Так-то!
Я мстительно фыркнула. Жаль, третьего дружочка, маркиза Хантли, поблизости не оказалось.
— Тесса, позволь мне объясниться, — Норфолк не желал оставлять меня в покое.
Я не умерла от рук сэра Джона, чтобы в могилу меня загнал собственный фиктивный муж.
Герцог шагнул вперед, перекрыв мне обзор, и я оказалась в ловушке. Позади меня — скамья, на которую я опиралась, чтобы не стоять на вывихнутой ноге. А передо мной — он!
— Мне не нужны ваши объяснения, Ваша светлость, — я вновь фыркнула и вздернула нос. — Мне вообще ничего от вас не нужно.
— Я очень испугался сегодня, — сказал он, словно не слышал моих слов.
— Мне это неинтересно.
— … когда вернулся в особняк, и Кингсли передал мне твою записку…
— Напрасно испугались. Мистер Смит и инспектор Уитмор — два практически незнакомых мужчины — оказались рядом, чтобы мне помочь. В отличие от вас, милорд.
Он дернулся?
Чудесно!
Неприятно было слушать⁈
Я была готова продолжить, когда Норфолк шагнул вперед, стиснул ладонями мои плечи и встряхнул, заставив посмотреть себе в глаза.
— Прости меня.
— Отпусти меня немедленно, — прошипела не хуже змеи. — Отпусти! — извернувшись, я вновь ударила его кулаком в грудь. — И уходи, видеть тебя не могу!..
Кажется, и впрямь зарычав, герцог притянул меня еще ближе и впился в мои губы своими. Первым порывом было — укусить его, сделать больно, но…
… но я ответила на его поцелуй.
Глава 13
По-прежнему стоя возле скамьи, я смотрела, как жандармы пытались вывести из сквера толстяка-опекуна, который отчаянно сопротивлялся. Никакие увещевания не помогали, а бить его пока не били. К моему огромному сожалению.
Элоиза картинно рыдала, орошая крокодильими слезами поднесенные к лицу ладони. Лопоухий юнец-жандарм, которого инспектор к ней приставил, неловко топтался рядом, переступая с ноги на ногу. Мистер Смит по-прежнему возвышался за ее спиной — весьма верное решение, учитывая странную слабость, которую многие служители закона и порядка питали к Элоизе. Сперва инспектор Уитмор не верил в ее виновность, теперь молоденький жандарм, казалось, был готов из мундира выпрыгнуть, лишь бы ей как-то помочь.
Норфолк, оставив меня возле скамьи, подошел к мистеру Смиту. При этом умудрился обойти Элоизу по огромной дуге, и теперь я искоса наблюдала за герцогом и охранником. Они о чем-то негромко переговаривались, и даже издалека я видела, как у мужа дергалась на щеке жила, когда он слишком сильно стискивал челюсть.
— Гхм, господа и… э-э-э леди Тесса, — инспектор Уитмор, прочистив горло, расправил плечи и посмотрел на всех собравшихся в сквере. — В данный момент всем нам необходимо переместиться в здание жандармерии…
Норфолк вырос рядом со мной раньше, чем я успела моргнуть.
— Вам не стоит ехать, миледи, — сказал он и недобрым взглядом мазнул по инспектору.
— Но я хочу.
— Ваша нога…
— Не отвалится.
Странный звук, похожий на недовольное рычание, вырвался из плотно сжатых губ герцога. Я нарочно отвернула голову в сторону, решив, что не стану обращать внимания. Прекрасно обходилась без его общества целый день, и мне не нужны его указания сейчас.
Какую-то часть меня снедало любопытство: хотелось спросить, где он и Уильям пропадали целый день, но гордость была сильнее.
Кстати, о брате.
— Где сейчас Уильям? — как можно равнодушнее произнесла я, наблюдая, как жандармы все же выводят из сквера сперва толстяка, а после Элоизу.
— Он остался в особняке.
Я кивнула и осторожно повернулась. Все уже ушли по дорожке вперед, даже мистер Смит, остались только мы с герцогом.
— Позвольте, я возьму вас…
— Нет! — я отшатнулась и вжалась в скамью, когда Норфолк шагнул ко мне с очевидным намерением взять на руки. — Я пойду сама.
— Вы невыносимы.
— Представляйте, что смотрите в зеркало, — едко отозвалась я и попробовала осторожно наступить на ногу.
Боль была острой, но терпимой.
— Я могу донести вас, — решил разжевать мне Норфолк, словно ребенку.
Нет, он совсем меня не понимал! Я не могла оказаться у него на руках в такой момент. Толстяк-опекун и Элоиза наконец-то под стражей, часть их грязных делишек уже раскрыта или вскоре будет, поток бесконечных угроз иссяк, и я должна выйти из этого сквера победительницей с высоко поднятой головой, пусть и прихрамывая. Выйти.
— Я пойду сама, — прошипела я, примериваясь к первому шагу.
Герцог закатил глаза и заскрипел зубами. Потом тяжело вздохнул, подошел ко мне, одной рукой крепко обхватил за талию, заставив перенести вес тела на него, а вторую подставил, чтобы я могла на нее опереться.
— Идемте, Тесса.
Счастливым он не выглядел, а вот на моих губах сверкнула триумфальная улыбка. Я сделала осторожный шажок. Потом еще один и еще. Я едва наступала на вывихнутую ногу и практически повисла на герцоге, но я все равно шла! Шла сама, а не безвольно болталась у него на руках.
Медленно, очень медленно мы покинули сквер. Остальные уже как раз собрались у входа, и когда мы ступили под более яркий свет фонарей, то приковали к себе все взгляды. Я улыбалась. Нога болела чертовски, подпрыгивать в обуви на каблуках было неудобно, но я улыбалась.
— Зачем вам это? — с раздражением спросил Норфолк, когда наш экипаж тронулся.
Он сам примчался к скверу на паромобиле, но отправил на нем мистера Смита и присоединился ко мне.
— Зачем что? — я невинно похлопала ресницами.
— Зачем ехать сейчас в жандармерию? Зачем было мучиться в сквере? — он шумно выдохнул через нос, крылья которого затрепетали.
— Хочу присутствовать при их допросах. И хочу посмотреть инспектору Уитмору в глаза.
— Вы ничего не сможете никому доказать. Ваш бывший опекун и мачеха не из тех, кто способен на раскаяние и осознание своих проступков… А инспектор… инспектору по должности не полагается сомневаться.
— А я не намерена ничего доказывать им. Я это делаю для себя.
Норфолк вновь закатил глаза и дернул плечом. Я видела, что он не понимал. Впрочем, это было и неважно. Да, мной руководило злорадство. И желание поменяться с толстяком и Элоизой местами, чтобы они в полной мере прочувствовали все то, что чувствовала я последние недели. Может, и месяцы.
Откинувшись на сиденье, я прикрыла глаза.
«Я испугался за тебя сегодня».
Фраза сама по себе пронеслась в голове. Взволнованный, хрипловатый голос герцога прозвучал совсем как наяву, я даже вздрогнула от неожиданности.
Он ведь рухнул на меня сверху и придавил к земле, пытаясь заслонить собой от выстрела… Перед глазами стояло его лицо: от былого равнодушия на нем не осталось и следа. Норфолк тяжело дышал. Да, он действительно бежал — видимо, от самого входа в сквер. Рваное дыхание, расширенные зрачки, побледневшие губы — столько волнения я еще не видела у него.
Против воли я улыбнулась. Никогда бы не подумала, что увижу герцога Норфолка таким.
— Чему вы улыбаетесь? — тут же прозвучал его требовательный голос, выдернувший меня из воспоминаний.
— Ничему. Просто… задумалась.
Он вздернул брови, не поверив ни единому моему слову. Но, скрипнув реверсами, экипаж остановился, и это избавило меня от необходимости продолжать беседу.
Мы вновь подъехали к зданию, в которое я вошла всего несколько часов назад. Казалось, что минуло гораздо больше времени. Внутри, прежде чем жандарм проводил нас в коридор, ведущий в кабинет инспектора, я успела увидеть, как сэра Джона посадили в огромную металлическую клетку, что стояла в импровизированной приемной.
Наверное, я ужасный человек, ведь по груди у меня разлилось невероятно приятное тепло.
— А вы жестоки и коварны, миледи, — над ухом прозвучал чуть рокочущий шепот Норфолка, который внимательно наблюдал за моим лицом.
— Остерегайтесь, герцог, — я улыбнулась ему нежной улыбкой хищной акулы.
Взъерошенный инспектор явился в кабинет спустя несколько минут после нас. Выглядел он как человек, у которого за один вечер с ног на голову перевернулось мировоззрение.
— Э-э-э… — начал он, не зная, куда себя деть. Он остановился возле своего массивного стола, но почему-то не спешил за него садиться. — Благодарю, что смогли сегодня… что уделили время…
Норфолк нетерпеливо забарабанил пальцами по подлокотникам кресла.
— Вы теперь арестуете их? Будете судить? — я подалась вперед.
И инспектор отвел в сторону бегающий взгляд.
— Посмотрим.
— Что это значит? — герцог спросил первым.
Он коротко взглянул на меня и, заметив отразившиеся на лице эмоции, протянул руку и сжал мою ладонь. Я даже не стала сопротивляться.
— Э-э-э… сэр Джон, конечно, виновен в выстреле, но вот вдовствующая графиня Толбот…
— Она с ним заодно! Вы что же, не слышали, что говорила мне она, что говорил мне сэр Джон⁈ — воскликнула я не сдержавшись.
Норфолк лишь крепче стиснул мою руку.
— Ваш бывший опекун говорил о каких-то письмах и том, что вам лучше бы было выйти замуж за какого-то маркиза.
Герцог явственно заскрипел зубами.
— За маркиза Хантли! С которым они все в сговоре! Элоиза выманивала меня в тот сквер в одиночестве, зная, что там будет поджидать сэр Джон с заряженным револьвером. Она сказала, что я «больше никогда не вернусь домой».
— Слова не равны действиям. Это могла быть фигура речи…
Я задохнулась собственным возмущением. Ощущение было таким, что еще немного — и я лопну, не в силах больше смотреть на узколобого, закостенелого инспектора.
— Сэр Джон выстрелил в Ее светлость. Он был явно намерен ее убить, — вмешался Норфолк.
Он также был разгневан, лишь выражал это по-другому. Но я видела, как трепетали крылья его носа, и он задерживал дыхание, пытаясь справиться с гневом.
— Это так, — инспектор кивнул. — За это он понесет наказание.
— Он должен нести наказание вместе с Элоизой и маркизом Хантли! С которым они вступили в сговор!