– Филипп! – отец с рыком поднимается со своего места.
– Прости, мам, – подхожу, быстро ее целую.
Сердце стучит как бешеное. Хлопнув дверью гораздо громче, чем надо было, срываюсь с лестницы вниз, оттуда на улицу в тачку и вон из родительского дома. Дрожащими пальцами набираю лучшего друга.
– Марк, ты где? – голос вибрирует, дыхание сбито к ебаной матери.
– Дома. Дохну от тоски, – стонет друг.
– Есть предложение, – сворачиваю на главную дорогу, едва не зацепив бортом чьё-то дешевое неуклюжее корыто, названное машиной лишь по недоразумению.
– Весь во внимании.
– Хочу бухать и трахаться. Ты со мной? – очередной поворот со сладким визгом тормозов, и я у его дома. – У тебя десять минут. Жду внизу, – сбрасываю звонок и листаю вверх. Смотрю на имя в списке контактов. Лиса… – В задницу все! – швыряю мобильник на панель, достаю сигареты, закуриваю, сползая ниже по сиденью.
Практически лежу, выпускаю кольца дыма в потолок. Руки чешутся набрать ее. Хочу. Блядь, кто бы знал, как я хочу, чтобы эта маленькая папина дочка оказалась сейчас здесь, со мной. И я бы взял ее прямо в тачке. Голодный как черт! Секса хочу. С ней… Она не для тачки. Нет. Нельзя сейчас звонить.
Интересно, отец понял, почему я сорвался? Сомневаюсь. Он не спросил… Ни разу не спросил, чего хочу я. Пустое место. Его молодая копия. Тень.
– Привет, – Марк плюхнулся в соседнее кресло, регулируя его под свой рост. – Рассказывай.
– Никаких исповедей. Только алкоголь и секс, – отвечаю ему, голосом завожу тачку.
– Отец? – друг детства знает, где искать.
– Я сейчас выкину тебя из машины прямо на ходу, если ты не заткнешься, – рычу на него. – Да сука! – обжигаю губы остатками сигареты. – Что за день сегодня?!
– Значит я угадал. В «Инферно»?
– Нет. Есть идея получше.
Увожу его от привычных дорогих клубов в центре. Торможу возле бара, который стоит дешевле моей машины. Марк кривится так, будто сожрал десяток лимонов разом.
– Че за помойка? Ты меня куда привез? – брезгливо осматривает потрепанную вывеску, не спеша вылезать наружу. – Я не пойду туда.
– Сиди здесь тогда, – выхожу из машины.
– Сука, – усмехается друг и все же выползает следом.
– Мы приехали туда, где точно не встретим знакомых, – раздраженно поясняю ему.
– Надеешься сохранить лицо? – ржет Шевцов.
– Я же Дрейк. Сын великого и ужасного Демона! – снова бешусь.
– Да все. Не заводись, – отступает Марк. – Можно хоть бухло нормальное заказать? Не хочу завтра блевать весь день от разбавленного пива и паленой водки.
– Валяй, – киваю ему.
Шевцов уходит за дальний столик и, снова скривившись, протирает сразу пачкой салфеток стол и скамейки. Садится, делает дозвон, чтобы заказать для нас качественное бухло. Понаблюдав за ним с улыбкой, обращаю свое внимание на притихшего бармена.
– Мы тут посидим со своим, – не считая, достаю наличку, протягиваю ему стопку пятитысячных. – Не отсвечивай, ладно?
– Не вопрос, – мужик быстро убирает бабки в карман.
Бегло осмотрел витрину со скудным ассортиментом спального района и пошел к Марку. Он уже заказал нам доставку и через тридцать минут хороший алкоголь и еда были у нас на столе.
Сходил к барной стойке. Взял у парня посуду и еще упаковку салфеток для Марка. Друг поржал, разлил по первой порции абсента. Убиваться в говно, так наверняка. И бесит, что не берет. Закон подлости. Хочешь улететь до утра, а в башке так, муть просто и никакого эффекта.
Вторая бутылка пошла уже бодрее. Марку хорошо и меня накрывает. Наконец-то.
– М-да, походу трахаться мы сегодня не будем, – пьяно ржет друг.
– Забей.
Сомневаюсь, что у меня встанет на кого-то кроме моей голубоглазой Алиски.
Мы пьем с ним еще по одной. Шевцов, шатаясь, сваливает в сортир, а я кручу по столу телефон. Пьяно набираю ее номер. Что я там отцу говорил? Бросить ее? Как? Я не знаю. Я же только нашел. Как, сука, я брошу свою девочку?!
– Алло, – ее сонный голос тягучим медом льется по моим венам.
Ложусь на деревянную скамейку, вытягиваю в проход ноги, смотрю в потолок невидящим поплывшим взглядом и прошу:
– Лис, у меня жестко рвет крышу. Поговори со мной.
Глава 26
Алиса
– Что случилось? – его голос хриплый и пьяный.
Мы же переписывались. Все было нормально.
– Ничего. Просто говори. Я буду молчать и слушать, – просит Фил.
– Я… – теряюсь. – Не знаю, что говорить. Утром была в универе. Нудный препод по литературе так скучно читал лекцию, что я заснула. Было потом ужасно стыдно, когда в конце пары меня разбудила одногруппница, – замолкаю. Слышу его тяжелое дыхание, посторонний шум на заднем фоне. Кажется это музыка. – Филипп?
– Я слушаю. Говори, – просит, и я продолжаю, подтянув к себе плюшевого зайца, которого он подарил мне на один из дней рождения.
– В перерыве выпила двойной кофе и мне так плохо было…
– Тебе нельзя столько кофеина, – перебивает Фил.
– Нельзя, вот потому и стало нехорошо. Так дрожало все тело, ужас просто. И сердце в ушах колотилось. Я испугалась сначала, но постепенно становилось легче и страх ушел. Степан подходил.
Он перестает сопеть в трубку.
Опять замолкаю. Зря я это сказала.
– Что хотел? – все так же спокойно.
Сколько же он выпил? Надеюсь, завтра не вспомнит и не кинется на Данилова с кулаками.
– Да так…
– Я же все равно узнаю, – усмехается.
– В кафе пригласил после занятий. Я ему отказала и осталась пересдавать работу по английскому. Мне препод за нее пару влепил. Представляешь?
И это еще отец не знает! Был бы лишний повод упрекнуть меня тем, что Фил мешает учебе.
– Как ты умудрилась? Ты же говоришь на нем, – фыркает Филипп.
– Это ты преподу скажи, – вздыхаю.
– Завтра скажу, – обещает мне.
– Фил, да я же просто сказала, – отнекиваюсь.
– Ты просто сказала, я просто сделаю. Блядь, Марк! – ругается друг. – Лис, прости, я перезвоню. Тут дрова из сортира вернулись.
Сбрасывает звонок, а я слушаю короткие гудки, прижимая к себе ушастую плюшевую прелесть.
Волнуюсь за него очень. Куда понесло? Только температура спала, а он бухать. Кое-как засыпаю. Просыпаюсь от очередного настойчивого звонка.
– М-м-м, – мычу, не открывая глаза.
– Выйдешь ко мне?
Наши ночные свидания становятся нормой. Мне лень переодеваться. Накидываю курточку на пижаму, влезаю в ботинки, засовываю шнурки внутрь, чтобы не завязывать, провожу пальцами по волосам. Сейчас испугается, уедет, а я еще немного посплю.
Сонно спускаюсь на лифте вниз. Фил стоит у машины. Его хорошо так качает.
– Ты нормальный вообще?! – накидываюсь на него. Сон тут же сметает. – В таком состоянии за руль садиться?
– Тише ты, – цепляет меня за края куртки, дергает на себя. – У меня сюда автопилот настроен, – улыбается, забирается своими наглыми ледяными руками мне под пижаму. – Какая ты тепленькая, – урчит Фил. – Губки твои хочу. Поцелуй меня, – сминает их большим пальцем второй руки.
– Нет.
– Нет? – обиженно дует губы.
– Нет! Потому что ты придурок, Филипп! Ты мог убиться. Понимаешь?
Его пальцы под рубашкой поднимаются все выше.
Вспоминаю, что я без лифчика. Тут же вспыхиваю. Он уже понял, скользнул пальцами там, где должна быть застежка и стал медленно перемещать их вперед. Хлопаю его по наглой конечности. Смеется, но руку убирает. И на том спасибо.
– Расскажешь, что случилось? И где Марк? Дома? – засыпаю Фила вопросами.
– В тачке спит. Дрова. А я так захотел тебя увидеть после нашего разговора. Не удержался и приехал, – наклоняется, трется носом о мою щеку. – Поцелуй меня, и я свалю. Честно.
– На занятия опять не приедешь?
– Приеду. Еще есть время, чтобы проспаться.
Он забирается пальцами в мои спутанные волосы, фиксирует их на затылке, тянет меня к себе и целует. Стараюсь отвечать на его прикосновения, ощущая вкус крепкого алкоголя, лимона и сигарет. Фил тяжело дышит, отпускает мой затылок, гладит костяшками пальцев по скуле и давит пальцем на подбородок. Приоткрываю рот, впуская его язык глубже.
– Я так хочу тебя, – жалобно поскуливает он мне в губы. – Дай руку, – сам ловит меня за запястье, укладывает ладонь к себе на натянутую ширинку.
– Фил, – жмурюсь.
Думать о таком гораздо проще, чем это испытывать. Горячие волны по всему телу смешиваются со смущением. Я не могу пошевелиться. Он вжимается в мою ладонь своей эрекцией, стонет и снова терзает мои губы. Стараюсь плавно высвободить руку из его плена.
– Жадина, – отстраняется он и ладонь мою, наконец, отпускает. – Приятно так было. Ладно, беги домой, а то простудишься. Я погнал спать.
– Будь осторожен. Ладно? – прошу, рисуя пальцем на его футболке в районе груди.
– Поеду, – морщится он.
Мне страшно становится. Надо вызвать ему такси. Я телефон дома оставила. Хочу попросить у него мобильный, но он растерянно уходит в машину, заводит ее. Отхожу в сторону, глядя, как, петляя по дороге, он выезжает со двора.
Стою еще несколько минут, глядя в одну точку. В его пьяном взгляде я увидела кое-что очень знакомое.
– Не надо, – шепчу в темноту. – Пожалуйста. Не сдавайся.
Глава 27
Филипп
Дорога немного плывет перед глазами, особенно на поворотах. Веду аккуратно, даже пьяной башкой понимая, что у меня еще пассажир, за которого я несу ответственность.
По пьяни я немного обнаглел, да. Надеюсь, не подставил ее сильно, но я не мог не приехать. Меня ведет к ней. И хочется больше Алиски рядом. Всю ее голенькую, смущенную к себе прижать и тискать, пока не уснет без сил прямо в процессе.
А что если…
Да нет. Он не станет слушать. Я ведь говорил уже, что эта девочка дорога мне. Отцу похуй, он требует, чтобы я ее бросил. И мне начинает казаться, что он прав. Ей без меня будет лучше. Вот что я делаю сейчас? Таскаюсь к ней по ночам, подставляя перед отцом. Пьяный в говно приперся со своими желаниями, к которым она не готова. Ей надо больше времени, чтобы сначала хотя бы привыкла со мной целоваться. А меня сводит от ее прикосновений так, что становится больно. И ее неопытность только распаляет все внутри.