– А папа? – беспокоится малышка.
– А что папа? Мне по хрен, ты же знаешь. Я отмороженный на всю башку. Забыла? – смеюсь.
Она тоже смеется. Нервно, но так искренне и приятно.
– Ты не такой, – шепчет мне.
– Заканчивай, приехали, – говорит отец.
Слышу, как отъезжают в сторону наши ворота.
– Спокойной ночи, Лис. Завтра увидимся.
Первым сбрасываю звонок. Поднимаюсь. Меня опять колотит. Голова раскалывается и ноги едва переставляются по ступенькам. Пару раз спотыкаюсь, тихо матерясь. Отец ловит за шкирку. Дергаю плечами, скидывая его руки. Он только шумно выдыхает, но страхует меня до самой спальни. Хорошо, что мама не видит. Сейчас бы начала суетиться.
Снимаю с себя провонявшие изолятором шмотки. Все бросаю на пол. В одних трусах залезаю под одеяло. Складываюсь в позу эмбриона.
Отец уходит. Возвращается с градусником.
Три минуты. Тридцать девять почти. Как я дошел сюда вообще?
– Врача сейчас вызову, – протягивает мне бутылку воды.
– Я с ним виделся сегодня уже, – все равно сопротивляюсь. Мне хреново, но Александра Кравцова я видеть сегодня больше не хочу. – Само пройдет.
Он не слушает. Вызывает скорую. Меня обкалывают лекарствами. Перестает знобить. Наконец, засыпаю.
Просыпаюсь от прохладной ладони на влажном от пота лбу. Мама… Сонно смотрю на нее. Переживает. Чаю мне принесла горячего. Пахнет вкусно, травами. Гладит по волосам, улыбается.
– Ну как ты?
– Уже лучше. Сколько времени? – вспоминаю, что телефон остался где-то в шмотках.
– Одиннадцать почти. Отец дома сегодня остался, – сообщает мне. – Всю ночь не спал. Что вчера произошло?
– Не рассказал? – приподнимаюсь на локтях, подтягиваю подушку под спину. Сажусь и забираю с тумбочки чашку с чаем.
Хочется с ней поделиться. Мне чертовски нужна поддержка, но я не буду. Берегу ее нервы. Да и говорить сил нет совершенно. Опустошение, накатившее вчера, не отпускает. Меня словно замораживает изнутри. Температура не смогла растопить этот лед. Люди вокруг… Близкие люди! И это, блядь, очень больно! Продолжают упорно видеть во мне монстра. Придурком был, но это не повод вешать на меня грехи своего прошлого. Угораздило же так влюбиться. В ту, за которую бьются и не хотят мне отдавать. Сам возьму!
Не подхожу я ей. А кто подходит?!
Меня вдруг окатывает волной жара. Они нашли для Алисы мужа?! Правильного, подходящего, без сомнительного прошлого?
Резко сажусь. Голова кружится.
– Ты чего? – пугается мама. – Тебе плохо?
– Пока не знаю, – смотрю сквозь нее, считая удары собственного сердца.
Глава 24
Алиса
Скучаю по Филу. Очень. Он заболел и наши планы по поиску квартиры сдвинулись на долгих несколько дней.
Каждый день переписываемся. Я беру для него здания от преподавателей, чтобы ничего важного не пропустил. Он и так чудом восстановился на свой курс. Нагружает себя, подтягивает пройденную без него программу.
Мне хочется еще его рук и поцелуев. Смелая, пока Филиппа нет рядом. Как только появится, я опять буду теряться. Не знаю, готова ли я к большему. От волнительных мыслей сладко сводит низ живота. Закусив губу, закрываю глаза. Дышу чаще, пытаясь представить, как ЭТО у нас будет. У меня от его поцелуев коленки становятся мягкими, а это… это же не только поцелуи.
– Ой… – со стоном выдыхаю, сдвинув плотнее ноги.
Между бедер так горячо и все пульсирует. Стыдно. Волнительно.
А как он сейчас сбрасывает напряжение? Филу ведь нужен секс. Становится очень ревниво. Не хочу думать, что с кем-то. Тогда сам… И меня накрывает еще сильнее. Сумасшедшая фантазия подкидывает такие картинки, что из приоткрытых пересохших губ вырывается еще один стон.
Дурочка! О чем я вообще думаю? О том, как парень удовлетворяет себя в душе?! Лиса, ты нормальная вообще?
А я знаю, как выглядят блестящие капельки воды на его крепком торсе. Очень красиво. Мы на пляж вместе ходили. Я столько раз это видела, но так далеко и откровенно пошло фантазия меня не утягивала.
– Гормоны, – объясняю себе.
А раньше, блин, их не было?!
Были… Просто чувства мои к Дрейку теперь зашкаливают. Когда скрывала и думала, что они без ответа, просто ждала, что перегорю. А сейчас я сгораю. С ним. Без него. От одних лишь мыслей о том, что будет все вот это взрослое, чего у меня ещё не было. Будто он берег меня для себя. Чтобы забрать, присвоить, когда буду готова.
Сердце щемит от этого. Люблю… Так сильно, что таких слов ещё не придумали, чтобы это выразить.
Фил показывает свои чувства иначе. Он борется за наши отношения, выходя на открытые конфликты со всеми. И мне страшно. Страшно за него. Не вывезет. Сорвётся. Все вокруг окажутся правы, считая Дрейка мудаком по умолчанию.
Мой отец категорически против. Его никак не переубедить. Я натыкаюсь лишь на: «Тебе ещё рано. Ты найдёшь своего принца. Филипп не принц». Он не принц, я согласна. Он дракон! Большой, сильный, мощный. Мне нужен этот дракон! А за принцев пусть выходят другие.
В голову приходит шальная мысль. Скоро ежегодная студенческая вечеринка, посвящённая дню рождения нашего ВУЗа. Я раньше не ходила, чтобы не смотреть, как парни подпаивают и разводят девчонок на быстрый секс. Потом подсчёты ведут. Кто, сколько, где. Вышка – если удалось пробраться в ректорский кабинет и заняться сексом там. Это сразу победа.
Фил сделал это еще на первом курсе. После целую неделю все потоки гудели, как потревоженный улей, обсуждая подробности. Ни одному первокурснику ранее не удавалось такое провернуть. Но это же Дрейк. Если в голову что взбредет, все. Финиш.
В этом году я пойду на эту вечеринку. Мне хочется посмотреть, будут ли соблюдены традиции, как поведёт себя Фил, и потом, возможно, мы сбежим оттуда вместе, чтобы все взрослое между нами случилось.
Мне хочется в душ, остудить разгоряченное неожиданными фантазиями тело. И сменить влажные трусики. Так неприлично это все. Ужас!
Стою под водой, дышу. Телефон громко вибрирует на раковине и скатывается в нее. Мокрыми руками достаю, снимаю блокировку.
«Чем занимаешься?» – Фил.
«Домашку делаю», – смущаюсь.
Это почти правда. Там, на столе, меня ждут нерешенные задачки. Не рассказывать же ему, что я в душе. В ответ присылает фото заваленной учебниками и тетрадями смятой кровати. Он тоже делает.
«Завтра приеду на занятия».
«Тебе лучше?»
«Да».
«Фил, – решаюсь спросить. – А ты пойдёшь на вечеринку?»
«Не думал ещё. Хочешь сходить?»
«Я не была ни разу».
«Значит сходим», – обещает он.
Глава 25
Филипп
Спускаюсь на кухню, чтобы закинуть в себя что-нибудь съедобное. Старшая домработница колдует у плиты.
– Филипп, еще ничего не готово. Через час будет ужин, – напоминает мне расписание.
– Я не буду ужинать…
– Будешь, – слышу отца за спиной. – Нам надо серьезно поговорить.
– Тогда тем более не буду, – хмыкнув, собираю себе бутерброд. – Кусок в горло не полезет от твоих разговоров.
– Тогда, как закончишь, – кивает на мою скромную «добычу», – поднимись ко мне в кабинет. Поговорим до ужина, чтобы ты спустил в столовую свою гордую задницу и сел с матерью за один стол.
Умеет он уговаривать.
Возвращаюсь к себе. Есть перехотелось. Бутерброд кидаю на тумбочку. Достаю из шкафа свежую футболку. Думаю пару минут и меняю штаны. Не ради отца, ради мамы привожу в порядок волосы, быстро бреюсь машинкой. Хоть на человека теперь похож. Ближе к ночи уже буду отмокать в ванной.
К отцу захожу без стука. Мне не хочется с ним говорить. Все тело напрягается, мышцы скручивает в тугие жгуты, спина выпрямляется. Оно готовится отразить очередную атаку на остатки живого и теплого внутри себя. Еще немного и меня сорвет прямо туда, где все так желают меня увидеть. Не хотелось бы. Я так старательно лечил это все в себе. Закапывал, сжигал, топтал, топил. Я по-мальчишески, по-детски так хотел, чтобы он увидел! Посмотрел, блядь, на меня иначе!
Потому что я любил отца…
– Фил, – он трет руками лицо. – Однажды, возможно совсем скоро, моя компания полностью перейдет под твое управление…
– А ты меня спросил, надо оно мне? – грубо перебиваю его, потому что снова решает сам. Это так бесит в последнее время. – Давай представим, что спросил. Хочешь знать ответ?
– Хочу.
– На-хуй-не-надо! Это три года назад я еще мечтал стать таким, как ты. Великим Дрейком, который продолжит династию. А потом ты вышвырнул меня из своей жизни, из жизни сестры. Тебе было насрать на то, что я думаю и чувствую. Заботливый отец?! Да что ты видел кроме своего бизнеса?! Ты и сейчас ни хрена не видишь! А я затрахался тебе что-то доказывать!
– Филипп, не смей, – в кабинет входит мама.
Как всегда, красивая, изящная, хрупкая. В ярких зеленых глазах беспокойство за двух ее любимых мужчин.
– Мама, – склоняю голову в знак приветствия и уважения.
– Кто позволил тебе так говорить с отцом? – ее голос непривычно холоден. – Ты прекрасно знаешь, почему вас тогда отослали из страны и за что ты был наказан. Фил, – ее тон становится мягче. Ладонью проходится по моим волосам, треплет их, как в далеком детстве. – Хватит. Отец любит тебя. После него ты мужчина в семье.
– Может в этом и проблема? – грублю, отталкивая ее руку.
Потому что рвет изнутри на части. Упрек от нее – это нож куда-то под ребра. Но я гну свою линию, потому что упрямый. Весь в него. В Демона со стальными глазами, на которого я так сильно похож.
Отец щурится и сжимает зубы. Его пальцы стиснуты на подлокотниках кресла. Ноздри раздуваются от ярости. Еще немного и выдержке Дмитрия Александровича конец. Нельзя переходить эту грань, но я дожимаю.
– Ты не думала об этом, мама? В том, что я всегда «после»?! Я, блядь, даже любить могу только по его указке! А он говорит, что не могу! Не умею я, мать вашу, любить! Все! Таким вы хотите, чтобы я был? Чтобы Алису бросил? Отказался от нее?! Чем мне надо заняться, мама? Готовиться принять империю Дрейка? – выдыхаю и ледяным тоном добавляю: – Хорошо.