Она прикусила губу, погрузившись в глубокое раздумье.
— Я покажу тебе одно. Одно из пяти, и ты убедишься, что я не лгу относительно содержания. Но само по себе оно ничего не докажет, письмо нужно изучать в единой связке с оставшимися четырьмя. А после этого мы обговорим, как именно пройдет передача мне денег и выполнение всех остальных требований.
Я смотрела на Элоизу так долго, что из-за пристального, прямого взгляда начали слезиться глаза.
— По рукам, — сказала, наконец.
Она не сдержала облегченного, радостного вздоха.
— Я не хочу затягивать. Поэтому встретимся уже сегодня. Приходи вечером. Одна, — и она протянула мне бумажку с каким-то адресом, которую достала из крошечного ридикюля.
— И как я это сделаю? — я подняла на нее недоуменный взгляд. — Я замужняя женщина теперь.
— Герцога на встрече быть не должно, — звенящим голосом бросила она. — Я не доверяю мужчинам. Больше — не доверяю. Он захочет получить сразу все письма, применит силу. Обманет меня и оставит ни с чем!.. Или только ты, или ничего не будет.
Ее грудь гневно вздымалась, щеки раскраснелись, а во взгляде сверкали молнии.
— Хорошо, — прикусив губу, выдохнула я. — Я приду одна.
— Ровно в девять. Темнеет по-прежнему рано, это нам на руку, — она удовлетворенно кивнула.
Почти сразу же мы распрощались с Элоизой. Я долго стояла у распахнутой входной двери и смотрела ей вслед. Уже исчезла и она, и пропал из вида экипаж, на котором она приехала, а я все смотрела и смотрела.
Затем обратилась к дворецкому.
— Мне нужно срочно разыскать Его светлость. Отправьте, пожалуйста, кого-нибудь на фабрику.
Я была уверена, что они с Уильямом уехали туда.
Но я ошиблась. Посыльный герцога на фабрике не нашел. Как и в ратуше, и в бюро поверенного Блэка, и даже в отделении жандармерии. Норфолк и Уильям как сквозь землю провалились, и теперь я начала нервничать еще из-за этого.
Время летело стремительно, приближался вечер, а в особняк они все еще не возвращались.
Элоизе я не поверила ни на грош. Но и чего она пыталась добиться, я также не могла понять. Хотела выманить меня в одиночестве в незнакомое место под покровом темноты — это очевидно.
Как она упорствовала: приходи без мужа, Тесса, я не доверяю мужчинам.
Она⁈
Конечно, она не доверяла мужчинам. Она использовала их. Добавилась с их помощью своих целей. Она манипулировала.
И я не верила, что она способна затаить на маркиза Хантли или толстяка настолько глубокую обиду. Элоиза была пираньей, а не нежным цветком, которого могли обидеть злые мужчины.
Она расставила сети и подготовила для меня ловушку.
Но ради чего?
Вариантов было несколько, и каждый хуже предыдущего. Похитить меня и шантажировать Норфолка. Убить меня. Или убить и подставить герцога. Недалеко от места преступления удачно окажется инспектор Уитмор, и приговор будет приведен в исполнение в ту же минуту. И Уильям вновь окажется в руках толстяка.
Или же было что-то еще. Что-то, о чем я пока не знала.
Я искренне надеялась, что Норфолк и Уильям не были в опасности, и в огромном городе их просто не сумели разыскать.
Но что делать мне? Притвориться, что поверила сказке Элоизы, и явиться туда в одиночестве? Это равносильно самоубийству. Не приходить и остаться в особняке? Но кто знает, что она и ее подельники выдумают в следующий раз? Обман не так просто раскусить, а мачеха была неплохой актрисой. Она может сыграть не на моих чувствах — на чувствах Уильяма, к примеру, как она уже не раз делала.
Сейчас у меня сохранялась хотя бы видимость контроля над происходящим, ведь я знала, что Элоиза обманывала меня.
Когда часы пробили шесть вечера, я отправилась на поиски дворецкого.
— Мне необходимо поговорить с человеком, которого Его светлость приставил ко мне в качестве охраны.
Кингсли посмотрел на меня так, словно у меня выросла вторая голова.
— В отсутствие Его светлости это не подобающе.
В любой другой момент я бы похвалила его за столь рьяное отстаивание фамильной чести. Но не сегодня.
— Герцог запрещал вам это? — скрестив на груди руки, холодно поинтересовалась я.
Дворецкий заколебался. Конечно же, ответ был очевиден.
— Нет, но…
— Вот и славно. Тогда отведите меня к нему. Пока я не сообщила Его светлости, что его слуги отказываются подчиняться его жене.
Выражение лица Кингсли стало совсем кислым. Он скрипнул зубами, но больше перечить не посмел.
— Следуйте за мной, миледи, — сказал и направился в часть особняка, которую занимали слуги.
Я незаметно выдохнула и заспешила за ним.
Кингсли привел меня в небольшую комнатушку, и навстречу нам поднялся охранник, с которым я не единожды встречалась. И имя которого так и не потрудилась узнать.
Мне сделалось стыдно.
— Миледи? — он сразу же подобрался, вытянувшись по струнке.
— Как ваше имя? — кончики ушей чуть покраснели, но мужчина ответил спокойно, словно не было ничего не обычного в том, что я его не знала.
— Джек Смит, миледи.
— Мне нужно поговорить с вами, мистер Смит. Наедине.
Дворецкий едва не задохнулся от возмущения, а Джек явно опешил.
— Как будет угодно, — выплюнул Кингсли сквозь зубы и притворил за собой дверь.
Наверное, уже представлял, как доложит обожаемому хозяину о недостойном поведении женушки.
— М-миледи? — чуть запинаясь произнес мистер Смит.
— Я не хочу говорить при Кингсли, потому что не могу ему до конца доверять, — понизив голос, сказала я.
Мысль о том, что кто-то из слуг может быть подкуплен, появилась у меня, когда в очередной раз я сопоставила время, прошедшее после отбытия герцога из особняка, и появления Элоизы на пороге.
— Что происходит, миледи? — совершенно другим голосом спросил мистер Смит.
Так-то лучше.
И очень коротко я рассказала ему про визит Элоизы.
— Я не могу не пойти, но не знаю, когда вернется в особняк Его светлость. Мне нужна ваша помощь, — закончила я и перевела дыхание, пожалев, что не попросила дворецкого принести воды. Хотелось смочить пересохшее горло.
— Миледи, вы отправляли за Его светлостью посыльных?
Я с трудом сдержалась и не закатила глаза.
— Разумеется, — обронила скупо.
Мистер Смит потер гладко выбритый подбородок. И прежде, чем он спросил что-то еще, я выложила ему свой план.
— Вы сопроводите меня сейчас в жандармерию. Я намерена встретиться с инспектором Уитмором и все ему рассказать. И дальше будете находиться рядом со мной — в зависимости от того, что мы решим.
— Его светлость нанял меня, чтобы ваша жизнь была вне опасности, миледи, — возразил он. — А то, что вы задумали, этому противоречит. Мы должны дождаться Его светлость. Я не могу действовать без его приказа…
— Вот именно. Вас наняли, чтобы моя жизнь была вне опасности. Потому вы и должны меня сопровождать. Я буду готова в течение десяти минут. Будьте любезны, попросите подать экипаж.
Я круто развернулась на каблуках и почти выбежала из комнаты. Дворецкий терпеливо поджидал меня в коридоре, в его глазах сверкало неодобрение, которое он не пытался скрыть.
— Кингсли, я напишу Его светлости записку. Ее необходимо передать сегодня вечером. Отправьте еще посыльных, обязательно разыщите герцога, — говорила я ему, спешно шагая по коридору.
За время, которое я отвела себе на сборы, я успела написать Норфолку три коротеньких записки с одинаковым содержанием. Оставалось надеяться, что хотя бы одна из них дойдет до своего адресата. Когда я спустилась вниз, шокированный Кингсли и недовольный мистер Смит поджидали меня внизу. Я молча передала дворецкому записки и развернулась к охраннику.
— Миледи, куда вы направляетесь? Я обязан знать…
— Оставьте себе одну записку, Кингсли. На случай, если Его светлость вернется домой, — бросила я ему через плечо и заспешила к дверям.
В экипажа я сидела одна. Мистеру Смиту не полагалось находиться внутри со мной наедине. И я была этому рада. Не хотелось чувствовать осуждение, которое исходило от него волнами.
Если переживу эту ночь, обязательно поговорю с герцогом о более сговорчивых слугах…
Мой расчет оправдался: в здании, где располагалась жандармерия, в окнах горел свет. Работа кипела, и инспектор Уитмор был на месте — об этом мне сообщили в коридоре.
— У вас к нему какое-то дело, мисс? — безуспешно окинул меня подсказавший дорогу жандарм.
Я его проигнорировала и лишь чаще застучала каблучками по паркету. Мне не впервые было вламываться в кабинете сиятельных особ, и потому я легко проскочила мимо секретаря, который не ожидал таких наглости и хамства от благовоспитанной леди, и настежь распахнула дверь.
Инспектор Уитмор сперва застыл, потом медленно поднялся с кресла — все же на пороге стояла женщина. Лицо его при этом скривилось от целой гаммы разнообразных чувств.
— Против меня сегодня вечером должно совершиться преступление, инспектор Уитмор, — набрав в грудь побольше воздуха, как можно громче произнесла я — на тот случай, если он решит «замять» ситуацию. — Я подозреваю, что моя мачеха, вдовствующая графиня Толбот, вступила в сговор с мужчинами и намерена меня убить. Или похитить.
Тишина упала такая, что даже дыхание казалось громовым раскатом. У секретаря из рук вывалилась папка с документами, и листы с шуршанием рассыпались по полу. Инспектор Уитмор несколько мгновений лишь моргал и буравил меня изумленным взглядом. Наверное оценивал, не пора ли ходатайствовать о помещении меня в дурдом. Те, кто шли по коридору, остановились, устремив взгляды в кабинет.
И лишь мистер Смит стоял в нескольких шагах от меня с бесстрастным выражением лица.
— Что вы сказали?.. — к инспектору вернулся голос.
— Я подозреваю, что моя мачеха, вдовствующая графиня Толбот, намерена меня убить. Или похитить. Но убийство вероятнее.
Он тяжело сглотнул — дернулся кадык, напряглись на шее все жилы.