д выделяется среди других ― Авиньон.
С 1274 года город и прилегающая территория принадлежали папству, которое выкупило его у Филиппа III. Конечно, статус города был довольно сложным: Авиньон находится в графстве Венессен, которое являлось частью графства Прованс, принадлежащего Карлу II Хромому, королю Неаполя. Венессен был небольшим графством, со столицей в Карпантрасе, сменившим Сорг в 1305 году. Но поскольку Карпантрас находился во владении местного епископа, настоящей столицей был Перн-ле-Фонтен. Этот маленький городок не мог вместить 400 сотрудников администрации папской курии. Авиньон с его монастырями был единственным подходящим местом для этого. Но город находился в совместном владении епископа, которому принадлежал собор Нотр-Дам-де-Дом, и графа Прованса, представленного викарием. Таким образом, в Авиньоне Папа был вассалом графа Прованса, который сам был вассалом Папы за Неаполитанское королевство.
Важно то, что город не находился в королевстве Франция, хотя и находился очень близко, отделенный от него лишь рекой Рона, которая также представляла собой естественный путь в Италию проходящий через Марсель и далее по Средиземному морю. Путешествие из Авиньона в Рим занимало от двух до трех недель в зависимости от погоды. Город был укреплен, но стена, занимавшая 45 гектаров, частично лежала в руинах. Нынешнего папского дворца, очевидно, не существовало, и Климент V поселился в доминиканском монастыре. Летом он обычно проживал в Малауцене, у подножия Мон-Ванту, в соседнем монастыре Грозо, а также в Шатонефе, который вскоре стал известен как "Папский". Было еще одно преимущество: город был связан с королевством Франция мостом через Рону, построенным между 1177 и 1185 годами и восстановленным в 1226 году. Со своей стороны моста Филипп Красивый в 1292 году заложил городок Вильнёв-лез-Авиньон, а в 1293–1307 годах построил мощную башню, которая до сих пор доминирует над ландшафтом и носит его имя. В Авиньоне проживало не более 8.000 человек, и, тем не менее, здесь был университет, основанный Бонифацием VIII в 1303 году.
Поэтому было принято решение: Авиньон будет резиденцией Папы, по крайней мере, до проведения собора через два года. Покидая Пуатье 13 августа 1308 года, Климент V объявил, что встретится с членами курии 1 декабря в Венессене. На самом деле, из-за различных задержек, встреча состоялась только 9 марта 1309 года. Тем временем Папа продолжал свои странствия через Бордо, Ажен, Тулузу и Ним. На данный момент он задержался на несколько дней в окрестностях Пуатье, чтобы дождаться результатов допроса пяти сановников ордена, которые из-за болезни все еще находились в замке Шинон. 14 августа Папа отправил трех кардиналов, Беренджера Фредоля, Этьена де Суизи и Ландольфо Бранкаччо, чтобы выслушать их. Допросы проходили с 17 по 20 августа и подтвердили все обвинения. Жак де Моле вернулся к своим декабрьским показаниям и снова во всем признался, как и четыре других сановника ордена. Присутствие Ногаре, Плезиана и тюремщика тамплиеров Жана де Жанвиля, возможно, помогло убедить сановников ордена вернуться к признаниям сделанным ранее. Протокол допроса был недавно найден в архивах Ватикана и опубликован в 2003 году Барбарой Фрейл. После исповеди сановники ордена получили отпущение грехов от имени Папы: "После этого, упомянутый брат Жак, великий магистр упомянутого ордена, отрекшись в наших руках способом и в форме, указанной ранее, от этой и всех других ересей и принеся телесную клятву на святых Евангелиях Божьих и смиренно попросив отпущения грехов, мы даровали ему это отпущение по форме, принятой в Церкви, и восстановили его в единстве Церкви и вернули его к общению верных и совершению таинств".
Затем кардиналы передали документ Ногаре и Плезиану, которые скопировали его, возможно, исказив, по словам Алена Демюргера, перед отправкой королю. Последний был полностью удовлетворен, написав через несколько дней королю Арагона, что теперь он может без страха действовать против тамплиеров, поскольку они подтвердили свои признания, и что сановники сделали это "более полно, чем раньше". Более того, рекомендуя Филиппу Красивому простить виновных, кардиналы создали впечатление, что считают его судьей в этом деле, что не преминули отметить эксперты в области права.
Сановников ордена, очевидно уже выздоровевших, вернули в Париж. Что касается Папы, то ему оставалось лишь осознать последствия этих признаний. Он сделал это в булле Faciens misericordiam, датированной 12 августа, за день до его отъезда из Пуатье. Эта ложная дата интриговала историков до тех пор, пока Х. Финке не заметил, что реестр актов Климента V содержит не менее 483 документов, датированных 12 августа! Переписчики фактически указали дату, которая является датой последней консистории, состоявшейся в Пуатье, ей помечены все документы, которые находились в работе на момент отъезда и составление которых было завершено несколько дней спустя, в хаосе кочующей курии. Это также относится к булле Regnans in excelsis, которой созывался вселенский собор.
В булле Faciens misericordiam Папа вновь вернулся к истокам дела, к слухам об "ужасающих преступлениях отступничества, идолопоклонства, мерзкого порока Содома и всевозможных ересей"; он говорил, что сначала не поверил им. Но, к счастью, говорил он, "наш дражайший сын во Христе Филипп, благородный король Франции, был информирован об этих преступлениях; он провел расследование, насколько это было возможно для него, чтобы сообщить нам о них очень полно (не следует думать, что это было сделано из жадности; у него не было намерения присвоить что-либо из имущества ордена тамплиеров, напротив, он с великодушным благочестием оставил нам управление, руководство и опеку над орденом тамплиеров; он совершенно материально не заинтересован; из любви к христианству он лишь следует благородным примерам своих отцов)". Эта высокая оценка действий короля одновременно являлась способом гарантировать, что он не прикоснется к конфискованному имуществу. После этого Папа вспоминал допросы и признания, которые он сам слышал, и допросы высокопоставленных лиц ордена, проведенные кардиналами. Поскольку факты теперь были доказаны, уместно было приступить к вынесению приговора. С одной стороны, необходимо было провести индивидуальные суды над тамплиерами, в каждой епархии, комиссиями под председательством епископа, которым должны помогать каноники, доминиканские и францисканские монахи; приговор должен быть вынесен в каждой провинции синодом епископов под председательством архиепископа. С другой стороны, сам орден должен быть подвергнут оценке, и для этого планировалось провести еще одно расследование: восемь комиссаров были направлены "в город, епархию и провинцию Санс, чтобы вызвать с помощью эдикта всех тех, кто должен быть вызван, и расследовать вопросы, которые мы передаем вам, включенными в нашу буллу, а также любые другие, которые ваша мудрость сочтет целесообразной. Результаты расследования должны быть предоставлены нам в подлинном виде и скреплены нашими печатями".
Определив таким образом общие контуры последующих действий по делу тамплиеров, Климент V смог покинуть Пуатье и подготовиться к своему переезду в Авиньон. В конце этой долгой встречи в Пуатье можно считать, что Филипп Красивый получил решающее преимущество, но Папе все же удалось совершить почетное отступление, которое позволило ему сохранить интересы церковной власти. Филипп Красивый, несомненно, набрал очки: он заставил Климента V признать реальность фактов, в которых обвиняли тамплиеров, поскольку он держал их в своих тюрьмах. В судебных процессах, которые должны были состояться, важную роль должны были играть инквизиторы-доминиканцы во главе с его духовником, а место арбитров должно было быть отдано архиепископам, большинство из которых были его людьми, такими как Айселин в Нарбонне, Регнат де Монбазон в Туре, Роберт де Куртенэ в Реймсе, а вскоре, в 1309 году, родной брат Ангеррана де Мариньи Филипп де Мариньи в Сансе, от которого зависел приговор для сановников тамплиеров содержащихся в Париже. Поэтому у короля были основания быть довольным. Однако были и причины для недовольства: во-первых, дело тамплиеров затягивалось гораздо дольше, чем хотелось бы, и можно было быть уверенным, что Климент V затянет все, как только сможет: будут созданы комиссии, проведены расследования, допросы, отчеты, протоколы, не говоря уже об общем переезде в Авиньон, обосновании и обживании на месте, соборе, который должен быть созван не ранее чем через два года. Если раньше надеялись уладить дело за три месяца, то теперь, скорее всего, на это потребуется три года. Папе также удалось удержать под контролем управление имуществом. Что касается канонизации Целестина V и осуждения Бонифация VIII, он просто сказал, что подумает об этом, но ничего определенного решено не было. Наконец, Ногаре оставался персоной нон грата. Приходилось снова запастись терпением.
Дело Гишара де Труа (август-октябрь)
Не для того ли, чтобы оказать дополнительное давление на Папу, в начале августа Филипп Красивый направил ему просьбу расследовать дело епископа Труа Гишара, которого, как ни странно, подозревали в тех же преступлениях, что и Бонифация VIII и тамплиеров? Совпадение таково, что у многих историков оно вызывает большие подозрения. Именно в разгар дела тамплиеров, когда Папа еще не принял своего решения, король написал ему о Гишаре: "Принимая во внимание, что преступления епископа представляют собой нападение на божественное величество, королевское величество и католическую веру; что они станут серьезным и опасным примером, если останутся безнаказанными; что существует большая опасность и неминуемый скандал для детей и родителей королевы... Ибо если бы Церковь не требовала возмездия за такие преступления и не заставляла правосудие идти своим чередом, они не могли бы, хотя и движимые справедливой скорбью, получить возмещение за столь великий грех".
Какой же это был грех? Не что иное, как отравление двух королев, попытки отравить принцев, занятия магией и колдовством, содомия, ересь и коррупция. Тем не менее, дело Гишара де Труа являлось старым, и по нему уже было вынесено два оправдательных приговора. Вероятно, не случайно, что в августе 1308 года о нем заговорили вновь. Несчастный епископ, конечно, не вызывает симпатии, но создается впечатление, что в этот момент он был просто пешкой, которую продвигают на шахматной доске, где разыгрывается партия между Филиппом Красивым и Климентом V, и где главными фигурами являются тамплиеры и Бонифаций VIII.