На сей раз он говорил о случаях попущений в среде мирян и духовенства, с коими в свое время боролись Алексей и Сергий. Давно миновала гроза Двенадцатого года, когда вспомнили о строгостях христианских установлений и вновь стали их соблюдать. Теперь, особенно под влиянием иностранных учителей протестантизма, появилось мнение о не особой важности заповеди поста: что его можно или не соблюдать вовсе, или укорачивать, или сокращать число запрещенных яств.
— И здесь место совету апостола, если хощете принять оный: не мнози учителя бывайте, братие моя: не пренебрегайте древних, общих, освященных постановлений, не учитесь и не учите друг друга вместо того новым, разнообразным от мирского и плотского мудрования происходящим обычаям, последуйте матернему руководству Церкви с детским послушанием и простотою, — взывал Филарет в проповеди 12 февраля 1825 года.
В том году Пасха была ранняя, 29 марта, Вход Господень в Иерусалим отмечался перед праздником Благовещения, что случается редко.
— Вход Господень в Иерусалим не есть простое изъявление настоящего, но паче пророчество и предзнаменование будущего воцарения Его. Царство Его не есть сей Иерусалим, который вскоре разрушат, или земля Иудейская, которую вскоре поработят и опустошат, но Церковь, которой и врата адовы не одолеют (Мф. XVI, 18), — говорил святитель в неделю Ваий 22 марта.
А через три дня в день Благовещения читал яркую проповедь, благословляя вкупе — и соблюдающих безбрачие, и живущих в браке; и отшельников, и тех, кто любит жить среди множества людей:
— Придите, девствующие, и от Девы Марии примите утверждение вашего подвига, созерцая в Ней беспрекословно высокое достоинство — девство, поелику оно Бога в себе носит. Придите, живущие в супружестве, и обрученной, но не сочетанной примите благословение ваших супружеств: поелику все человеческие супружества рождали бы только чад гнева и наследников ада, если бы Матерь-Дева не родила Сына, Который перерождает их в сынов и наследников Божиих. Придите, любящие уединение, и от размышляющей Марии вразумитесь, что зерно уединения есть смиренное богомыслие; а без сего уединение часто есть пустое упрямство или жестокое человеконенавидение, гнездо лукавых помыслов и виталище духа безумия. Придите пристрастные к сообществу и возьмите себе на замечание, что не в суете мирских дел, не в развлечении многолюдства, не в шуме праздных бесед посещают душу небесные силы и слово Божие сеется в сердце… Христианство не есть юродство или невежество, но премудрость Божия в тайнах сокровенная…
В праздник Пасхи в Успенском соборе Кремля Московский Златоуст вновь находил ярчайшие, понятные и ясные слова о вере и неверии, сравнивая их со светом и тьмою:
— Солнце, когда восходит, отверзает целый мир разнообразных красот… Закоснелый в неверии ум, как ночная птица, видит только во тьме неверия, любит только свои грезы и убегает от света истины, который жжет ему глаза…
Но совсем иное значение слова «свет» считалось главным в так называемом «свете». Только что вышла первая глава пушкинского «Евгения Онегина»:
Вот мой Онегин на свободе;
Острижен по последней моде,
Как dandy лондонский одет —
И наконец увидел свет.
Ведь не свет Христовой истины имеет здесь в виду гений русской поэзии, не к евангельским истинам устремился навстречу остриженный по последней моде вертопрах Онегин! Он, как известно, по замыслу своего создателя, должен был окончить вместе с декабристами. Туда, в эти тайные общества, устремлялись ему подобные.
В противоположном направлении двигался государь, особенно после чудовищного наводнения, унесшего жизни нескольких тысяч его подданных. Летом он получил свидетельства о готовящемся заговоре. Теперь и это подталкивало его к уходу. Давняя мечта стать одним из множества многих и так провести остаток жизни окончательно созрела. Ему хотелось искупить все грехи молодости — равнодушие к Церкви, косвенную причастность к убийству отца, амурные похождения и многое другое. Пред ним открывались два пути к искуплению. Первый: дождаться революции и, возможно, быть вместе с супругой Елизаветой Алексеевной обезглавленным точно так же, как Людовик XVI и Мария Антуанетта. Случайно ли они обвенчались в тот самый год, когда в Париже слетели королевские головы?.. Говорят, заговорщики намереваются жестоко истребить весь царствующий дом. Умереть от их рук с именем Христа на устах — что может быть более искупительным? Вот и Филарет Московский в проповеди от 15 мая призывал не страшиться ненависти христоненавистников, радостно встретить страдания и муки за Христа:
— Научись же подлинно, христианин, не страшиться ненависти мира, восстающей против тебя за то, что ты последуешь Христу, что стараешься мыслить благочестиво и поступаешь добродетельно… Что страшиться? Утешая, глаголет тебе Иисус Христос. Твое состояние не есть необыкновенное; опасность твоя не есть нечаянная. Воззри на жизнь Учителя и Господа твоего, и познай, что с Ним произошло всё, что происходит или еще может произойти с тобою.
Второй путь: изобразить собственную смерть и уйти в мир под другим именем, в ином облике… Спасаясь самому, спасать мир. Своего рода отшельничество. Не ждать новой страшной беды, которая может оказаться куда более ужасной Наполеонова нашествия. Та беда всколыхнула Россию, заставила встрепенуться и вспомнить о своем христианстве. Но вновь вера угасает. В Москве Филарет, освящая храм Успения Богородицы в Казачьей слободе, прямо сказал:
— Спросите друг друга: что произвела в душевных расположениях и нравственной жизни большей части из нас бывшая година искушения и наказания? После столь грозного посещения Божия более ли прежнего страшимся мы грехов и беззаконий? Бывшее уничижение научило ли нас паче прежнего смирению? Бывшие лишения и нужды обуздали ли роскошь, прекратили ли склонность к излишествам, обратили ль нас к простоте и умеренности?.. Что ж, если подлинно признаться должно, что после общего наказания и дивного помилования от Бога мы опять таковы, каковы были, когда заслужили наказание. Какое в сем случае утешение в прошедшем? Какая радость в настоящем? Какая надежда в будущем?..
Грозные слова! О, он знает, сей Московский Златоуст, что говорит!
Александр выбрал уход. Сославшись на то, что врачи советовали для улучшения здоровья императрицы отправить ее на юг, царь решил ехать вместе с нею. Почему-то выбран весьма захолустный Таганрог. Впрочем, Крым тогда еще не был освоен для создания там великолепных курортов, великий Воронцов еще только начинал свое дело создания роскошной южной здравницы. Таганрог, берег Азова, неподалеку Ростов-на-Дону, казачьи места, множество спелых и свежих плодов земных…
Воскресенье 30 августа. Праздник перенесения мощей благоверного князя Александра Невского в Петербург, произведенного Петром Великим сто один год назад. В Северной столице царь готовился к отъезду. В Первопрестольной святитель Филарет в Успенском соборе произносил «Слово в день тезоименитства его императорского величества благоверного государя императора Александра Павловича»:
— В радости проводим мы настоящий день: потому что на нем написано возлюбленное имя Александра, верховного для нас на земли виновника победных и мирных радостей общественных, охранителя и распространителя непорочных радостей семейственных и личных, собственную радость и покой приносящего в жертву, да мы под его державою тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте (1 Тим. II, 2).
1 сентября Александр I в Александро-Невской лавре отстоял литургию, получил благословение митрополита Серафима и покинул Петербург. Он ехал почти инкогнито. По пути не устраивалось ни парадов, ни торжеств, ни смотров, ничего. Москву он объехал стороною. Ничего странного — он не желал никаких церемоний, без которых при посещении Первопрестольной никак было бы не обойтись. 13 сентября приехал в Таганрог. Еще через десять дней туда же прибыла супруга, которая вскоре стала стремительно выздоравливать. Вообще, он и она были вполне здоровы для своего возраста: ему — сорок семь, ей — тридцать шесть. Иногда Александра тревожили учащенные сердцебиения. Обнародованные результаты вскрытия не показали особых причин для смерти. Погода в Таганроге стояла теплая, в середине ноября было 15 градусов по Цельсию. И вдруг царь простужается и умирает…
Что же на самом деле произошло в тот день 19 ноября? Умер ли на самом деле император Александр или умерло только его имя, а сам он отныне стал Федором Кузьмичом? Исполнился ли его зарок, данный в 1812 году, когда Москва была в руках Наполеона? Пришло ли время отрастить бороду и уйти в сибирские недра?..
То, что он и впрямь умер, доказывается во множестве книг. То, что не умер, а ушел, доказывают лишь некоторые авторы. Но вот что примечательно: те, кто оспаривает легенду о старце Федоре Кузьмиче, пишут скучно, уныло. «Никакого базиса для самой постановки этого вопроса» (Николай Николаевич Кноринг). А главное, стараются убедить, но — неубедительно. Зато одна только книга Леонида Евгеньевича Бежина «Молчание старца, или Как Александр I ушел с престола», написанная блистательно, способна властно увлечь читателя, убедить его в восхитительном превращении императора в старца. Если же сие превращение лишь легенда, что ж… «Тьмы мелких истин мне дороже нас возвышающий обман», — гениально и на века сказано Пушкиным!
Касательно участия Филарета в уходе Александра Бежин пишет следующее: «…для Александра I было вполне естественно стать Феодором: это имя ему не чуждо и выбор не случаен. Исследователи указывают на дополнительную мотивировку выбора, оправданную в том случае, если духовным наставником, благословившим Александра на старчество, был митрополит Филарет: «…в славном 1812 году архимандрит Филарет, одновременно с утверждением в должности ректора Санкт-Петербургской духовной академии, был назначен настоятелем первоклассного Новгородского Юрьевского монастыря. Того самого, что позже получит в управл