письмо, в котором заявил, что не верит ни единому слову из обвинений. Только после получения 20 декабря папской буллы Pastoralis praeminentiae, предписывающей аресты, он неохотно подчинился. 10 января 1308 года 150 тамплиеров были арестованы в Англии, Шотландии, Уэльсе и Ирландии с соблюдением всех правил: король попросил своих шерифов "не сажать их в суровые и унизительные тюрьмы", и им было назначено содержание в размере четырех пенсов в день. Однако Эдуарду II постепенно пришлось уступить давлению Филиппа IV и Климента V, поскольку он нуждался в поддержке своего фаворита Пирса Гавестона с их стороны, которого английские бароны отправили в изгнание и возвращения которого он отчаянно добивался. Только в октябре 1309 года, через два года после арестов, начались допросы под руководством папских инквизиторов. 14 декабря король послал своим шерифам "приказ арестовать тамплиеров, которые бродят по городу, […] король считает, что несколько тамплиеров, разгуливающих в гражданской одежде, виновны в отступничестве". Допросы проводились в Йорке, Линкольне и Лондоне, но безрезультатно: признание не было получено. В июне 1310 года в письме архиепископу Кентерберийскому инквизиторы обвинили пыточных дел мастеров в отсутствии энтузиазма и опыта. Было даже предложено перевести обвиняемых во Францию, где существовали более эффективные методы заставить людей говорить. Когда Эдуард II отказался, Папа упрекнул его в недостатке рвения в поисках истины в письме от 6 августа 1310 г. Король ответил, что умывает руки. Наконец, в июне и июле 1311 года были с трудом получены три признания: Джон Сток, Томас Тотти и Стефан Стапелбригг признались, что отреклись от Христа и плюнули на крест. Этого было достаточно. В итоге было достигнуто соглашение: тамплиеры, которые готовы признать не то, что они виновны, а то, что они не в состоянии доказать свою невиновность, будут возвращены в лоно Церкви, распределены между другими монашескими общинами и сохранят свое содержание в размере четырех пенсов в день. Практически все арестованные тамплиеры приняли это. В тюрьме оставались только провинциальный магистр Англии Уильям де Ла Мор и прецептор Оверни Имбер Бланке. Уильям умер в лондонском Тауэре 20 декабря 1312 года, а Имберт исчез из записей в феврале 1314 года. В Ирландии процесс прошел не более успешно.
Поэтому суд над тамплиерами потерпел полное фиаско в Англии и частичный провал в других странах. Но именно во Франции решалась судьба ордена, и, учитывая то, как шли дела в Европе, и нежелание Папы, было ясно, что падение тамплиеров произошло благодаря непоколебимой воле одного человека, Филиппа Красивого, который заставил Климента V навязать христианскому миру свое решение отказаться от ордена тамплиеров. Задача была нелегкой, и прошли годы, прежде чем он достиг своей цели несмотря на саботаж религиозных и политических лидеров Европы, но одной из неоспоримых черт Филиппа IV было упрямство.
Признания (октябрь 1307 года)
Вернемся во Францию, где допросы начались в Парижском Тампле 19 октября, менее чем через неделю после ареста. Необходимо было действовать быстро, добиваться признаний еще до вмешательства инквизиторов. Для этого люди короля имели почти полную свободу. В их инструкциях было указано, что они должны "усердно доискиваться истины путем gehine si mestier est", то есть, при необходимости, пытками, "учитывая, что истина не может быть полностью обнаружена иным путем, что подозрение охватывает всех, и что, если есть невиновные, важно, чтобы они были испытаны, как золото в горниле, и очищены путем вынесения приговора, который необходим".
Пытки применялись с самого начала, о чем впоследствии свидетельствовали многие тамплиеры: Рыцарь Жеро дю Пассаж заявил под присягой, что бальи Макона пытал его, "подвешивая гири к гениталиям и другим конечностям"; Бернару де Вадо из Альби сожгли ноги до такой степени, что кости выпали; Пьер Брокар, допрошенный в Париже 21 октября, заявил, что "его раздели догола и нестерпимо пытали", и что "те, кто его пытал, были совершенно пьяны"; Жан де Куги показал, что "он не мог сопротивляться пыткам и [что] как только его подвергли им, он во всем признался". Наиболее часто использовались такие методы, как дыба, которая вывихивала суставы, и эстрапад, который заключался в том, что заключенного подтягивали к потолку за связанные за спиной руки, а затем позволяли ему упасть, жестоко останавливая падение. Брат Жак де Саси заявил в 1310 году, что 25 тамплиеров умерли "в результате пыток и страданий". На самом деле их было 36. Более того, условия содержания были крайне суровыми: часто в кандалах, кормили хлебом и водой, унижали и лишали сна и многие признавались еще до пыток. Рыцарь Пьер де Кондерс заявил, что он сломался при одном только виде этих пыточных инструментов.
В этих условиях неудивительно, что признания были быстрыми и массовыми: в Париже из 138 допрошенных только четверо упорно отрицали свою вину; в провинциях из 94 случаев сопротивление также было очень редким. Это тем более удивительно, что арестованные тамплиеры были простыми, относительно пожилыми людьми, которые, по сути, не были воинами и не обладали ни задатками героев, ни склонными к мученичеству: "У нас были пастухи, управляющие, крестьяне, охранник мельницы, мастер-плотник, фермер, виноторговец и пахарь. Одному из пастухов, Паризе де Бурес, на момент ареста было пятьдесят пять лет, а в орден он вступил только в сорок два года; плотнику Эду де Вирмесу было шестьдесят лет, а обеты он принял только шестнадцать лет назад […]". Очевидно, что всех их не набирали в монахи-воины, и сомнительно, что они когда-либо видели мусульман. Согласно 115 показаниям, данным в Париже, где указан возраст допрашиваемого, 69 тамплиеров заявили, что им сорок и более лет. Другому, Готье де Пейну, было восемьдесят лет — поразительное долголетие для средневекового периода, — а священник Альбер де Румеркур стал тамплиером тремя годами ранее, в возрасте шестидесяти семи лет. Средний возраст, согласно этим показаниям, составляет 41–46 лет. Эти люди, в большинстве своем зрелые и в целом мирные, подвергались жестокому обращению и террору со стороны головорезов Ногаре, а в случае сопротивления — пыткам на дыбе. Таково наблюдение, сделанное Малкольмом Барбером в его эпохальном исследовании о суде над тамплиерами.
Поэтому они почти все признались. Но в чем они признались? Прежде всего, они признавались в преступлениях против веры, что делало их отступниками. Во время церемонии посвящения их просили трижды отречься от Бога, в чем признались 105 братьев в Париже, уточнив, что они сделали это устами, а не сердцем. В то же время их заставляли плюнуть на крест, что, по словам 123 рыцарей-монахов, они и сделали, добавив, что плевали специально. Далее следуют непристойности и поощрение содомии: преступлением являлось поцелуй в рот, в пупок, в поясницу или даже в гениталии. 103 брата свидетельствовали об этом, но уточняли, что делали это с отвращением или что нашли предлог, чтобы избежать этого. В 102 случаях опрошенные братья заявили, что им рекомендовали прибегать к гомосексуализму между собой для удовлетворения своих потребностей, но только трое сказали, что действительно сделали это, в частности, сам Жак де Моле. Они добавляли, что в некоторых командованиях несколько человек спали на одной кровати. Наконец, были признания в совершении идолопоклонства: в нескольких командорствах поклонялись изваянной голове бородатого мужчины ужасного вида, нарисованной на балке и украшенной серебряными и золотыми листами. Но эту практику признали только девять тамплиеров.
Из протоколов допросов главных тамплиеров приведем несколько показательных примеров. Брат Пьер де Тортевиль, пятьдесяти лет, заявил: "После моего принятия в орден брат Жан дю Тур, который меня принял, отвел меня в тайное место и, показав мне крест с нарисованным на нем изображением Иисуса, велел мне отречься от Того, чье изображение я видел, и плюнуть на крест. По его приказу я так и сделал, три раза. Затем, по его же приказу, я поцеловала его в копчик, в пупок и в губы. После этого он сказал мне, что я могу плотски совокупляться с другими братьями, а они со мной. Однако я клянусь, что никогда этого не делал". Брат Матье дю Буа-Одемер из епархии Бове, показал: "Брат Иоанн отвел меня в сторону и, показав мне крест с изображением Господа нашего Иисуса Христа, спросил меня, верю ли я, что Тот, чью фигуру я вижу, — Бог. Да, — ответил я, — верю! Затем брат Иоанн приказал мне отречься от него. Никогда, — ответила я. Поэтому он посадил меня в тюрьму до часа вечерни. И я, видя, что мне грозит смерть, попросил, чтобы меня выпустили, сказав, что готов исполнить волю брата Иоанна. Как только меня освободили, я трижды отрекся от Христа; но я не помню, чтобы я плевал на крест; я был так расстроен и напуган этим отречением, что едва понимал, что делаю. По приказу брата Джона я поцеловала его в пупок и в губы. Когда это было сделано, он сказал мне, что если какая-нибудь нужда побудит меня к проявлению мужественных инстинктов, я должен заставить одного из братьев спать со мной и вступить с ним в плотское сношение; точно так же я должен позволить своим братьям сделать со мной то же самое. Однако я так и не сделал этого". Брат Петр из Болоньи, сорок четыре года, рассказал: "После моего приема и клятвы, которую я дал соблюдать устав и тайны ордена, и его традиции, прецептор отвел меня в сторону, и, показав мне деревянный крест с изображением Распятого, попросил меня отречься от Того, чей образ я видел, и трижды плюнуть на крест. Это я и сделал. Он также сказал мне, что, если бы я был искушаем по плоти, я мог бы без греха совокупиться с братьями нашего ордена. Однако я никогда не думал и не думаю до сих пор, что был готов совершить это ужасное преступление. И я никогда не совершал его. Я целовала восприемника в губы, в пупок и в непристойные части зада". Брат Гийом де Эрбле, сорока лет, признался: "Что касается головы, то я видел ее во время двух служб, которые провел брат Юг де Пейро, командор Франции. Я видел, как братья поклонялись ей. Я тоже притворно поклонялся ей для виду, но никогда — сердцем. Я полагаю, что она сделана из дерева, посеребрена и позолочена снаружи".