Я провела пальцами по его щеке, скользнула ладонью в его волосы и тихо выдохнула.
— Я хочу этого, Эдвард.
И после этих слов он больше не колебался. Норфолк поднялся на ноги, удерживая меня на руках, и прежде чем я успела что-то сказать, уверенно направился в сторону двери.
— Ты куда?.. — выдохнула я, но он лишь крепче прижал меня к себе.
— В мою спальню, Тесса, — его голос был хриплым, низким, наполненным сдержанной решимостью.
Я почувствовала, как внутри что-то переворачивается. Я вцепилась в лацканы его сюртука, пока он, не сбавляя шага, пересек кабинет и распахнул дверь в коридор.
Он не оглянулся, не замедлился, будто если остановится хоть на мгновение — все разрушится.
Хорошо, что никто из слуг нам не встретился, — подумала я вскользь.
Когда Норфолк вошел внутрь, по-прежнему держа меня на руках, я сделала глубокий вдох. Казалось, даже воздух в комнате изменился.
Эдвард медленно опустил меня на пол, но не отпустил. Его ладони остались на моей талии, его дыхание касалось моего виска.
— Ты уверена?
Я посмотрела на него и вместо ответа поднялась на цыпочки и поцеловала его первой.
Норфолк ответил на мой поцелуй с таким тихим стоном, что я почувствовала, как холодок пробежал по спине. На миг я потеряла всякое ощущение действительности. Казалось, этот поцелуй длился вечность, а в голове внезапно вспыхивало лишь одно осознанное: да, да… именно этого я и хотела. От его прикосновений все внутри сжималось, по телу пробегала волна жаркой дрожи. Казалось, будто целый мир уменьшился до пространства между нашими телами, а в воздухе осталась лишь легкая смесь его одеколона и моего парфюма.
Зажмурив от блаженства глаза, я попыталась наощупь стащить с него сюртук и тихонько зарычала, когда не получилось справиться с очередной застежкой. Эдвард оторвался от моих губ с мягким смешком.
— Не думал, что ты будешь такой нетерпеливой, — беззлобно поддел он, а затем в два плавных движения избавился сперва от сюртука, а потом и от тугого жилета, застегнутого на множество мелких пуговиц.
И, вновь меня подхватив на руки, донес до кровати и усадил к себе на колени. Белоснежная рубашка, которая на нем осталась, шла ему невероятно. Но еще лучше ему будет без нее, и потому мои пальцы нащупали край тонкого полотна и потянули вверх, стремясь прикоснуться к горячей коже.
Герцог лишь чуть отстранился, позволяя мне действовать, и я почувствовала, как под моими ладонями напряглись его мышцы, а у меня в душе разгоралось ликующее удовлетворение от того, что я способна приводить в смятение этого надменного аристократа.
— Торопишься? — усмехнулся Эдвард, когда рубашка полетела на пол, составив компанию сюртуку и жилету.
Я улыбнулась, потому что и впрямь смотрелось забавно: на нем остались из одежды одни брюки, я же в свою по-прежнему была укутана словно в броню.
Но мне так хотелось поскорее его почувствовать, прикоснуться к теплой коже, провести ладоням по спине, ощутить, как под ними перекатываются плотные, напряженные мышцы…
Но я и ответить не успела, а его руки уже начали расстегивать крючки на моем платье. Они располагались на груди, в этом Норфолку повезло. В отличие от меня, он действовал ловко и умело, и казался столь спокойным внешне, что я невольно ахнула, когда, справившись с застежкой, он резким движением рванул верхнюю часть платья в разные стороны. Мне показалось, я даже услышала треск ткани.
Кожа на груди и обнаженных ключицах мгновенно покрылась мурашками, когда ее коснулся прохладный воздух спальни. И обжигающий взгляд герцога.
— Такая нежная… фарфоровая… — сдавленно, сипло пробормотал он, целуя меня в шею и спускаясь губами все ниже и ниже.
Я зажмурилась от нахлынувшего ощущения странной уязвимости, смешанной с острым желанием. Горло сдавило, на секунду стало трудно дышать, а внутри все сжалось в тревожно-сладком предвкушении.
— Прости, если был груб, — услышала я его хриплый голос, пока губы касались чувствительной точки на моем плече. — Не хотел испортить твой наряд.
— Платье… Дьявол с ним, — прошептала я отрывисто. — Всегда можно заказать другое.
Оторвавшись от меня, он поднял голову и пронзительно посмотрел мне в глаза.
Тени дрожали на стенах спальни, а яркий отблеск свечи на его лице придавал ему странную, почти гипнотическую силу. Обычная холодная сдержанность сменилась открытой страстью — в глубине его серых глаз я ясно видела бурю эмоций, которых никогда прежде не замечала.
Я подняла руку и осторожно провела пальцами по линии его скулы, стараясь запомнить каждую черту. И именно эта простая ласка заставила его вздрогнуть: в первый раз, как мы оказались в его спальне. Не отрывая от меня взгляда, Эдвард чуть повернул голову и поцеловал меня в самый центр ладони, и мне показалось, что по венам вместо крови в тот миг пустили электрический ток. И теперь пришел уже мой черед вздрагивать.
А потом его ладони скользнули мне на спину, неторопливо распутали шнуровку лифа и сняли его, оголив грудь. Герцог глубоко втянул носом воздух и что-то очень тихо пробормотал — я не различила слов. Взгляд его почти по хищному скользнул по моему обнаженному телу.
Чтобы вывести его из замешательства, пришлось зарыться пальцами в его волосы и развязать ленту, которая их стягивала. Длинные, светлые пряди упали ему на лицо, обрамляя высокие скулы и закрывая глаза.
Он выглядел теперь иначе — распущенные волосы смягчили его строгие черты.
Я скользнула ладонями по его обнаженной груди, прочертив линию от ключицы вниз, и ощутила, как мышцы под моими пальцами напряглись. В его глазах вспыхнула новая волна желания, а дыхание стало тяжелым и горячим. Я наклонилась, чтобы коснуться губами того места, где только что прошлись мои пальцы. Аромат его кожи заставлял меня терять голову.
Еще один гортанный стон сорвался с губ герцога, а после он увлек меня на кровать, а сам навис сверху, опираясь на левый локоть, пока его правая рука все задирала и задирала бесконечно длинный подол моей юбки. Его пальцы оказались прохладными, и потому я вздрогнула, когда он коснулся моих бедер. Приняв эту дрожь за страх, Эдвард мгновенно остановился и поднял взгляд.
— Продолжай немедленно, — выдохнула я сквозь плотно сжатые зубы.
В его глазах полыхнул огонь, и герцог негромко засмеялся.
— Что продолжать? — спросил он и провел указательным пальцем от колена по внутренней стороне бедра. — Это продолжать?
Я прикусила губу, не собираясь поддаваться ему, и только крепче стиснула зубы, стараясь не выдать новой дрожью, насколько остро реагирую.
— Да, — чуть слышно выдохнула я, почти сквозь спазм в горле, — вот это… и не останавливайся.
Эдвард приподнял бровь, подаваясь вперед.
— И не думал.
И потом…
А потом мне было так хорошо, как только может быть хорошо женщине с мужчиной.
За маской скупого на эмоции герцога Норфолка скрывался мужчина с пламенеющим от страсти взглядом. Он заставил меня расплавиться в его руках, и я уже умоляла, чтобы эта сладкая пытка поскорее закончилась. Казалось, вместо крови по венам бежал настоящий огонь, и я горела как птица-феникс. Я не помню ни боли, ни неудобства, только как потяжелел низ живота от желания, и как Эдвард заполнил меня, и это казалось самым правильным, что только могло случиться этой ночью…
Я навзничь лежала на смятых простынях, не в силах пошевелиться. В горле пересохло и хотелось пить, и я чувствовала, как бисеринки пота медленно катятся по шее вниз, но не могла даже поднять руку, чтобы их смахнуть. В спальне было тихо, и слышалось только наше сбивчивое дыхание. В незашторенное окно светила луна, и комната казалась серебристо-синей, почти ненастоящей.
Эдвард лежал рядом и таким же пустым взглядом смотрел на балдахин кровати. Повернувшись ко мне, ленивым, ласкающим движением он погладил ключицы, провел двумя пальцами по щеке.
Я ощутила, что в груди что-то сжимается от этого прикосновения, — и уже далеко не от страсти. От неожиданной ласки, в которой сквозило нечто новое для нас обоих.
Я не знала, что сказать, да и стоило ли? И боялась, что голос до конца ко мне не вернулся.
Герцог приподнялся на локте, и, хоть у меня не было сил толком на него посмотреть, я уловила в его взгляде тот же странный оттенок смятения, который, видимо, отражался и в моих собственных глазах.
— Я… — начала я, но не закончила.
— Нет-нет, — Эдвард качнул головой. — Все разговоры завтра.
Он подвинулся ближе ко мне, и я прижалась к нему спиной, и он заключил меня в кольцо своих крепких рук.
Так я и уснула, а утро принесло свои радости и невзгоды.
Первые несколько мгновений после пробуждения я недоуменно моргала, пытаясь восстановить события прошлой ночи. Потом почувствовала, как саднило между ног, и воспоминания нахлынули сами по себе. Я резко села на постели и распахнула глаза, оглядываясь. Потом увидела на белоснежных простынях следы крови и прикусила губу, потому что вчера я как-то совершенно забыла, что мне следует отвечать на ласки герцога с меньшим… энтузиазмом.
В его глазах я была невинна, и это был первый раз, когда я возлежала с мужчиной.
Дьявол.
Тесса-то такой и была, но теперь в ее теле была чужая душа, моя душа.
И вчера я вела себя совсем не так, как следовало.
Закрыв ладонями глаза, я застонала и без сил откинулась обратно на подушки. Благо герцога в спальне не было.
Что уж говорить, вчера мы оба вели себя совсем не так, как следовало. Помню, герцог был очень твердо настроен выждать после свадьбы некоторое время, чтобы не поползли грязные слухи о том, что наш ребенок был зачат еще до заключения брака… Ведь та церемония в ратуше уже стала притчею во языцех. Но накануне ночью он совершенно точно об этом забыл. Как и я сама…
Воспоминания одно за другим пронеслись перед глазами, и я почувствовала, как щекам стало жарко от румянца. Да-а-а. А ведь Эдвард дважды спрашивал меня, уверена ли я в своих желаниях, и потом, когда он впервые оказался во мне, он остановился, замер, внимательно всматриваясь в мое лицо. Все потому, что Тесса была в его глазах невинной девицей…