Однако между дракой и выпивкой некоторые студенты все же учились. Обучение было долгим: обычный курс обучения длился десять лет на факультете искусств, заканчивавшийся бакалавриатом и степенью магистра, затем для самых настойчивых следовали шесть лет специализации по медицине или праву, и еще дольше по теологии, с экзаменами на лицензию и докторскую степень в конце, на которые нельзя было надеяться раньше тридцати пяти лет.
Эти тысячи студентов и десятки преподавателей-профессоров потребляли огромное количество книг и пергамента, поэтому целый сектор парижской экономики работал на интеллектуальный сектор: книготорговцы, пергаментщики, переплетчики и иллюминаторы группировались в районе Сен-Северин, на улице Экривен, которая в конце XIV века стала улицей Паркеминеров. Пергамент покупали на Foire du Lendit, (ярмарке Ланди) которая проводилась в июне в Сен-Дени: ректор являлся туда во главе процессии с преподавателями и студентами и имел право преимущественной покупки товара, наряду с представителями короля. Вне этих ярмарок торговля пергаментом, регулируемая статутом от 30 октября 1291 года, происходила в монастыре Матуренов, где пергаментщики университета проверяли кожи и устанавливали цены. С 1275 года книготорговцы и издатели должны были дать клятву соблюдать определенные расценки на копирование текстов, а при Филиппе IV университет должен был предоставить список работ, необходимых студентам, и цену, которую нужно было заплатить за копирование каждой из них.
Мастерские переписчиков, которые тогда назывались писарями, также были многочисленны в Иль-де-ла-Сите, поскольку многие из них также работали на королевскую администрацию. В 1300 году их было около тридцати. Текст для копирования, образец, передавался книготорговцу в виде непереплетенных списков, pièces (peciae), которые писцы переписывали и получали плату "поштучно" за лист. Для работ класса люкс в 1300 году в окрестностях Сен-Северина было 17 мастерских иллюминаторов. Некоторые из них были художниками с европейской известностью, например, мастер Оноре Амьенский, который работал на улице Эрембур-де-Бри с 1289 года. Около 1300 года он оформил королевский бревиарий, также сохранились миниатюры сборника по каноническому праву Décretde Gratien, который был куплен у него в 1292 году неким Гийомом за сумму в 40 ливров. Поэтому неудивительно видеть его среди самых облагаемых налогом парижских налогоплательщиков с 1292 по 1300 год. Его зять, Ришар Верденский, также сделал себе имя в этой профессии.
Париж был и экономической столицей. Город был знаменит количеством и разнообразием мастерских и цехов, правила которых были изложены в знаменитой Livre des Métiers (Книге ремесел), составленной прево Этьеном Буало в 1268 году. В ней перечислено не менее 101 профессии, от скромного булочника до галантерейщиков, менял и ювелиров, которые работали на парижскую буржуазию, церковь и двор, и чьи предметы роскоши уже прославили Францию. В 1300 году в столице насчитывалась 251 мастерская ювелиров. Париж также был огромным рынком импорта для ежедневного снабжения товарами первой необходимости 200.000 жителей. Самые большие объемы товаров прибывали по Сене: около двадцати причалов были разбросаны по берегам, особенно на правом берегу вверх по течению. Это простые были пляжи, где выгружали древесину, вино, пшеницу, сено и древесный уголь. Все движение по реке находилось в руках могущественной ассоциации под названием Hanse des Marchands de l'Eau (Союз речных торговцев), которая контролировала движение и торговлю по руслу реки Сены от Руана до Корбейля, а также по среднему течению рек Уазы и Марны. Эта монополия, приобретенная постепенно с конца XI века, дала Hanse власть, сравнимую с настоящей муниципальной властью. Ганзейские мастера собирались в своей ратуше, которая с 1289 года называлась Parloir aux bourgeois, и назначали купеческого прево, который был практически мэром города. Вместе со своими эшевенами он отвечал за продовольственную политику и принимал решения о проведении общественных работ.
В главном порту, la Grève, была площадь, где складывали товары и куда приходили безработные в поисках найма. Эти рабочие en Grève образовали неустойчивую массу, готовую последовать за бунтовщиками во время беспорядков. Недалеко от него находился рынок Halles, огромный комплекс специализированных построек, которые примыкали к кладбищу Невинных. Торговая активность города также периодически оживлялась ярмарками, в частности, Сен-Лазарской в ноябре, Сен-Жерменской в апреле-мае, перенесенной в 1285 году в Halles, и особенно Лендитской в июне. Последняя, описанная в анонимном стихотворении 1300 года как "самая прекрасная ярмарка в мире", проводилась на огромных открытых пространствах на полпути между Парижем и Сен-Дени. Здесь открывались сотни временных торговых точек, где покупали и продавали драпировки, ткани, кожу, меха, галантерею и скот. В конце XIII века ярмарка в Лендите воспользовалась упадком ярмарок в Шампани и привлекала купцов со всей северной Франции и из-за ее пределов, и именно аббатство Сен-Дени собирало налоги от сделок совершенных там.
Городской пейзаж Парижа описывался много раз. Эти переулки шириной два-три метра, настоящие выгребные ямах в дождливую погоду, открытые сточные канавы, загроможденные живыми и мертвыми животными, источающими удушающий запах, где даже короли не были в безопасности: старший сын Людовика VI погиб от падения с лошади, вызванного появлением свиньи; Филипп Август чуть не заболел от вдыхания выделений густой грязи, а Святой Людовик получил на голову содержимое ночного горшка. Только основные улицы были вымощены, а общественное освещение было сведено к трем фонарям: один освещал мертвых на кладбище Невинных, один освещал вход в тюрьму Шатле и один на Тур-де-Несль, который служил ориентирам лодочникам, прибывающим с запада. Сена была не только препятствием, но и транспортной магистралью. В 1300 году все еще существовал только один деревянный мост, соединявший левый берег с Иль-де-ла-Сите: Пти-Понт. Перестроенный в 1297 году, он охранялся Пти-Шатле у южного входа и был обстроен домами. Вы можете себе представить, как здесь было многолюдно. Чтобы перейти с Иль-де-ла-Сите на правый берег, существовал деревянный пешеходный мост, в продолжении улицы Сен-Мартен, и Гранд-Понт, который начинался на углу дворца. Но это сооружение, разрушенное великим наводнением 1296 года, в 1300 году только восстанавливалось, и тогда было разделено на две части. К востоку и немного наискосок, был новый Гранд-Понт с его домами, где уже обосновались менялы, а в нескольких метрах ниже по течению — деревянный пешеходный мост, Понт-о-Менье, под арками которого находились мельницы.
Всего этого было недостаточно, так как Париж был еще и столицей скопления людей, идеализированный образ которых дают миниатюры в манускриптах. Понятно, что Филипп Красивый почти не бывал там. Он ничего не сделал для улучшения ситуации, кроме восстановления дворца и финансирования постройки нового Гран-Понта. В конце своего правления, в 1312 году, он приказал построить первую мощеную набережную, набережную Гранд-Огюстенов. Конечно, существовали районы, которые были более приятными и посещаемыми, чем другие, и мы смогли бы составить их карту с определенной степенью точности, используя налоговые регистры Филиппа IV. Так, в 1297 году очевидно, что "прекрасные районы" располагались на правом берегу, вокруг Сен-Жермен-л'Осерруа, Сент-Оппортун, Сен-Жак-де-ла-Бушери, Сен-Мерри, Сен-Жан-ан-Грев и Сен-Жерве: 28 из 33 крупнейших состояний города были зафиксированы именно там. Евреи, число которых не превышало тысячи человек, согласно реестрам 1292 года, разделены на четко определенные районы, juiveries. А еще были кварталы проституток: на левом берегу для студентов, вокруг аббатств и рядом с Нотр-Дам, улица де Глатиньи, для церковников, ищущих немного человеческого тепла, вокруг Сен-Северина и Сен-Андре-дез-Ар, на правом берегу, вблизи аристократических отелей, для богатых гостей, за отелем Сен-Поль, на улице Пют-и-Мюссе.
В городе было очень небезопасно: в среднем десять убийств за ночь, которые редко раскрывались. Ответственным за общественный порядок был прево Парижа, или, начиная с Людовика Святого, garde de la prévôté, назначаемый и оплачиваемый королем. Но что он мог сделать со своими немногочисленными сержантами в городе, где ему приходилось учитывать сеньориальные, епископальные и аббатские суды, привилегии клириков и университета? Он базировался в начале моста Гран-Понт, в старой крепости начала XII века, Гран-Шатель, которая также служила тюрьмой и моргом. Тюрьма не была переполнена: осужденных выставляли на различные позорные столбы на площадях или вешали на виселице в Монфоконе, в 500 метрах к северо-востоку от города, где их трупы гнили месяцами.
Переместимся за пределы города. Город официально заканчивался за старой стеной Филиппа Августа, построенной между 1190 и 1210 годами, чтобы защитить город, в котором тогда проживало 50.000 жителей. Эта стена длиной пять километров и высотой от шести до восьми метров, фланкированная 77 цилиндрическими башнями, все еще существовал в 1300 году, но уже утратила всякую оборонительную функцию. Теперь она стал частью городской территории, население которой увеличилось в четыре раза и расширилось за пределы главных ворот, дав начало новым городам или пригородам. Таким образом, за воротами Сен-Жермен вокруг аббатства возник город Сен-Жермен, который в 1292 году насчитывал около 850 жителей. На юге, в районах Сен-Медар и Сен-Марсель, проживала аристократия. Маргарита Прованская, вдова Людовика Святого, владела там прекрасным домом. На севере во второй половине XIII века возник новый район: Виль-Нев-дю-Тампль. Благодаря королевским покупкам и пожертвованиям орден тамплиеров владел обширной территорией между стеной Филиппа Августа и холмами Менилмонтан. Примерно в 500 метрах к северо-востоку от городской стены тамплиеры после 1250 года построили укрепленный комплекс площадью шесть гектаров ― Тампль. Внутри находился дворец настоятеля, служебные здания, гостиницы для проезжающих путников, церковь, больница, кладбище, сады, старая башня, башня Цезаря и