стола. – Мне нужно ехать. Игорь, очень тебя прошу заняться подготовкой к свадьбе. – И, окинув меня взглядом, добавил: – Ну и невесту тоже нужно подготовить, чтобы перед гостями выглядела соответствующе. Сколько народу планируешь пригласить?
– Немного, – пожал плечами Игорь. – Только самых близких… а точнее, самых нужных. Человек двести, не более.
– Добро, – кивнул Виталий. – На связи.
И ушел.
– Ты ничего не ела, – заметил Игорь.
– Не хотелось.
– Врешь, – улыбнулся он. – Никогда не ври мне, Овечкина. Я же твой преподаватель и сразу вижу, когда студенты пытаются меня обмануть. Запомни: фуа-гра, стейк, трюфели и устрицы – это престижно, но на вкус – гадость редкостная. Что-то типа делового костюма и галстука: носить неудобно, шею давит, но деваться некуда, так как положение обязывает. Потому давай сейчас просто нормально поедим картошки с мясом, которая тут называется так, что с ходу и не запомнишь.
Игорь еще довольно долго наставлял меня по поводу этикета, на тему, что должна и чего не должна делать невеста. В основном, все сводилось к тому, что ей следует улыбаться, молчать и делать то, что скажут. Надо сесть – села, надо пройтись – пошла. Не очень сложная роль. Главное – в платье не запутаться, ничего на себя не уронить и не вылить.
– Вроде медведицей никогда не была, в детстве даже в балетную школу ходила, – сказала я после того, как он выговорился, а я доела фантастически вкусную картошку с мясом. – Думаю, что справлюсь.
– Ну и отлично, – улыбнулся Игорь. – Тогда пошли, отвезу тебя домой. Тебе нужно выспаться, так как завтра у тебя будет трудный день.
– Спасибо вам, – улыбнулась я.
– Сочтемся, – улыбнулся в ответ преподаватель экономики.
Глава 4
Домой я, само собой, попала позже, чем обычно.
После роскошного ресторана наша давно требующая ремонта двухкомнатная квартирка на первом этаже хрущевки показалась мне откровенно убогой. Интересно устроена жизнь. Где-то совсем неподалеку разодетые дамы и господа кушают блюда ценой в мою месячную зарплату уборщицы, а рядом в старых пятиэтажках живут такие же люди, из мяса и костей. Но между ними – финансовая пропасть, преодолеть которую тем, из пятиэтажек, практически нереально…
– Поздно ты сегодня, – проговорила бабушка со своей кровати. – Я уж легла вот. Кашку тебе сварила, возьми сама на плите, а то что-то плохо мне сегодня.
– Спасибо, милая моя. Я уже поела.
Я подошла, поцеловала морщинистую щеку. Бабушка слабо улыбнулась.
– Пахнет от тебя по-другому. Вкусно, но не наш запах.
– Я замуж выхожу, бабуль, – сказала я, присаживаясь на край кровати. – Придешь на свадьбу?
Бабушка вздохнула.
– Нет, Машунь, не приду. Судя по дорогому запаху, за богатого выходишь, я там буду не к месту. Осторожнее будь. Богатый – он как волк. Что не сожрет – все под себя подмять пытается. Может, внутри он и неплохой человек, но если по-иному вести себя станет, слабину даст – его самого стая подомнет и разорвет на части.
– Меня не сожрут, бабуль, я сильная.
– То не сила, – усмехнулась бледными губами бабушка. – То ярость отчаяния. Как если тот же волк мелкую собачонку в угол загонит, она со страху истерически лаять будет, чуть из шкуры не выпрыгивая, хотя понимает, что конец ей.
– Если не лаять, то точно сожрет, – сказала я. – А еще можно попытаться волчару того за нос укусить. Вдруг испугается и убежит?
– Молодая ты еще, самоуверенная, – улыбнулась бабушка, погладив меня по руке. – Когда свадьба-то?
– Послезавтра. А завтра подготовка к ней.
– Быстро у вас, молодых, дела делаются. Что ж, иди, куда судьба тебя ведет. И помни: если что, я тебя любую приму. И богатую, и нищую. И счастливую, и не очень.
– Спасибо, дорогая моя.
Я обняла единственного на свете человека, который искренне и бескорыстно любил меня, и почувствовала, как по моим щекам текут слезы.
– Спасибо тебе за все.
– Ну иди, иди, отдыхай, – сказала бабушка, слабой старческой рукой гладя меня по спине. – А мне поспать надо. И тебе отдохнуть не мешает…
Я вышла, осторожно прикрыв за собой дверь, ушла в ванную – и там уже от души разрыдалась, давая возможность эмоциям выйти наружу вместе с потоком слез.
Мне было страшно.
Очень.
Я понимала, что вступаю в серьезную игру с большими ставками, где сильные фигуры легко и непринужденно сшибают с доски жизни таких пешек, как я. Для них мы, простые люди, – расходный материал, наподобие одноразовых салфеток. Вытер грязные руки о чистую ткань, смял, выбросил в мусорное ведро – и тут же забыл о том, что мгновение назад уничтожил чью-то судьбу, а может, и жизнь…
Но у меня не было выбора.
Я чувствовала, как бабушка угасает с каждым днем, как болезнь пожирает ее изнутри.
И спасти единственного дорогого человека могла только я. Так что не реветь надо, а поблагодарить судьбу, которая подарила мне такой шанс.
– Все будет хорошо, – сказала я своему отражению в зеркале, выглядящему довольно жалко: глаза красные, веки припухшие, морда несчастная. – Все будет хорошо, слышишь, ты, тряпка? Соберись – и вперед! Порви их всех в лоскуты!
То, что я говорила, было, конечно, смешно. Но я привыкла с детства себя мотивировать, морально пиная ту, в зеркале, которой всегда недоставало решительности, смелости, упорства…
И зачастую у меня получалось простимулировать безвольную тварь на подвиги, которым я сама потом удивлялась – надо же, ничего себе, получилось! Наверное, так начинается шизофрения. Но, с другой стороны, если шизофрения приносит годные плоды, то она не заболевание, а рабочий метод для достижения цели. Вот, говорят, что Адам Смит, один из основоположников экономической теории как науки, имел привычку говорить сам с собой, из-за чего одна торговка приняла его за ненормального. Мне, разумеется, до великих людей прошлого далеко, но если им можно, то почему нельзя мне?
– Успокаивай себя, психованная, – проговорила я, утирая слезы.
И полезла в ванну.
Для того чтобы пережить последующую пару дней, нужно было уже сейчас как минимум успокоиться. А контрастный душ – неплохой такой способ смыть стрессовый мандраж с трусливого тельца, находящегося на грани неслабой истерики.
Глава 5
Спала я плохо.
Снилась всякая чушь, изрядно похожая на бред сумасшедшего. Когда уставший мозг мечется в поисках решения ситуации, выхода из которой нет, кроме одного, совершенно его не устраивающего, видимо, происходит перегрузка системы. И вместо того, чтобы нормально отдохнуть, мозг паникует, подкидывая своему хозяину сумбурные картинки в стиле Дали и Пикассо.
А когда мозгу надоело терзать себя бредятиной и я наконец провалилась в сон, похожий на черное дно глубокого колодца, меня немедленно выдернул из него телефонный звонок.
– Да, – сонно пролепетала я в трубку.
– Просыпайся, Овечкина, – раздался из нее бодрый голос преподавателя экономики. – Тебя ждут великие дела!
Ну да, конечно. Подготовка к свадьбе…
– Через двадцать минут я за тобой заеду. Будь готова, пожалуйста.
Ну что ж, дисциплина – это мое неоспоримое достоинство. Быстро встать, плеснуть водой в лицо, одеться, на ходу запивая бутерброд холодным чаем, – да запросто! Мне и пятнадцати минут на это хватит…
Из кармана моей куртки выпала пачка денег. Ну да, аванс за авантюру, в которую я впряглась от отчаяния. А может, и плата за мою жизнь – кто его знает, чем может обернуться подобное?
Я усмехнулась.
Не каждый день представляется возможность узнать, чего ты стоишь – во всех смыслах. Во всяком случае, эти деньги точно пригодятся бабушке. Точнее, в любом случае.
Я сунула пачку в вазочку, стоящую на тумбочке: по негласной договоренности я всегда складывала туда зарплату и крошечную стипендию, а бабушка уже распоряжалась бюджетом нашей маленькой семьи. Так что поймет, откуда деньги.
И простит, надеюсь, в случае чего…
Игорь уже ждал меня в машине возле подъезда.
– И куда мы сейчас? – поинтересовалась я, приземляясь на пассажирское сиденье.
– К волшебнице! – произнес преподаватель экономики, многозначительно подняв кверху указательный палец.
– Добрая фея, умеющая превращать тыкву в «мерин» представительского класса?
Преподаватель экономики улыбнулся, заводя машину.
– Тебе не откажешь в чувстве юмора. Хотя ты почти угадала. Илона – прирожденный и действительно эффективный менеджер с фантастической способностью быстро и элегантно решать любые проблемы. Ее коллекции знакомств и лучших специалистов реально можно позавидовать. Правда, сразу предупреждаю: не удивляйся. Илона дама эпатажная, но за ее профессиональные навыки ей можно все простить. В общем, поехали, сама увидишь. Думаю, ты будешь впечатлена.
…Илона оказалась броско одетой высокой дамой неопределенного возраста с красивым искусственным лицом, похожим на совершенную кожаную маску. Она уже ждала нас в люксовом ателье, обставленном, на мой взгляд, вычурно и безвкусно.