Вся его поза свидетельствовала о том, что он контролирует и разговор, и то, что творится в кабинете. Невольно я засмотрелась на него. Норфолк выглядел так, будто происходящее доставляло ему некое извращенное удовольствие. Он явно наслаждался. Дневной свет, приглушенный тяжелыми портерами, касался его лица, подчеркивая резкие линии скул, изгиб губ, тень легкой усмешки на них. Его светлые глаза, обычно непроницаемые, сейчас лениво скользили по инспектору, оценивая, изучая и развлекаясь.
— Все сотни, — буркнул мистер Уитмор, а потом, невероятным магическим образом, нехотя добавил. — Но мы посмотрим. Быть может, что-то вернем раньше…
— Очень хорошо, — растянув губы в фальшивой усмешке, повторил герцог.
Я опустила взгляд, чтобы не выдать себя смеющимися глазами.
— Что же, — инспектор заторопился. — У меня сейчас не осталось вопросов. Если что-то необходимо будет уточнить, я дам знать.
— Герцогиня, как вы могли заметить, подвернула накануне ногу, — Норфолк поднялся с кресла, — и не сможет посещать жандармерию.
— Понимаю, — проскрежетал мистер Уитмор, буквально выплевывая слова. — В таком случае я вновь приеду к вам лично.
Он заставлял себя говорить, и каждое предложение со стороны казалось тяжёлым камнем на его шее.
— Будем весьма признательны, — сообщил герцог без малейшего намека на тепло. — Позвольте, я провожу вас.
— Миледи, — инспектор одарил меня скупым кивком на прощании, и они направились к двери.
Когда открыли ее, то в коридоре раздались убегающие шаги. Я стояла за спинами мужчин, но все равно смогла заметить, как перед поворотом в конце коридора мелькнула шевелюра Уильяма.
Он подслушивал!
— Я разберусь с ним, — перехватив мой взгляд, пообещал Норфолк и следом за инспектором спустился на первый этаж.
Я же, почувствовав себя выжатой этим странным разговоров, вновь опустилась в кресло. И нетерпеливо принялась ждать, когда герцог вернется в кабинет, потому что меня, даже уставшую, терзало множество вопросов.
И главный из них я задала, когда Норфолк, неслышно ступая, вошел и остановился рядом с моим креслом, положив руку на спинку. Он вновь выглядел расслабленным и довольным.
— Как вам это удалось⁈ — с жаром спросила я, повернувшись к нему и вскинув голову.
Норфолк замер и, словно завороженный, скользнул взглядом по моему лицу. Я почти физически ощущала, как воздух между нами стал плотнее, будто сгустился.
— Приятно видеть в ваших глазах восхищение, миледи, — сказал он негромко.
Я почувствовала, как по коже пробежала легкая дрожь, и вскинула подбородок, стараясь скрыть охватившее меня смятение.
Было так странно осознавать: ему доставляет удовольствие мое восхищение. Герцог Норфолк — живой человек, а не функция. Со своими достоинствами и недостатками, и сложными чувствами, и противоречиями, и тяжелым характером…
— Ну же, не томите меня, — попросила я, прилагая все усилия, чтобы голос звучал спокойнее, чем я себя чувствовала на самом деле.
В уголках губ мужа промелькнула тень улыбки. Наклонив голову, он шагнул вперед, и я ощутила прохладный аромат его одеколона. Солнце за окнами кабинета скользнуло по его светлым волосам, и, небрежным жестом отбросив их за спину, он лениво сел в кресло напротив меня.
Опустив ресницы, я следила за ним. В каждом жесте Норфолка читалась странная смесь аристократизма и природной хищности. Сегодня я увидела его совсем с другой стороны…
— Я встретился утром с комиссаром королевской юстиции. И попросил вернуть старый долг, — а вот его рассказ получился до безобразия коротким.
— И?..
— Инспектор Уитмор отчитывается королевской юстиции раз в квартал. Я не знаю деталей, но в течение часа после встречи с комиссаром меня разыскал посыльный и передал просьбу инспектора встретиться с ним для нового разговора по существу.
— Но если… если комиссар королевской юстиции был вашим давним должником, почему вы не обратились к нему раньше?
Норфолк прикрыл веки и легко рассмеялся, и смех его был тихим, теплым, совсем не злым.
— Вы не были бы сами собой, если бы промолчали и не задали этот вопрос, верно, миледи?
Ничего не ответив, я легко пожала плечами.
— Потому что я совсем не горжусь тем долгом. И ненавижу просить об услугах, — сказал, мгновенно посерьезнев.
— А что изменилось в этот раз? — почему-то шепотом выдохнула я и почувствовала, как в горле пересохло.
Взгляд, которым обжег меня герцог, подтвердил все мои догадки.
— Инспектор Уитмор переступил грань, когда говорил с вами накануне. Мне не понравилось его пренебрежение.
— Он не раз пытался ложно обвинить и вас…
— Мне на это плевать. Ни его намеки, ни его слова никогда меня не задевали. И не беспокоили.
Он глотнул воздуха, словно намеревался продолжить, но резко себя оборвал и замолчал. Норфолк закинул руку за спинку ближайшего стула — в этой позе было что-то расслабленно-властное, и я вновь поймала себя на том, что засматриваюсь на него. Но не стала отводить взгляд.
— Вы расскажете мне про тот долг?
— Маловероятно, — тихо произнёс он, в то время как в уголках его губ играла насмешливая улыбка.
Я фыркнула. Иного ответа я и не ожидала.
Получалось, герцог вступился за меня. Его слова растеклись по сердцу каким-то странным теплом, от которого хотелось глупо улыбаться.
— Вы ведь могли отступиться… — пробормотала я вполголоса, размышляя вслух.
Норфолк приподнял бровь в легком изумлении.
— Я ни перед кем не отступал и не собираюсь сейчас, — голос его прозвучал ровно, без показной бравады.
И оттого казался лишь увереннее.
— Спасибо, — без тени иронии сказала я.
В его взгляде мелькнуло сдержанное любопытство. Сведя на переносице брови, он посмотрел на меня, как если бы не понял смысла моих слов.
— Вам не за что меня благодарить. Я сделал то, что на моем месте сделал бы всякий.
Я никогда не считала себя ни плаксой, ни эмоциональной барышней, но в тот момент почувствовала, как глаза наполнились слезами, а горло онемело из-за спазма, поднявшегося из груди. Я не могла вымолвить ни слова и лишь покачала головой, пытаясь сдержать слезы. Не хотелось казаться слабой или сентиментальной в его глазах. Но, ощущая его проницательный взгляд на себе, понимала: он уже все заметил.
В воспоминаниях одно за другим пронеслись лица других мужчин, которых я повстречала в этом мире.
Герцог был прав во многом, но не в этом.
Далеко не всякий на его месте сделал бы то же самое.
— С вами все в порядке? — конечно же, от него не укрылась моя излишняя эмоциональность.
Говорить все еще было тяжело из-за кома, что стоял в горле, и потому я лишь кивнула.
Норфолк прищурился, и мне вдруг показалось, что он видит меня насквозь. Но он не стал ничего больше говорить об этом и перевел тему.
— Поверенный Блэк прибудет к ужину. А пока я собираюсь заняться тем, что откладывал уже давно — приступить к изучению чертежей вашего отца. Вы… вы могли бы присоединиться ко мне. Если угодно, — он сделал небольшую паузу. — И рассказать, как прошел ваш визит в типографию.
— Да, — голос ко мне, наконец, вернулся. — Да. Я бы хотела, — говорила я с хрипотцой.
Герцог дернул уголками губ.
— Очень хорошо, — сказал, и прозвучало в тысячу раз теплее, чем когда он обращался к инспектору. — Но прямо сейчас я намерен объяснить вашему брату, что подслушивать чужие разговоры недопустимо.
— Мы обсуждали с ним это неоднократно, — я подавила вздох. — Но, верно, я не пример для подражания в этом вопросе.
— В этом заключается одно из немногочисленных преимуществ зрелого возраста, — он улыбнулся и почти подмигнул мне. — Мы можем нарушать запреты, которые устанавливаем.
Сказав это, Норфолк легко поднялся с кресла, и я потянулась за ним. Все же Уильям — мой брат, и не следовало перекладывать на герцога его воспитание.
— Куда вы? — поинтересовался он, когда заметил мой порыв.
— Я пойду с вами.
— Не стоит, — к моему изумлению, герцог покачал головой. — Вы слепы в своей любви к брату, чем он и пользуется. Я сам поговорю с ним.
— Постойте! — я все же встала и поймала его за рукав сюртука, когда он уже направился к двери, и впилась в его лицо требовательным взглядом. — Вы помните, о чем мы с вами договаривались? Насчет Уильяма?
Норфолк сперва нахмурился, а затем его лицо разгладилось, и губы изогнулись в ироничной усмешке.
— Никаких розог, я помню. Придется справляться словами.
Его иронично-приподнятое настроение определенно сбивало меня с толку. Я некоторое время смотрела ему в спину, даже когда он скрылся в глубине коридора, а потом вызвала горничную, попросив довести меня до спальни. Необходимо было освежиться и переодеться в домашнее.
С трудом я удержалась, чтобы не дойти до комнаты Уильяма и не послушать, о чем они будут говорить. Я должна научиться ему доверять.
С помощью горничной я сменила узкий корсет на более расслабленный лиф c жесткими вставками лишь на боках и с крючками, которые я могла затягивать по своему желанию, а поверх надела черное платье. Без жесткого корсета оно смотрелось весьма… фривольно. Об этом сказало мне и отражение в зеркале, и взгляд служанки, который она безуспешно пыталась скрыть.
Я махнула рукой и вернулась в кабинет, столкнувшись в коридоре с дворецким.
— Инспектор Уитмор покинул особняк в ужасном расположении духа, миледи, — понизив голос, поделился он со мной.
— Как жаль… — совершенно ненатурально посочувствовала я.
Суровое лицо Кингсли дрогнуло, но все же он не улыбнулся.
— Пожалуйста, попросите подать в кабинет Его светлости чай и легкие закуски.
— Будет сделано, миледи, — он замолчал колеблясь. — Вам нужна моя помощь? — осторожно спросил, намекая на боль в ноге.
— Нет, благодарю, — я мотнула головой. — Если опираться о стену, то могу почти нормально ходить.
— Как угодно, Ваша светлость, — с сомнением отозвался он и ушел.