– Что – сидеть здесь и ждать, – сказал Ларри. – Очень просто.
– Как это понимать – очень просто? – спросила мама.
– А так – будем сидеть здесь и, как увидим проходящее судно, посигналим, попросим, чтобы нам подбросили сюда бензин. Не понимаю, что вы все так переживаете.
– Мастеры Ларрис правые, миссисы Дарреллы, – уныло согласился Спиро. – Мы не может больше ничего поделает.
– К тому же уголок здесь прелестный, – продолжал Ларри. – Честное слово, мы не могли бы выбрать лучшего места для стоянки.
После чего мы покинули катер и расселись на берегу, предоставив Таки восседать со скрещенными ногами на носу обездвиженного катера и высматривать проходящие мимо залива рыболовецкие суда, которые могли бы нас выручить.
День протекал в приятном досуге, но суда не показывались, и с приближением ночи мама стала не на шутку волноваться.
– Да перестань ты так переживать, мама, – твердил Ларри. – Завтра непременно появится судно, и у нас еще уйма припасов.
– В том-то и дело, – возразила мама, – что не уйма. Я не рассчитывала ни на какие задержки, к тому же лед тает так быстро, что, если завтра не покажется какое-нибудь судно, половина оставшихся продуктов испортится.
Об этой стороне нашего вынужденного заточения мы как-то не подумали. Окаймленный крутыми скалами крохотный пляж был начисто лишен всех тех даров, которыми радовал Робинзона Крузо его остров. Конечно, по одной скале стекала струйка пресной воды, пополняя крохотный водоем, в котором Теодор обнаружил такое множество различных организмов, что вряд ли кто-нибудь из нас решился бы пить эту воду, когда иссякнут наши запасы напитков.
– Муттер, не надо беспокоиться. – Макс покровительственно обнял маму. – В самом крайнем случае мы все войдем в воду и будем толкать катер до Корфу.
– Чертовски глупое предложение, – заявил Дональд. – Типичное для жителя материковой Европы. Одному Богу известно, сколько тонн весит этот катер. Да мы его с места не сдвинем.
– Боюсь, Дональд совершенно прав, – подхватил Мактэвиш. – Как ни крепок я для своих лет, думаю, всех наших сил не хватит, чтобы долго толкать катер.
– Да перестаньте вы нести околесицу, – возмутился Ларри. – В здешних краях тьма рыболовецких судов. Завтра непременно что-нибудь увидим.
– Надеюсь, ты окажешься прав, – сказала мама. – Иначе мне придется ввести рационирование.
– Конечно, это совсем не так важно, – заметил Теодор, – однако некоторые собранные мной образцы довольно редки, и, если я не смогу достаточно быстро привезти их на Корфу… сами понимаете… потому что они очень нежные, вот… понимаете… они погибнут.
Вечером мы ложились спать в весьма тревожном расположении духа, и Таки и Спиро чередовались, дежуря на носу катера, надеясь высмотреть фонари какого-нибудь ночного рыболова. Увы, и наступившее утро не принесло нам утешения. А тут еще выяснилось, что лед тает с такой скоростью, что пришлось вырыть в песке яму, чтобы закопать изрядное количество скоропортящихся продуктов, припасенных мамой.
– Господи, – сказала мама, – зачем только мы отправились в это плавание.
– Не беспокойтесь, муттер, – объявил Макс. – Помощь уже приближается, я чувствую это печенкой.
– Думаю, Ларри прав, – подхватил Дональд. – В этом районе ходит много рыболовецких судов. Рано или поздно и здесь появятся.
– Лучше бы рано, чем поздно, – заметила мама. – Иначе мы тут умрем с голода.
– Это все Ларри виноват, – воинственно произнес проголодавшийся Лесли. – Он придумал отправиться на материк.
– Только не вали все на меня, – рассердился Ларри. – Ты не меньше моего был за. Организовали бы все как следует – не влипли бы в эту историю.
– А я согласна с Лесли, – объявила Марго. – Это была идея Ларри.
– Моя идея не предусматривала, что мы останемся без бензина в глухом заливе среди неприступных скал, в десяти километрах от ближайшего места, где можно пополнить припасы, – сказал Ларри.
– Не надо, мои дорогие, – взмолилась мама, – не ссорьтесь. Вот увидите, скоро покажется какое-нибудь судно.
– А пока, моя дорогая миссис Даррелл, – вступил Свен, – я сыграю что-нибудь, чтобы утешить вас.
К сожалению, он посчитал, что именно Бах способен всех нас утешить.
Между тем прошел еще один день, а суда не показывались. Лед продолжал быстро таять, порции, которые мы получили вечером, не насытили бы даже Оливера Твиста.
– Черт-те что, – возмутился Ларри. – Где эта уйма рыболовецких судов, какого черта они не ловят в этих водах?
– Может быть, сегодня ночью кто-нибудь объявится, – предположил Мактэвиш.
Хотя Спиро и Таки продолжали дежурить, они и в эту ночь никого не увидели. На завтрак каждый из нас получил по мятому персику. Ленч состоял из арбуза с хлебом.
– Какие припасы у нас еще остались? – осведомился Ларри, управившись со своей порцией.
– К счастью, я не такой уж едок, – сообщил Теодор. И поспешил добавить: – К счастью для меня.
– Если и дальше так пойдет, просто не знаю, что мы станем делать, – сказала мама, которая была на грани паники, несмотря на все наши старания успокоить ее.
– Прибегнем к людоедству, – заявил Ларри.
– Ларри, милый, не надо так шутить, – взмолилась мама. – Это вовсе не смешно.
– В любом случае, ха-ха, – сообщил Мактэвиш, – мое мясо покажется вам жестковатым.
– А мы с тебя начнем, – сообщил Ларри, мрачно глядя на него. – Из тебя выйдет довольно-таки неудобоваримая закуска. Зато Леонора, если правильно испечь ее в песке на полинезийский лад, явит нам, уверен, лакомое блюдо. Пальчики ног, ягодицы, груди…
– Ларри, это отвратительно, – сказала Марго. – Я в жизни не смогла бы есть человечье мясо.
– Чертовски дурные манеры, – подхватил Дональд. – Только индийцы едят друг друга.
– И все же поразительно, на что способны люди, когда доходит до крайности, – сообщил Мактэвиш. – Если не ошибаюсь, в Боснии, когда несколько деревень были отрезаны снежными заносами от внешнего мира, дело дошло до людоедства.
– Прошу вас, перестаньте наконец толковать о людоедстве, – сказала мама. – Эти разговоры только усугубляют наше положение.
– Ладно, однако ты так еще и не ответила на мой вопрос, – заявил Ларри. – Какими припасами мы сейчас располагаем?
– Арбуз, – сообщила мама, – три зеленых перца и два батона. Таки пробовал заняться рыбной ловлей, но он говорит, что в этом заливе плохо с рыбой.
– Но ведь у нас еще оставалась парочка бараньих ног, – возразил Ларри.
– Да, милый, – ответила мама. – Но лед почти совсем растаял, и они протухли, так что пришлось их закопать.
– Господи, – простонал Ларри. – Значит, без людоедства не обойтись.
И в этот день мы не увидели никаких судов. Вечером поели сухого хлеба, закусили несвежими перцами, доели арбуз.
Таки и Спиро возобновили дежурство на катере, остальные легли спать, борясь с чувством голода.
Ночь не принесла ничего нового, и утром наше положение из несколько комичного стало довольно серьезным. Собравшись на катере, мы устроили военный совет. Мое предложение протянуть день-другой, питаясь морскими улитками, встретило сокрушительный отпор.
– Мои образцы, должен вам сказать, очень быстро портятся, – озабоченно доложил Теодор.
– К черту твои проклятые образцы, – отозвался Ларри. – Если бы ты собирал что-нибудь более существенное, чем эта твоя микроскопическая мелюзга, это могло бы нас выручить.
– Право, не знаю, что мы теперь будем делать, – сказала мама.
На завтрак каждому досталось по кусочку хлеба, и на том пришел конец нашим припасам.
– Видно, мы все тут умрем, – заключила мама. – И мне нисколько не улыбается быть похороненной здесь.
– Муттер не умрет, – горячо возразил Макс. – В крайнем случае, я убью себя, и вы сможете есть меня.
Мама была потрясена столь щедрым предложением.
– О, вы страшно добры, Макс, – отозвалась она. – Но я надеюсь, что до этого не дойдет.
В эту самую минуту дежуривший на носу катера Спиро издал оглушительный крик, эхо которого заставило вздрогнуть окружающие нас скалы.
– Эй! Эгей!
Он продолжал кричать, размахивая руками, и мы увидели скользящее мимо входа в залив суденышко с маленьким дряхлым мотором.
– Эй! Эгей! – взывал Спиро. – Сюда!
Природа поместила в грудную клетку Спиро такие могучие легкие, и басистый голос его звучал так гулко, что, отраженный стенами позади нас, он в самом деле был услышан человеком на борту суденышка. Рыбак повернулся лицом в нашу сторону. Мы все ринулись на нос катера и принялись отчаянно жестикулировать. Рыбак выключил мотор, и Спиро снова завопил:
– Сюда! Сюда!
– Вы это мне? – осведомился рыбак.
– Конечно, тебе,– ответил Спиро. – Кому же еще?
– Вы хотите, чтобы я подошел к вам? – дошло наконец до рыбака.
Спиро призвал на помощь Святого Спиридона и прочих местных святых.
– Конечно! – проревел он. – Или там есть еще кто-нибудь?
Рыбак внимательно огляделся.
– Никого! – сообщил он.
– Стало быть, я к тебе обращаюсь! – прокричал Спиро.
– А что тебе надо? – поинтересовался рыбак.
– Услышишь, если подойдешь поближе! – крикнул Спиро. И буркнул себе под нос: – Идиот!
– Ладно, – отозвался рыбак, включил мотор и пошел зигзагами к нам.
– Слава Богу, – произнесла мама дрожащим голосом. – О, слава Богу.
Должен признаться, в этот момент все мы разделяли ее чувства.
Суденышко длиной меньше четырех метров подошло совсем близко, рыбак выключил мотор и легонько ударился бортом о наш катер. Мы увидели орехово-коричневое лицо, огромные синие глаза и косматую шевелюру, и было совершенно ясно, что если этот человек и не идиот, то пребывает где-то на грани.
Рыбак приветливо улыбнулся нашей компании.
– Калимера, – сказал он.
С неописуемым облегчением мы ответили тем же.
– Послушай, – начал Спиро, продолжая развивать успех, – у нас…
– Ты грек? – осведомился рыбак, с интересом всматриваясь в лицо Спиро.