ма в открытое окно.
Разглядывая знакомые с детства картинки, на мгновение начинаю сомневаться в правильности решения. Надо было еще год продержаться, а лучше два. Но, прислушиваясь к себе, нахожу лишь следы пережитой боли, и да, тупой обиды на близкого человека, которым когда-то восхищался.
Сердце бьется ровно. В нем пусто и совершенно спокойно. В голове триггер: «Я не умею любить». Теперь это мой главный принцип по жизни. Быть циничной сволочью гораздо удобнее. Это я успел очень хорошо усвоить.
Мы тормозим у неплохого цветочного бутика. Выстреливаю в окно окурком. Шарю по карманам, проверяя, не закинул ли кошелек в рюкзак. Нет. Все на месте.
В магазине быстро выбираю для мамы цветы. Она любила белые розы. Беру именно их. Все, что есть.
Сгружаю на заднее сиденье тачки. Едем дальше.
– Ты изменился. – Марк останавливается у высоких ворот родительского особняка.
– Ты даже не представляешь насколько.
Забираю рюкзак, чемодан, кладу на согнутый локоть букет и, вскользь попрощавшись с озадаченным Марком, иду к отъезжающим воротам.
Следом за нами подъехала машина отца. Он прожигает мою спину недовольным взглядом. Даже толстое лобовое стекло не защищает от этого тяжелого ощущения. Передергиваю плечами, пытаясь сбросить его с себя. Рюкзак снова соскальзывает. Поправляю, поднимаюсь по лестнице на крыльцо.
Мобильник вздрагивает в заднем кармане штанов. Марк прислал сообщение:
«Я заеду в семь. Тебя ждет сюрприз».
«Ненавижу сюрпризы, – набираю пальцем свободной руки. – Что ты задумал?»
«Вот вечером и узнаешь», – ехидный смайлик в конце.
«Сучонок!» – отправляю, уже стоя в холле большого уютного дома, и как дурак улыбаюсь.
«Я очень рад, что ты вернулся, Фил!» – отвечает друг.
«Спасибо».
Думаю, что Марк окажется единственным, кто и правда искренне рад моему возвращению.
Глава 2
Филипп
Засунул телефон в задний карман штанов. Рюкзак опять сполз на согнутый локоть. Цветы тянут руку своей тяжестью и заполняют ярким ароматом пространство вокруг меня.
Улыбаюсь, глядя в родные зеленые глаза, ярко выделяющиеся на красивом лице. Кудрявые рыжие волосы собраны в низкий хвост. Все такая же маленькая, хрупкая и изящная.
– Мама, – склоняю перед ней голову.
Красивая, добрая, светлая, но при этом вся мужская часть нашей семьи готова слушать и слышать ее.
– Мой мальчик вернулся, – улыбается Кейтлин Дрейк.
Вручаю ей цветы. Помогаю держать. Она вдыхает их аромат, бережно кладет на небольшой журнальный столик и крепко меня обнимает. Правда соскучился очень. Еще по старшей сестренке. Но так вышло, что с Соней я созванивался чаще, чем с мамой.
– Что это было в аэропорту?
А вот и отец. Мама поднимает на меня вопросительный взгляд.
– Ты же только приехал, – вздыхает она. – Уже успели поругаться?
– Я ни с кем не ругался, – отвечаю ей. – Ты не против, если я поднимусь к себе?
– Филипп!
Иду к лестнице.
– Фил, твою мать! – рычит родитель.
– Не надо впутывать сюда мою мать, – отвечаю, не оглядываясь, и бегом поднимаюсь на второй этаж.
Надо прикинуть свои бабки, устроиться на работу и снять квартиру. Жить в родительском доме у меня нет ни малейшего желания. Отправляя меня на «воспитание», добрый папа перекрыл все счета, оставив только необходимый минимум. Мне кое-что удалось заработать в Штатах, куда я свалил сразу после армии, но там мизер. Почти все уходило на обучение, аренду жилья и мелкие развлечения. Дмитрий Дрейк лишил меня даже тех бабок, которые я успел заработать в его компании. Предсказуемо и низко. Но просить я не стану. У меня еще осталась гордость.
В моей комнате за два года ничего не изменилось, кроме меня самого. Сдираю со стены плакаты когда-то любимой музыкальной группы, фотки тачек, полуголых баб. Все опадает неровными кусками на пол. На зеркале под креплением несколько фотографий. Сердце на мгновение вздрагивает чуть сильнее. Вытаскиваю глянцевые прямоугольнички. Все в утиль. Я переболел тобой, мой голубоглазый наркотик.
Сгребаю мусор, засовываю в пластиковую корзину для бумаг, утрамбовываю ногой и несу на улицу. Там бочка на заднем дворе. Высыпаю туда, поджигаю. Пламя быстро захватывает в свои объятия куски моей прошлой жизни.
– Ты здесь, – ко мне выходит отец.
– Нет меня, – отвечаю ему.
– Фил, – вздыхает он. – Я ждал тебя.
– Сочувствую, – ищу по карманам сигареты, достаю, закуриваю.
Его бесит, что я это делаю. Именно поэтому демонстративно закуриваю при нем. Глупо. По-детски. Но, блядь! Захотелось! И я делаю то, что мне хочется в эту секунду. Глубоко затягиваюсь под его потемневшим стальным взглядом.
– Я не мог тогда поступить иначе, – начинает отец.
– Я понял.
Хмыкнув, обхожу его, задев плечом. В гараже моя любимая тачка. Скидываю с нее чехол, веду пальцами по глянцевому ярко-красному борту.
– Починили тебя, детка, – усмехаюсь.
– Ты можешь взять ее, если надо, – рядом снова появляется отец.
– Пешком похожу, – накидываю чехол обратно. – Это твои игрушки.
Но, блин, без машины хреново. Позже придумаю, а сегодня меня все равно заберет Марк.
Закончил с комнатой, разобрал чемодан и вытянулся на кровати. Мама тихонечко постучала в дверь, а потом заглянула с тарелкой в руках.
– Я войду?
Киваю.
Проходит, ставит на прикроватную тумбочку что-то очень вкусно пахнущее. Поворачиваю голову, глотая слюну. Тушеное мясо с овощами. М-м-м… Обожаю, когда она для меня готовит. Это чертовски приятно.
– Какие у тебя планы? – спрашивает мама.
– Вечером уеду с Марком. Он что-то задумал, – отвечаю ей, с удовольствием проглатывая первую порцию вкуснятины. – Или ты не про сегодня? К учебе вернусь. Надо закончить. На работу постараюсь устроиться как можно быстрее. Я съеду и не буду раздражать отца своим присутствием. Тебе будет спокойнее, – глажу ее по руке.
– Ты не раздражаешь его. Он очень ждал тебя, Филипп. Переживал. Поговори с ним, – просит она.
– Зачем? – откладываю вилку. – У него есть только его мнение и неправильное. Мое, как ты помнишь, никого не интересует. Смысл мне с ним говорить? Не лезь в это, мам, – подхожу, целую ее в лоб. – Твои мужчины сами разберутся между собой.
Глава 3
Филипп
К вечеру Марк отзвонился, что скоро будет. Надеваю узкие черные джинсы, серую футболку, сверху рубашку на пару тонов темнее и джинсовую куртку. Пару капель Аззаро Вантедт на запястья и под футболку. Мышцы сокращаются от прохладных брызг парфюма на горячую кожу. Комната тут же наполняется сладковатым, дерзким ароматом древесных тонов и яблока.
Рассовываю по карманам кошелек, мобильник, пачку сигарет и ключи от дома с пультом от ворот.
Спускаюсь вниз, выхожу на улице. На крыльце застаю сидящего на ступеньках отца с сигаретой в руках. Молча прохожу мимо, щелкаю кнопкой на брелоке, смотрю, как плавно отъезжают ворота. Можно и через дверь, конечно, но мне нравится этот металлический звук, с которым колесики двигаются по салазкам. Напоминает, как мы с Соней сбегали из дома по ночам, чтобы на тачке отца покататься по городу.
Сестренка боялась высоких скоростей, но просто потусить за рулем ей было в кайф, а я не мог отпустить ее одну, потому мы весело проводили время вместе.
Марк сверкнул мне фарами, развернул машину, проехав немного вперед. Задним ходом вернулся за мной и тормознул, едва не наехав мне на кроссовки.
– Эй! – бью ладонью по крыше прокаченной до максималок черной Хёндай Генезис.
– Извини, – ухмыляется друг. – Погнали?
Сажусь вперед, меня на старте вжимает в спинку кресла, впрыскивая кровь немного адреналина. О да! Это то, чего в Америке мне точно не хватало. Отличных басов, от которых подпрыгивает даже печень, предельно допустимой по городу скорости и лучшего друга рядом.
Марк не спешит вести меня на свой «сюрприз», дает хорошенько пропитаться этими ощущениями, вспомнить его. Шевцов отлично водит. Он четко и аккуратно перестраивается из ряда в ряд.
– Марк, я придушу тебя, – со стоном сползаю ниже по спинке сиденья. – «Инферно»? Долбанный «Инферно»?! Ты серьезно?!
– Ты бы не поехал, если бы я сказал сразу. – Он жмет плечами. – А теперь уже поздно. Хватит стонать, тебя ждут.
Закатив глаза, вылез из машины, раздраженно сплюнул на тротуар. Осмотрелся на парковке, и мне стало насрать, что Шевцов привез меня в клуб, которым владеют друзья отца. Недалеко от нас стоит белый красавчик – Авентадор Феликса, мужа моей старшей сестры.
– Фил!!! – оглушительно визжа, мне на шею кидается София.
Ловлю ее, крепко прижимаю к себе.
– Наконец-то, – всхлипывает она.
– Прости, не удержал. Хотели там все вместе тебя с возвращением поздравить, – к нам подходит Лекс, протягивает мне руку. Удерживая Соню на весу одной, вторую протягиваю ему в ответ. – Но она весь день переживала, что мы в аэропорт не поехали.
– Там не было ничего интересного, – отмахиваюсь. – Ну не реви. Нормально все со мной. Тут я, тут, – ставлю сестренку на асфальт, глажу по волосам.
Она прижалась ко мне и никак не желает отлипать.
– Как там мой племянник? С кем оставили?
– С няней, – шмыгает носом Софи.
– С Дейвом, что ли? – немного поддеваю ее в ответ.
– Нет, но Давид не смог приехать сегодня. У него дочка простудилась, капризничает. Извинялся, передавал привет, – объясняет Феликс.
– Не страшно. Еще успеем увидеться.
Все вместе заходим в клуб. Поднимаемся в вип-зону по грубой металлической лестнице. На удобных диванах, стоящих буквой «П», расслабленно устроились Марк, Сашка и она, девчонка, свернувшая мне мозги еще в школе, голубоглазая заноза в моей заднице – Алиса Кравцова.
Глава 4
Филипп (флешбэк)
Отец отправил меня в армию, считая, что это наказание для избалованного мажора. Он ошибся. Это стало лекарством. Отличной дозой от голубых глаз, приходящих ко мне во снах почти каждую ночь.