ю прочли мы книгу г-на Муравьева… Он посетил Св. места, как верующий, как смиренный христианин, как простодушный крестоносец, жаждущий повергнуться во прах пред гробом Христа Спасителя… Молодой наш соотечественник привлечен туда не суетным желанием обрести краски для поэтического романа, не беспокойным любопытством найти насильственные впечатления для сердца усталого, притупленного… Ему представилась возможность исполнить давнее желание сердца, любимую мечту отрочества… о ключах Св. Храма, о Иерусалиме». Филарет внимательно прочитал рукопись, внес в нее некоторую существенную правку и с тем благословил в печать. С этого времени между ним и Муравьевым стала вестись постоянная переписка, мало того, Филарет задумал в будущем добиться, чтобы Андрей Николаевич стал обер-прокурором Святейшего синода.
Словом, на небосклоне русской словесности взошла еще одна звезда, и следом за Пушкиным Муравьев мог повторить: «Твоим огнем душа согрета…»
Глава шестнадцатаяПАСТЫРЬ И МАРГАРИТА1832
Согревать души людей — этим редким даром святитель Филарет обладал в полной мере. Это была одна из главных целей его жизни. Удивительно, как много дел ежедневно сваливалось на владыку, но как притом пространны его письма, адресованные людям, нуждающимся в утешении!
«Почему Вы думаете, что далеко радость? Она близко: позади скорби, как в Песне песней, жених за стеною близ невесты. Вечер водворится плач, а заутра радость. Далеко ли?» — писал он в 1820-е годы Маргарите Михайловне Тучковой, неутешной вдове героя Бородинской битвы генерал-майора Александра Алексеевича Тучкова. Добрый пастырь вел Маргариту, освобождая ее из плена скорби…
Крымский татарин Нарышка, выезжая на службу к московским государям, не знал, что от него пойдет род, весьма знаменитый в России. Нарышкины возвысились при царе Алексее Михайловиче, женившемся на Наталье Кирилловне Нарышкиной. Даже стиль архитектуры того времени получил наименование нарышкинского барокко. При Петре 1, сыне Натальи Кирилловны, род еще более обогатился, а царский стольник Матвей Нарышкин носил шутовской сан патриарха всепьянейшего собора.
Маргарита Михайловна Нарышкина была ровесницей митрополита Филарета, даже на год старше его, но он станет истинным духовным отцом этой женщины, которой досталась полная чаша и счастья, и страданий. В шестнадцать лет она вышла замуж за блистательного московского красавчика Павла Ласунского. Он ей не нравился, но своими утонченными манерами и букетиками ландышей сумел завоевать сердце матери, и та настояла, чтобы дочь дала согласие. Не заладилось с самого начала, и уже вскоре Павел стал пропадать по ночам из дома и не скрывал, что завел себе любовницу. Но и того мало — Ласунский оказался мотом и заядлым картежником. Однажды, проигравшись в пух и прах, он пытался похитить у жены ее фамильные драгоценности, чтобы рассчитаться с долгом. Маргарита увидела это, бросилась отнимать сокровища и получила от мужа такой удар, что свалилась без чувств, а потом долго болела. У нее развилась нервная горячка. Однажды ночью она проснулась, почувствовав на лице приятную прохладу. У изголовья постели сидел некий молодой человек и прикладывал к ее горячему лбу холодный компресс. Она тотчас и узнала его. Это был знакомый ее мужа молодой полковник Александр Тучков, с которым она недавно познакомилась. Он был на три года старше. Поначалу Александр не обратил на нее внимания, но когда Маргарита стала петь, зачарованный ее чудесным голосом, он влюбился в нее. Весь вечер они играли в четыре руки, пели дуэтом, говорили о музыке, о любимых композиторах. И она почувствовала нежность к этому прекрасному человеку. Так началась их любовь. Они встречались время от времени на таких же вечерах, снова вместе пели и играли на фортепьяно… И вот теперь он тайно проник в ее спальню и сидел рядом…
Поведение Ласунского получило огласку, мать Маргариты добилась разрешения на развод, но когда Тучков тотчас после развода посватался к Маргарите, напуганная предыдущим браком мамаша решительно отказала, хотя дочь на сей раз отвечала согласием. Четыре года Тучков жил в Париже, куда родители отправили его на учебу, и все эти четыре года Александр и Маргарита переписывались. Видя, как дочь целует письма своего возлюбленного, мать смягчилась, и когда Тучков возвратился, дала согласие на новый брак. Венчание проходило в маленьком храме на Пречистенке. В первый раз, выходя за Ласунского, Маргарита была наряжена в пышное парижское платье. Теперь на ней был скромный подвенечный наряд. Она очень волновалась, и когда выходила из церкви, все видела как в тумане. Вдруг из этого тумана выскочил некий странник в лохмотьях и протянул ей сучковатую палку:
— Мать Мария! Возьми посох!
И она с благодарностью взяла палку, думая, что тот дал ее, дабы она могла опереться. Маргарита еще не знала, что это было за предзнаменование!..
Молодожены вскоре уехали в свое тульское имение и там целый год жили счастливо, упиваясь друг другом. Но начиналась новая война с Наполеоном, и Тучкову в конце 1806 года было предписано принять Ревельский мушкетерский полк. Любящим предначертано было расставание, но Маргарита столь сильно не хотела разлуки, что заявила мужу о своем решении отправиться вместе с ним на войну.
Тучков не сумел запретить жене сопровождать его, а в день отъезда даже не узнал ее в худеньком пареньке, усевшемся на козлах его экипажа в шинели денщика. Это был настоящий подвиг во имя любви. Изнеженная аристократка жила в походных условиях, ухаживала за ранеными, щедро помогала обездоленным местным жителям.
24 мая 1807 года Ревельский полк отважно бился с французами в сражении под Гутштадтом, находясь в авангарде князя Петра Ивановича Багратиона. Тучков получил орден Святого Георгия 4-й степени. Затем были бои на берегах Пасарги, у Янкендорфа, под Гейльсбергом и Фриддандом. В 1808 году ревельцев включили в состав корпуса Михаила Богдановича Барклая де Толли и отправили в Финляндию сражаться со шведами. Полк Тучкова дрался при занятии Рандасальми и Куопио, где дважды сбрасывал шведский десант в море, при Иденсальми, где отбил ночную диверсию противника; 12 декабря 1808 года Александр Алексеевич получил чин генерал-майора. В мае 1809-го он уже командовал авангардом корпуса генерала Петра Андреевича Шувалова. И все эти годы Маргарита Михайловна находилась рядом с мужем. Лишь одно могло разлучить их — ребенок. Но прошло пять лет, а Господь все никак не давал его им. Лишь осенью 1810 года в Риге, через которую проходил полк Тучкова, обнаружилось, что Маргарита беременна. Но и тогда она не согласилась оставить мужа. В апреле Ревельский полк находился в Минской губернии. Здесь у Тучковых родился сынок Николенька. Александр требовал от жены возвращения в Москву, но Маргарита быстро научилась нянчить ребенка в походных условиях, и видя, что сынок растет крепеньким и здоровеньким, Тучков лишь удивлялся и не требовал, чтобы жена везла Николашу в Москву. Так прошел еще год. И лишь в мае 1812 года Александр Алексеевич строго потребовал, чтобы Маргарита Михайловна, взяв Николеньку, отправилась подальше от театра предстоящих военных действий. На сей раз он был непреклонен.
В ночь перед расставанием Маргарита вдруг закричала во сне: — Бородино! Тебя убьют при Бородине!
Тучков разбудил ее, успокоил. Достал походную карту, долго и внимательно изучал ее.
— Вот видишь, здесь нет никакого Бородина.
Но когда Маргарита уснула, ей вновь снился кошмар. Она бежала по улице и вдруг наткнулась на белую стену, из которой сочилась кровь, образуя буквы, а из букв — французские слова: «Участь твоя решится под Бородином». Она побежала дальше, вбежала в родительский дом, а навстречу отец нес ей Николеньку и говорил страшным голосом:
— Александра больше нет. Тебе одной придется воспитывать сына.
Утром Маргарита рассказала о своих снах и вновь умоляла мужа не отсылать ее в Москву. Но тщетно. Ее усадили в экипаж и повезли в Первопрестольную. Там, в родительском доме, она с ужасом встречала известия о том, как наступает Наполеон.
Сон оказался пророческим. Александр Алексеевич геройски погиб на Бородинском поле. Первым Маргариту оповестил отец — как и в том пророческом сне, он вошел, неся на руках Николеньку. Потом Маргарите рассказали, как ее доблестный супруг шел со знаменем в руках, но был сражен картечью и тело его не смогли вынести с поля боя… Там же, при Бородине, на Утицком кургане, был смертельно ранен генерал-лейтенант Николай Тучков, родной брат Александра, который затем скончался в Ярославле и был похоронен в Толгском монастыре…
Едва представилась возможность — это было уже после изгнания Наполеона из Москвы, Маргарита Михайловна отправилась вместе с денщиком своего мужа на Бородинское поле. Тела погибших пролежали здесь уже два месяца! Тучкова приблизительно знала, где искать, и на протяжении нескольких дней с рассвета до заката старательно осматривала участок за участком, переворачивала трупы, заглядывала в лица… Страшно себе и представить, что она пережила в те дни! Но ей помогало то, что в предыдущие годы она уже привыкла и к запаху гниющих тел, и к виду обезображенных лиц. Насколько к этому вообще можно привыкнуть.
Найти ей так ничего и не удалось. Ходили волнующие слухи, будто она нашла кисть руки с рубиновым перстнем, который носил только Александр Алексеевич, и эту руку похоронила там же, на месте гибели супруга. Но, скорее всего, это лишь легенда. Иначе в своих письмах Маргарита Михайловна не преминула бы о том поведать. Впрочем, есть свидетельства, что она до конца жизни носила рубиновый перстень супруга — очевидно, генерал отдал его жене при прощании…
Все остальные свои ювелирные украшения Маргарита продала. Заложила и тульское имение. Ей нужны были деньги на строительство. В 1817 году военный министр генерал Петр Петрович Коновницын сообщил ей, где именно в последний раз видели Тучкова. На этом месте, возле средней Багратионовой флеши, Маргарита возвела поминальную часовню, а вскоре стала строить и храм-памятник, Спас на Крови, и это стало первой постройкой на Бородинском поле. Александр I выделил на это десять тысяч рублей.