а французском языке по-прежнему составляют лишь 5 % от общего числа, но их особенно много в хартиях, адресованных членам королевской семьи и дворянам на службе короля: 16 из 32, адресованных Карлу Валуа, 23 из 56, адресованных Ангеррану де Мариньи, 15 из 24, адресованных семье де Шамбли. С другой стороны, все акты, составленные в юрисдикции Шатле, т. е. в основном договоры купли-продажи, 49 % из которых касаются Иль-де-Франс, написаны на французском языке.
Во главе канцелярии стоял человек, хранящий королевскую печать, которая использовалась для скрепления и удостоверения подлинности документов перед их отправкой. На печати Филиппа Красивого изображен король в величественном виде, восседающий на троне, подлокотники которого представляют собой головы львов; на голове короля открытая корона, в правой руке геральдическая лилия, а в левой — скипетр с навершием в виде той же геральдической лилии; лилии также украшают широкую вышитую тесьму обширного плаща, в который одет король; в круговой полосе, окружающей печать, написано: Philippus dei gracia francorum rex (Филипп божией милостью французский король). Вопреки сложившейся практике, хранитель печати не носит титул канцлера, хотя Ногаре и позволял себе подписывать письма словами le chancelier, которые он никогда не использовал в официальных документах. Назначение Пьера Флота хранителем печати в 1299 году стало еще одним новшеством: впервые эту должность занял непрофессионал. Флот был хранителем печати до своей гибели в 1302 году. Ногаре также был хранителем печати с 1307 года до своей смерти в 1313 году.
Именно во времена Пьера Флота было введено обязательное правило копировать все грамоты скрепленные печатью короля, которые с 1302 года стали храниться в Сокровищнице хартий. Ногаре даже потребовал, чтобы хранились по два экземпляра документов: один экземпляр для политического использования правительством, а другой — для использования канцелярией. Пьер де Бурж, "страж уставов", в некотором смысле является архивариусом Совета. Эта функция для него была определена в письме о назначении его преемника, Пьера д'Этампа, 27 апреля 1309 года: "Пусть он посмотрит, изучит, приведет в порядок и разложит по шкафам письма, уставы и привилегии, чтобы сохранить их наилучшим образом, чтобы ими можно было наиболее быстро и легко воспользоваться в случае необходимости".
Управление казначейством было более примитивным. Монеты и драгоценности монархии хранились в двух сундуках: один в Лувре, другой в Тампле, где на имя короля был открыт счет, на котором фиксировались поступления и расходы. С 1295 по 1303 год, вероятно, по просьбе Бише и Муше, казна целиком находилась в Лувре. В первой половине царствования ведение счетов все еще находилось в живописном беспорядке: некоторые "мастера", gens des Comptes (счетоводы), т. е. клерки из парижской буржуазии с некоторыми знаниями в области бухгалтерского учета, такие как Рено Барбу, Жоффруа Кокатри, Мишель де Бурдене, Жоффруа де Бриансон, Жан де Сен-Жюст, Санш де Ла Шармуа, занимались подсчетами в том самом зале, где проходил Совет, среди шума голосов, приходов и уходов государственных деятелей и епископов, которые не обращали никакого внимания на этих служащих, хотя сами зачастую были неспособны выполнить малейшее арифметическое действие. Поэтому работа бухгалтеров была затруднена до такой степени, что в октябре 1300 года король был вынужден ввести разграничение: "Если наши великие сеньоры хотят посоветоваться или выступить по другому вопросу, будь то казначейство или что-то еще, пусть они приходят в другую палату, чтобы не мешать бухгалтерии заниматься своими обязанностями". Члены Совета не могли войти в помещение, где работали чиновники Счетной палаты, до полудня. Именно таким прагматичным образом была создана Счетная палата. В новом дворце на Иль-де-ла-Сите помещение, отведенное для Счетной палаты, с 1303 года находилось напротив западного портала Сент-Шапель, рядом с канцелярией. Чиновники Счетной палаты проверяли документы, касающиеся королевских владений, счета бальи, сенешалей и сборщиков налогов, а также регистрировали документы, касающиеся монаршего достояния, ревностными хранителями которого они становились.
Во дворце Сите также занял свое место другой основополагающий институт — Парламент. Буквально "собрание, в котором говорят", что является настоящим плеоназмом, потому что невозможно представить себе молчаливое собрание, этот термин просто обозначал конкретное заседание секции Совета, посвященное правосудию. Эта фундаментальная прерогатива монархии все еще осуществлялась рудиментарным и прагматичным образом в XIII веке, что иллюстрируется знаменитым изображением Людовика Святого сидящего под дубом в Венсене. С огромным ростом числа обращений к королевскому правосудию, эти дела требовали все большее число советников на все большее количество дней, на шесть или семь месяцев в одну, затем на две сессии, начиная с 1303 года. Чтобы избежать сутолоки, функционирование этого института должно было быть организовано, определено и регламентировано, и здесь снова правление Филиппа Красивого стало решающим этапом. Чтобы избежать бесконечного ожидания для тяжущихся, были назначены определенные дни для приема и сортировки апелляций. Чтобы не загружать парламент тривиальными делами, были организованы регистры, в которые вносились приговоры, служащие основой для судебной практики. Были выделены специализированные секции: Палата расследований, состоявшая в 1290 году из четырех членов, а в 1307 году — из восьми, которая отвечала, как следует из названия, за расследование и раскрытие самых непонятных дел; Палата регистраций рассматривала апелляции, поданные в королевский суд, и принимала решение об их приемлемости; "Большая палата" выслушивала тяжбы и выносила решения. Специализированных магистратов еще не существовало: перед каждой сессией публиковался список 22 заседающих "магистров", половина из которых были клириками, а половина — мирянами, во главе с двумя знатными баронами и двумя высокопоставленными прелатами. В "кровавых" делах, связанных со смертной казнью, мировые судьи заседали единолично. Чтобы облегчить доступ к королевскому правосудию для подданных, находящихся далеко от Парижа, король в 1303 году решил, что каждый год в Тулузе будет проводиться сессия Парламента для территорий языка langue d'oc. Для нормандцев унаследованное от Плантагенетов Казначейство играло роль парламента, а в Шампани магистры из Парижа ежегодно приезжали для проведения "Больших дней" в Труа. Но все тяжущиеся стороны, у которых были для этого средства, хотели представить свое дело в Париже, из-за несравненного престижа этого суда, который придавал значительный вес его решениям. С 1300 года парламент занял новые просторные помещения во дворце Сите, на севере, вдоль Сены: "Большая палата", Палата регистраций и Палата расследований примыкали к башням-близнецам "Турнелль".
Благодаря этой растущей специализации, Совет, Казначейство, Канцелярия, Счетная палата и Парламент, объединенные во дворце, придали королевскому двору решительно современный вид. По мере укрепления этих администраций монархия Филиппа Красивого становилась все менее феодальной и все более национальной. Происходила централизация государства. Даже когда король был в отъезде, взяв с собой часть членов Совета, концентрация органов власти в Париже, и особенно во дворце Сите, была явлением чрезвычайной важности, которое должно было оставить след во всей истории Франции вплоть до сегодняшнего дня. Когда король находился во дворце, законодательная, исполнительная, судебная и финансовая власть была сосредоточена на нескольких сотнях квадратных метров в Иль-де-ла-Сите.
Эта крайняя централизация власти, усиленная близостью Университета, королевской усыпальницы в Сен-Дени и собора Нотр-Дам, усиливала ощущение Филиппа Красивого как воплощения целого единого королевства, которое можно сравнить с понятием нации, и даже святой нации. Как первый король, назвавший себя "христианнейшим", он был потомком священной династии Капетингов, избранных Богом для правления священной территорией — отечеством. В акте от 1312 года он утверждает: "Всевышний Господь Иисус, найдя в этом королевстве больше, чем в любой другой части света, прочную основу для святой веры и христианской религии, и учитывая, что там была самая большая преданность ему, его наместнику и его служителям, решил почтить его выше всех королевств и государств определенными прерогативами и особыми милостями". И добавляет, что "все обязаны сражаться и защищать родную землю, и это обязанность каждого из вас"; кроме того, все должны "платить то, что требует король на общую оборону".
Двор короля
Одной из особенностей средневековых монархий являлось существование параллельной власти — королевской канцелярии, функции которой иногда пересекались с функциями государственных учреждений. Король был двойственной фигурой: государственным деятелем, который управлял с помощью своего двора, состоящего из Совета, Канцелярии, Казначейства и Парламента, и частным лицом, окруженным службами, посвященными его персоне. Двор короля состоял из следующих помещений и служб: часовня, хранилище личной печати, личная казна, кабинет, пекарня, кухня, мясная лавка, фруктовая лавка, конюшня, амбар и псарня. В общей сложности это составляло большое количество людей: около 200 в начале правления, 300 в конце. Вместе с дворами королевы и королевских на службе государя и его семейства состояло более 600 человек.
Филипп Красивый, страстно любивший охоту, значительно расширил службу ловчих, которой почти не существовало на момент его воцарения: она выросла с 12 до 40 человек, включая 8 ловчих, 6 сокольничих, 16 псарей, а также лучников. Но главной частью Двора была палата короля, в которую в 1290 году входили шесть камердинеров (два цирюльника, один портной, три камердинера), два сторожа, шесть егерей, шесть ловчих, шесть портье, одна прачка, один печатник, один клерк, прикомандированный из Счетной палаты для осуществления платежей, десять виночерпиев, три команды из восьми сержантов, двух вооруженных телохранителей, и одного мастер арбалетчиков. Во время правления в это расписание было внесено несколько изменений, особенно в 1290 году, но общее количество персонала изменилось незначительно.