— Теперь так и жди подобных вестей отовсюду! — говорили люди, со страхом всматриваясь в будущее. Но на том волнения и иссякли. Больше подобных вестей ниоткуда не поступало.
Конечно, московского владыку очень беспокоило, как обойдется новый царь с мятежниками. Найдет ли Николай в себе те душевные христианские силы не мстить, подобно тому как Александр не мстил Парижу? Но Николай Павлович был истинным христианином и не жаждал мщения. Лично следя за ходом следствия, он старался искать оправданий для бунтовщиков. Он бы и не повесил пятерых, если бы не убийство Милорадовича, совершенное Каховским, если бы не чудовищные планы Пестеля, изложенные в его «Русской правде», если бы не зверства Черниговского полка, организованные Муравьевым-Апостолом и Бестужевым-Рюминым, если бы не само восстание в Петербурге, коим руководил Рылеев, и если бы не его же сатанинская ненависть к христианству. К этим пятерым, безусловно, был бы причислен и полковник князь Трубецкой, которого избрали диктатором восстания. Но Сергей Петрович благоразумно не явился на Сенатскую площадь и тем самым спас себе жизнь. Смертную казнь ему царь заменил на пожизненную каторгу.
…Смутное время восшествия на престол императора Николая I уходило в прошлое.
Глава тринадцатаяАРХИЕПИСКОП СТАНОВИТСЯ МИТРОПОЛИТОМ1826
На редкость красиво имя Филарет! В святцах оно переведено как «любящий добродетель», но у греческого слова «арете», составляющего вторую часть имени, простор прекрасных значений. В греческом словаре читаем: «άρετή — доблесть, добродетель; вообще совершенство, превосходство, достоинство (как физическое, так и нравственное); мужество, храбрость (в этом значении часто у Гомера и прочих писателей); доблестный поступок, заслуга, услуга; все благое, всякое благополучие».
Наступил 1826-й — год, в который носителю столь прекрасного имени архиепископу Филарету суждено было стать митрополитом Московским и Коломенским. И в этом сане потом провести вторую, большую, часть своей жизни — сорок один год! Дольше него никто не возглавлял московскую паству, ни до, ни после.
Этому важному событию предшествовали проводы двух таинственных гробов. Они проплыли мимо него, словно посылая приветствие от двух августейших особ, с коими связана была пора его юности, молодости, ранней зрелости. Кто был в тех гробах, сами ли те августейшие особы или не они, так до сих пор и покрыто завесой великой тайны. История, говорящая с нами языком фактов, свидетельствует, что 4 февраля 1826 года владыка Филарет встречал и провожал гроб с телом императора Александра Павловича, а 26 мая того же года — гроб с телом его супруги императрицы Елизаветы Алексеевны, так же безвременно и внезапно оставившей сей бренный мир.
В четверг 4 февраля архиепископ Филарет стоял у Серпуховской заставы и здесь встретил печальную процессию. По прибытии в Кремль гроб перенесли в Успенский собор, где московский архиерей отслужил литургию. Затем он произнес речь. Красивую, сильную. Предварил ее цитатой из библейской Книги Царств, где сказано о царе Иосии: «Подобен ему не бысть пред ним царь, иже обратися ко Господеви всем сердцем своим и всею душею своею, и всею силою своею. — Обаче не от-вратися Господь от ярости гнева своего великого» (4 Цар. XXIII. 25–26). Говорил о том, что не способен в слове передать значение правления Александра:
— Дайте мне слово или научите меня молчанию. Не умею говорить и безмолвствовать не умею. Отрекаюсь от необъятного подвига хвалить Александра, уже Благословенного; но нельзя удержаться от печального пред Церковью размышления и слова о царе, который, подобно как Иосия, достоин, чтобы по нем рыдали пророки… Бог, который воздвиг Александра на время необычайных браней и подвигов, научил его противопоставлять оружиям воинства плотским не одни плотские, но наипаче духовные… адским оружиям — небесные, хитрости — правду, дерзости — твердость и терпение, надменности — кротость и смирение, надежде на искусство и силы человеческие — упование на помощь и провидение Божье. И что же последовало? Идол Франции сокрушился о грудь России!
Филарет в своей речи говорил о том, как после победы над Наполеоном русский царь привел Европу к миру:
— Неукротимый дотоле дух браней связан. Союзам царей и царств, для которых не находили дотоле более приличного закона, как закон своекорыстия и взаимной зависти, Александр сильным примером своим положил в основание закон бескорыстия и благоволения, словом, закон христианский. Несогласия народов или прекращены, или обессилены. Крамолы если не уничтожены, то приведены в отчаяние. Дела, которые решал меч, уже разрешаются советами.
По слову Филарета, Александр стал первым государем, создавшим в Европе союз — прообраз будущей Организации Объединенных Наций, призванный мирным путем решать то, что решалось силой, кровью, смертью, страданиями. Но Наполеона, виновника гибели сотен тысяч людей, в мире и сейчас знает каждый. А Александра?.. Сколько людей на нашей планете сейчас ответят, кем был этот человек? Один из тысячи? Один из десяти, из ста тысяч? А может, один из миллиона?.. Человеческая неблагодарность!
Мало того — в родной стране, в собственном доме заговорщиками было уготовано Александру убийство. И об этом сказал Филарет в своей речи:
— Царю царей! Ты воздвиг его на время; Ты воззвал его к вечности. Прими то, что Ты даровал; не остави тех, которых лишаешь. Ты взял сего царя как праведного от лица неправды, когда она готовилась вновь разродиться отступлением от царей… Умилосердися, Господи, возьми сию неправду от лица оставшихся праведных!..
Для сторонников легенды о старце Федоре Кузьмиче в слове Филарета не найдется доказательств их правоты. Филарет говорит об Александре как о покойном. Хотя он, владея мастерством речи, сумел бы сказать так, чтобы обойти тему смерти как таковой. Стало быть, он был уверен, что в запечатанном гробе лежит именно Александр. И, оплакивая, отправлял Александра дальше, в Петербург, где лишь спустя три недели брата будут встречать Николай и Михаил.
Пройдет три с половиной месяца, и в Москву прибудет гроб с телом Елизаветы Алексеевны… Но не будем забегать вперед.
В своей очередной речи в день святителя Алексея, митрополита Московского и всея России чудотворца, 12 февраля 1826 года, святитель Филарет говорил о нетленной пище, которую в Апокалипсисе апостол называет «манной сокровенной»:
— Кто же знает, что то за новая пища, без сомнения, лучшая других родов, потому что не всякому дают оную, а берегут для угощения победителя? Для примера могу вам сказать, что сие знает сей, ублажаемый ныне победитель греха, увенчанный нетлением. Ибо как приемлющие тленную пищу предаются и сами тлению, так, напротив, преподобный Божий, которому не дано видеть истления, без сомнения, приготовлен к состоянию нетления нетленною и пищею, и следственно, предварительно дано ему ясти и манны сокровенный (Апок. II, 17).
Образность Филаретовых проповедей не могла тронуть только самых глухих сердец. Говоря о тех, кто не имеет жажды вкушать Божественное слово, Московский Златоуст сравнивал их с больными, утратившими вкус к обычной человеческой пище:
— Почему он не хочет принимать ее или, приняв, но не напитавшись, беспорядочно извергает? Неукрощенная чувственность и земные страсти расслабляют дух, заглушают его внутренние ощущения, повреждают его небесные желания. Посему-то и не всякому обещается манна сокровенная. Какая польза и как можно давать пищу тому, в ком болезнь произвела отвращение от нее и неспособность к питанию? Когда тело преодолеет борющуюся с ним болезнь, тогда может воспользоваться пищею…
Неверие есть душевное заболевание, нарушение в человеке внутреннего лада и связи со всей Вселенной. Вера — здоровье. Вот о чем проповедь Филарета. Здоровые должны к больным относиться сочувственно, стремиться помочь им избавиться от болезни. Но плохо дело, когда больной человек не хочет признавать себя больным и не жаждет лечения.
Проповедь наравне с управлением главной епархией России и трудами по переводу Библии оставалась для Филарета наиважнейшей составляющей его жизнедеятельности, его пастырского служения. Каждый раз, произнося речи, он осознавал, что должен как можно большее число слушателей своих спасти от душевного недуга безверия. И спасал очень многих!
В праздник Благовещения в кафедральной церкви Чудова монастыря Московский Златоуст говорил о твердом основании жизни человеческой, которое составляет Христос, и о том, что только со Христом способно человечество отступить от неправды. Оно же, увы, постоянно стремится отступить от правды, вернуться в свое древнейшее звероподобное состояние.
В Страстной понедельник 12 апреля государь Николай Павлович своим указом запретил деятельность Российского библейского общества. Для всей Русской церкви и для Филарета в частности это было радостное событие, поскольку оно означало, что власть в России отныне свое христианство основывает исключительно на православии, а миссионерам от иных конфессий более не будет предоставлено свобод для переманивания на свою сторону неустойчивых душ. Вместе с тем ради такой радости Филарету и его сторонникам приходилось мириться с большой жертвой — не скоро будет дозволено вновь продолжить работу по распространению Библии на современном языке. Но на всё Господня воля!
В праздник Пасхи 18 апреля 1826 года слово свое Филарет начинал сильнейшим риторическим оборотом:
— Христос воскресе! Сказав сие, что могу сказать вам более? Всё сказано.
Риторическим, поскольку дальше он все же продолжал говорить о воскресении и жизни вечной во Христе:
— Верует и язычник, но мертвым божествам или тварям, так же как сам он смертным и тленным… Верует иудей и верует Богу Живому, но по писмени закона, которое грешника убивает, а воскресить не может… Мы, христиане, веруем в Бога Живаго… Как известихомся? Всего вернее воскресением Того, Ему же веровахом…
И заканчивал тем же, чем начинал: