– Я бы любого так подняла. – Осборн нравился Антии – по-настоящему, по-хорошему нравился. В нем было что-то очень спокойное и светлое, и ей рядом с ним было хорошо.
По улице прошли двое полицейских, и Антия замерла, даже дышать перестала, невольно отметив, что полосатый халат голема – отличная маскировка в тени.
– Почему ты меня им не сдал? – спросила она, когда полицейские скрылись за углом. – Землетрясение из-за меня. И еще неизвестно, что случится дальше.
Осборн нахмурился, словно его начинало раздражать непонимание Антией элементарных вещей.
– Ты хорошая, – просто ответил он. – И знаешь, я не верю, что все это из-за тебя. Ну вот не верю, и все. Землетрясения и до тебя были.
К мосту подъехал мобиль с открытой крышей, и Антия увидела в нем пузатого господина в форме: орденов на нем было столько, что Антия удивилась, как он не падает от такой тяжести. Мобиль перевалил на мост, медленно двинулся в сторону острова, и из воды стали выпрыгивать рыбины, со злобным шипением раскрывая рты.
– Работайте, работайте! – одобрительно бросил пузатый. Рыбы попадали в воду, и Антия вдруг обнаружила, что держит Осборна за руку.
Она никогда так не хваталась за своих ровесников. У нее не было приятелей: те мальчишки, с которыми она то дралась в трущобах, то гоняла мяч и делила яблоки, которые таскала из соседского сада, постепенно отдалились от нее – стали видеть в Антии не товарища, а девушку, и их, кажется, это смущало. Антия сейчас сама удивилась тому, насколько это было просто и естественно: взять человека за руку.
– Не бойся, – негромко произнес голем. Мобиль въехал в тюремные ворота: должно быть, его хозяин спешил увидеть плененного филина с железным крылом и собственноручно преподнести его Ардиону. То-то владыка будет рад! Глядишь, и еще одну медаль пожалует.
– Я не боюсь, – ответила Антия, хотя ей было по-настоящему страшно за Верна. – Хоть бы мышь успела к нему!
– Успеет, – заверил Осборн. – Вон как рванула! И у нее еще камень есть.
– Зевак нет. Странно.
Осборн пожал плечами.
– Да ну, откуда им взяться? Половина города в руинах, там сейчас знаешь, сколько народу ошивается? Таких, до чужого добра охочих. Раз полиция другими делами занята, надо карманы набивать.
Антия понимающе кивнула. Уличные дела обстояли одинаково во всех мирах.
– А что будет, если… – начала было она и осеклась: над островом вспыхнул свет и разлился вой сирены. Рыбы запрыгали над озером, словно обезумевшие.
– Сбежал! – воскликнул Осборн, и Антия услышала в его голосе неприкрытый восторг. Схватив ее за руку, голем бросился бежать по набережной: мимо уцелевших домов с черепичными крышами, мимо бульвара с повалившимися скамейками, мимо развалин, среди которых копошились какие-то тени, вздрогнувшие от звука их шагов.
«Хоть бы Верн знал, где этот цирк», – подумала Антия, и Осборн вдруг рассмеялся и сказал:
– Бежишь, как мальчишка!
– Знала бы я, куда бежать! – ответила, расхохотавшись, Антия. – Ты бы точно отстал!
Так они мчались по ночному городу, смеясь на бегу, и впервые Антию не пугала тьма, которая укутывала дома и улицы тяжелым покрывалом. Ее страх умер и не собирался воскресать.
Когда-то в этих древних развалинах, поросших колючим кустарником, жили и тренировались гладиаторы. Осборн втянул Антию в непроглядный мрак, быстро пробежал по гулкому коридору, выложенному скользкой мокрой плиткой, и они оказались в бывшем тренировочном зале. Крыша давно развалилась, над песком и травой, которой заросла площадка для занятий, сияли звезды. Остановившись, Антия запрокинула голову к небу, и созвездия вдруг показались ей знакомыми, словно она всегда жила здесь и этот мир был ей родным.
– Ну вот, – вздохнул Осборн, усевшись на песок. – Подождем. Хоть бы филин сообразил, куда лететь.
– Сообразит, – ответила Антия. Хуже всего было то, что Ардион находился совсем рядом. Она чувствовала его, и это ощущение тени, лежащей над ней, заставляло дрожать от непонятного давящего предчувствия.
«Он не просто хочет убить меня, – подумала Антия. – Ему нужно что-то другое».
Вскоре над бывшим тренировочным залом проплыл растрепанный птичий силуэт, и Антия услышала, как что-то тяжелое рухнуло в кусты и заворочалось там со сдавленным стоном.
– Верн! – воскликнула она и бросилась к зарослям. Навстречу ей поднялась призрачная человеческая фигура и, сделав несколько шагов, снова осела на землю. Антия подхватила Верна под руку – металл протеза холодил пальцы, и Антия никогда не чувствовала себя такой счастливой, как в эту минуту.
– Верн, – прошептала она. Оборотень хрипло рассмеялся, и Осборн, услышав этот смех, махнул ладонью перед лицом, словно пытался кого-то отогнать.
– Боюсь даже спрашивать, откуда у тебя камень глубинной тьмы. И как ты умудрилась найти мою сестру, – улыбнулся Верн. Его призрачный образ постепенно наполнялся красками и жизнью, словно над ним работала невидимая кисть. Вот проступили растрепанные волосы, вот возникла повязка через правый глаз, вот появилась знакомая улыбка – Антия признала, что страшно скучала по ней. Она обняла Верна и вдруг поняла, что готова разреветься, настолько густая тоска и беспросветное отчаяние скопились в ней за эти дни, проведенные порознь.
– Умудрилась, – всхлипнула Антия, кивнув. – Это и правда ты.
Он был для нее не просто потерянным и найденным другом. Верн был памятью о доме и надеждой на возвращение.
– Правда, – чуть ли не смущенно ответил Верн, и Антия увидела, что он по-настоящему рад ее видеть, что эти дни дались ему тяжело и он вымотан так, что едва держится на ногах. Мышь негромко пискнула, выбравшись из-за воротника его рубашки, Верн осторожно погладил ее и произнес:
– Ты не представляешь, насколько я тебе благодарен. Где ты нашла ее?
Антия и подумать не могла, что в голосе Верна может звучать такая дрожь.
– У султана Кариса, – ответила Антия. – Она была в его хранилище диковинок. Камень оттуда, кстати.
Верн понимающе кивнул.
– Ты, наверное, не думала, что тебя будут продавать, – произнес он так, словно уже успел узнать о ее приключениях.
– И представить не могла, – призналась Антия. – В общем, я поняла, что у султана свои планы на мой счет, и решила не задерживаться.
Верн покосился на голема, который держался чуть поодаль и ловил каждое их слово.
– А это кто?
– Это Осборн, – сказала Антия. Она не знала, как представить того, с кем познакомилась несколько часов назад, и решила сказать правду. – Он голем. И мой друг.
Осборн расплылся в улыбке. Верн понимающе кивнул.
– Давно подружились? – осведомился он, кажется, даже не удивившись такой неожиданной дружбе.
– Когда началось землетрясение, – произнес Осборн. – Я упал, чуть не разбился. Антия меня подняла. – Он сделал паузу и добавил: – Это и правда вы. Не думал, что однажды вас увижу.
Верн усмехнулся.
– Ты скоро и моего брата увидишь. Лучше бы нам всем убраться отсюда. В тюрьме говорили, Ардион уже в пути. Через час будет в городе.
– Нам надо в Арх-Аман, – промолвила Антия, чувствуя, как к ней возвращается привычное уже чувство вины. – Чем скорее я отсюда уйду, тем лучше. Я принесла тебе маленькую белую мышь… осталось забрать свиток, и все.
Верн кивнул.
– Я видел уцелевшее дикое зеркало в горах, – сказал он. – Неподалеку. До Арх-Амана оно, конечно, не достанет, но до города бегемотов – вполне. А там попробуем пешком.
– У нас остались деньги? – уточнила Антия, решив пока не спрашивать про город бегемотов. Верн печально усмехнулся и развел руками.
– В тюрьме все выгребли.
– Даже не буду спрашивать, почему ты не снял повязку, – нахмурилась Антия. Верн выразительно посмотрел в небо.
– Собирался снять ее, приветствуя владыку, – ответил он и поднялся. – Ну что? Посидим здесь в ожидании Ардиона или все-таки двинемся к горам?
Антия кивнула, и они направились в сторону бокового выхода с тренировочной площадки. Заметив, что Осборн потянулся за ними, Верн обернулся, смерил его оценивающим взглядом и поинтересовался:
– А ты-то куда, родное сердце?
– Я с вами! – решительно заявил голем. – Потому что… ну просто потому что.
Антия взяла его за руку. Она понятия не имела, зачем им еще один спутник, но понимала: всем им нужно идти рядом. Все они должны быть вместе. Это было настолько важно, что она вздохнула и заявила:
– Да, он пойдет с нами, Верн. И не спорь, пожалуйста.
Тот только руками развел.
– Веришь ли, и не собирался.
Город был полон шума, криков, сигналов мобилей, со всех сторон наливались светом фонари и мелькали тени. Полиция стояла на каждом углу. Скользнув за Осборном в уцелевшую после землетрясения арку, Антия подумала, что ее исчезновение из госпиталя уже замечено, врачи наверняка поняли, с кем имели дело, и передали ориентировки. Вдалеке заливисто залаяли псы.
– Ну я-то ладно, – прошептал Верн, когда они остановились возле подъезда: дверь заперта, все окна темные, но Антия чувствовала на себе взгляды десятков глаз. – Я-то и верхами могу. А вы?
– А мы тогда низами, – тоже шепотом откликнулся Осборн. – Город на катакомбах стоит. Сейчас нырнем – и вперед. Лишь бы они туда газ не запустили, это совсем печально будет.
Верн понимающе кивнул. Кажется, он оценил Осборна по достоинству.
– Сообразительный ты парень, – одобрительно произнес он. – Что ж, веди! Пойдем все вместе.
«Катакомбы», – подумала Антия и представила: подземелье, тьма, тяжелая и непроницаемая, давящая на плечи, эхо их шагов.
Она очень удивилась, когда поняла, что ей не страшно. Совсем не страшно.
– Где же ты был все это время?
Катакомбы оказались не настолько пугающими, как предполагала Антия. Когда они спустились в подвал и около часа шли на ощупь, не выпуская рук друг друга, она сжимала пальцы голема и повторяла про себя: конец всегда похож на начало. Так когда-то говорил священник в дворцовом храме, и Антия вдруг вспомнила его слова. Ее путешествие началось с побега из дворца с дядей Бринненом, и вот она снова под землей.