– Детка… – вздыхая, качает головой и переводит тему. – Тебе Соня звонила.
– Я знаю, – сажусь обратно, снова пялюсь в окно. Там дождик под стать моему настроению.
– Но ты меня игнорируешь. Подруга, называется, – слышу за спиной Соню.
– Софи, – встаю, крепко обнимаю подругу.
– Прикинь! – зло фыркает. – Убивать тебя приехала.
– Не надо, – не могу от нее оторваться. Я так сильно соскучилась, оказывается.
– Ну все, не реви. – Соня целует меня в висок. – Лечиться будем? – демонстрирует пакет, зажатый в одной руке.
– Софи, – неодобрительно качает головой мама.
– Тетя Мира, – улыбается подруга. – Все будет нормально. Это, – звенит содержимым пакета. – Сейчас самое лучшее лекарство. Никакие психологи не помогут. Поверьте.
Софи оглядывается. Вздохнув, ставит на пол пакет, уходит из моей комнаты. Возвращается с Ванькой и низким столом на колесиках, обычно обитающем в гостиной.
– Спасибо. Ты чудо, – чмокает его в щеку и выставляет за дверь.
Ставит на стол две бутылки розового вина, бокалы, уже нарезанный сыр в вакуумной упаковке, сладости и даже штопор. Я понимаю, что выходить отсюда мы не собираемся. Отлично!
Софи откупоривает бутылку, разливает по бокалам алкоголь.
– Сейчас выпьем, и я начну тебя убивать. Готовься.
Со звоном ударяет своим бокалом о мой. Залпом выпивает. Листает в телефоне приложения. Несколько минут зависает в одном из них. Я пью маленькими глоточками свое вино, чтобы не унесло сразу.
– Роллы заказала и пиццу, – сообщает подруга.
Включает телевизор, перещелкивает каналы, бросает пульт на каком-то сериале. Оставляет его фоном.
Софи очень внимательно и строго смотрит на меня.
– Прости, что не рассказала, – упираюсь взглядом в покрывало. – Все так запуталось. Я никак не могу поверить, что мы с ним пришли в эту точку, – по щекам снова текут слезы.
Я плачу и рассказываю ей все, что произошло. Топлю боль и слезы в вине.
Говорю, говорю, говорю…
Болезненный узел внутри пульсирует. Дышать приходится глубоко, чтобы было не так больно. Софи не перебивает. Она гладит меня по руке и внимательно слушает. Тоже тихо плачет. А я вспоминаю, как очень давно поняла, что влюбилась по уши в ее брата. Как не спала ночами, пока они с Марком чудили в «Инферно». Как трепетало мое сердце, когда Филипп рьяно отгонял от меня всех поклонников. Как отчитывал за наивность, за то, что подпускаю. Как старалась поддерживать его, пока Софи с отцом были в больнице. Он тогда остался совсем один. Если бы не друзья, совсем бы потерялся. Марк и Саня откачивали его как умели. Алкоголь, девчонки, травка. Ну а как? Их же никто не учил, как подростку справиться с такой сильной болью. Все эти семейные психологи, их рекомендации на нем не работали. А я просто слушала Фила в те моменты, когда он начинал говорить. Мгновения его открытости, уязвимости… они бесценны.
Я делюсь всем этим с Соней. Столько носила в себе и теперь не могу остановиться. Все это выливается на подругу вместе со слезами, топится в вине, вкуса которого я не чувствую.
– Я не знаю, как мне жить теперь, Сонь, – кладу голову ей на колени. Не могу больше пить. Меня тошнит от высокого градуса, голова сильно кружится, кровать подо мной качается.
В дверь стучат. Софи перекладывает меня на подушку. Идет открывать. Ваня встретил курьера, принес нам в комнату пиццу и роллы.
– Давай поедим, – подруга помогает мне сесть. Вручает кусок пиццы.
Тошнить начинает еще сильнее.
– Ешь, я сказала! – рявкает строго.
Откусываю. Сыр красиво тянется, но вкуса я все равно не чувствую. Глотаю. Откусываю еще. Соня контролирует, чтобы весь кусок был съеден. Протягивает еще. Отрицательно кручу головой, надеясь, что первый не пойдет сейчас обратно.
– А что делать? – улыбается она. – Спать, – удивленно и совершенно пьяно моргаю. – Да-да. Сейчас мы все вот это убираем, – она лениво отодвигает стол в сторону. Откидывает покрывало. Забирается под него сама и тянет меня ближе. Укладывает мою голову к себе на плечо, перебирает острыми ноготками волосы. – Ему тоже плохо, Лис. Он ненавидит себя за то, что сделал. А теперь спи. Сеанс психотерапии на сегодня закончен. Продолжим завтра.
Глава 38
Филипп
Я сегодня вместо няньки. Соня, как и обещала, привезла мне племянника. Сказала, что я лично головой за него отвечаю и уехала к Алисе.
Мне прикольно возиться с мелким. Это не дает загоняться и снова уходить в себя. С удовольствием сломали с ним пару коллекционных моделек машин. Я собирал раньше. Теперь знаю, зачем.
С ним я даже впихнул в себя немного еды, потому что без мамы есть малыш категорически не захотел. Спас личный пример и всплывшие в памяти присказки нашей с Соней мамы. Накормить меня тоже было сложно.
– Ты станешь отличным отцом, – мама бесшумно подошла к нам, чтобы не напугать внука. Поцеловала в макушку сначала его, а потом и меня.
Внутри все болезненно сжалось. Я весь как сплошной оголенный нерв. Любое прикосновение причиняет острую боль. Это не распространяется только на племянника.
– Нет, спасибо. Достаточно в нашей семье поломанных жизней. Нянькайтесь с Сониным. У Давида дочка. Хватит вам, чтобы поиграться.
– Фил, – шумно вздыхает мама. – Зачем ты так?
– Прости. Снова ляпнул правду.
– Ты же знаешь, что ты не прав, мой мальчик.
– Мам, посиди с ним, – прошу ее.
Ухожу в закрытый бассейн. Скидываю с себя всю одежду. В черных боксерах вместо плавок ныряю в воду и сразу ухожу на дно. Тихо, спокойно. Немного давит на уши. Удерживаю себя под водой, пока легкие не начинают гореть. Выныриваю. Глотаю воздуха и снова «тону». Что там отец говорил про спорт? Надо вернуться? Я же занимался, как и он в детстве. Даже в этом когда-то хотел быть похож на него. Потом моим спортом стали тачки. В армии быстро вернули в нормальную форму. Еще и добавили сверху. Сосредоточиться на этом? Надо же хоть за что-то зацепиться…
Легкие снова горят. Отталкиваюсь ногами от дна. Поднимаюсь на поверхность.
– Привет, мой загадочный мальчик, – игривой кошкой мурлыкает Лиза, расстегивая пуговицы на белой блузке. – Можно к тебе?
– Нельзя.
– Да перестань, Фил. Мы просто поплаваем, – роняет блузку под ноги, снимает юбку.
В нижнем белье прыгает в воду. Пока выплывает, я упираюсь руками в бортик, подтягиваюсь, вылезаю.
– Фил?
Сваливаю. Пусть плавает. Жалко мне, что ли.
Поднимаюсь к себе. Вытираюсь, ищу в шкафу спортивные шорты. Телефон скучает на тумбочке у кровати. По экрану трещина от угла наискосок. Она раздражает, но не мешает мне набрать номер Марка, с огромным усилием удержав себя от звонка Софи. Я бы просто спросил: как Лиса?
Усмехаюсь. Как она может быть после того, что я с нами сделал? Получить бы от нее по морде. Так хочется… Она будет права. Но я не подойду к ней и не подпущу к себе. Все кончено. Я все закончил, уничтожил, стер, растоптал.
– Жив? – первое, что слышу от друга.
– Не уверен. Марк, одолжи мне тачку, – прошу его. – Покататься хочу, пока совсем не свихнулся в четырех стенах.
– Я тоже хочу покататься, – мне на пояс ложатся прохладные женские руки. Пальцы с идеальным маникюром наматываю белый шнурок.
– Я сейчас тебе их сломаю, если ты от меня не отойдешь! – рычу на Лизу.
– Не понял? – охреневает Марк.
– Не тебе. Повиси, – прошу друга. – Тебя давно не трахали? – смотрю ей в глаза. Щеки вспыхивают, взгляд загорается.
– Исследую твои границы, – довольно улыбается эта стерва, рисуя острым ногтем на моей груди. На коже остается красный след. – Возьми меня с собой вечером, Фил. Нам надо узнать друг друга поближе. Тебе привыкнуть ко мне, мне – к тебе. Свадьбе быть, ты и сам это понимаешь. И мы можем либо ненавидеть друг друга, либо получить от этого удовольствие. Мне больше нравится второй вариант. Это выгодный брак, Филипп. А ты ведешь себя, как ребенок, – ее палец спускается ниже, обводит пупок, замирает на резинке моих шорт. – Я предлагаю тебе союз. Давай оторвемся сегодня. Накормим твоих демонов сладеньким, а потом ты включишь голову и прекратишь от меня бегать. Ты же бизнесмен. Считай, что просто заключил удачную сделку.
– Иди к черту, – отталкиваю ее руку.
– Так я уже, – смеется блондинка. – Подумай, – подмигивает.
Сваливает. Я возвращаюсь к разговору с Марком. Друг обещает заехать за мной часов в восемь. Ему тоже не хочется торчать дома.
Иду в спортзал, минуя гостиную. Мама возится с малышом. С ней Лиза. О чем-то беседуют. Обе провожают меня взглядами. Сделка, говорите… Надо глянуть брачный контракт. Наверняка он уже готов.
Включаю музыку. Разминаюсь, растягиваюсь. Вспоминаю, чему меня учили на тренировках. Отец в свое время занимался боксом. Помню, как учил меня…
– Локти выше подними, – слышу его голос. Бьет меня по внутренней стороне ступни. – Ноги шире. Ты все забыл. Бей, – встает за мешком. Крепко держит его обеими руками. – Ну же. Бей! Что ты смотришь на меня, Фил? Вкладывай свою злость в каждый удар. Вытаскивай ее из себя, чтобы внутри не горело. Давай, мой мальчик! Вспоминай, чему я тебя учил.
Сосредоточившись на том, что сейчас ноет в центре груди, закрываю глаза, бью по боксерскому мешку, постепенно наращивая темп. Не смотрю на отца. Слушаю. Вспоминаю.
– Молодец. Молодец, Фил. Все правильно. Еще. Не смей останавливаться. Ты только начал. Не загоняй себя. Просто держи темп.
А я опять вижу, как вживую, голубые глаза, наполненные слезами. Смятое платье, которое она нервно одергивает, еще не понимая, что произошло. Чувствую вкус ее кожи на губах. Сладкий, ванильный… Маленькая моя. Мой Лисенок.
Нет. Нет. Не моя больше.
Не моя, черт тебя подери!
Удары становятся сильнее. Цепи под потолком звенят.
Не моя! У меня теперь Лиза. Мой удел – бабы, которые сами лезут мне в штаны. Я отдам ей себя. Пусть. Внутри все равно все сгорело. А физика. Это всего лишь физика.
– Все. Все, стой! Тормози, – отец оттаскивает меня от снаряда. Потного, липкого прижимает к себе.