— Скарлетт! — воскликнул он с удивлением.
— Вэнс только кивнул и наклонился над телом. Лицо Скарлетта побагровело от недостатка кислорода. Глаза вылезали из орбит. Кровь запеклась у его ноздрей. Вэнс приложил ухо к его груди и взял его за руку, чтобы пощупать пульс. После этого он приложил к губам Скарлетта свой золотой портсигар. Взглянув на него, он к повернулся Хису.
— Карету скорой помощи, сержант. Торопитесь. Скарлетт еще жив.
Хис помчался вверх по лестнице и скрылся в передней. Маркхэм внимательно посмотрел на Вэнса.
— Я этого не понимаю, — сказав он.
— И я не вполне, — сказал Вэнс, глядя на Скарлетта. — Я посоветовал ему не заходить сюда. Он также знал про опасность и все-таки… Скарлетт был английский джентльмен. Зная про опасность, он пришел сюда ночью. Он думал, что может положить предел трагедии.
— Теперь мы должны что-нибудь предпринять, — сказал Маркхэм.
— Да, — озабоченно ответил Вэнс. — Но какие трудности! Нет улик! Мы беспомощны. Разве что это иероглифическое письмо где-нибудь окажется. Сегодня ночью было как раз время. Но неожиданно пришел Скарлетт. Знал ли он об этом? — Вэнс подошел к саркофагу, зажег спичку и заглянул вглубь. — Ничего. В тоне его звучало разочарование. И все-таки оно должно быть тут, — он выпрямился. — Может быть… да, это тоже было бы логично.
Он встал на колени около неподвижная тела и стал обыскивать его карманы. Во внутреннем кармане он нашел смятый листок желтой бумаги от блокнота, вроде той, на которой были написаны египетские упражнения Сальветера. Взглянув на нее, он сунул ее себе в карман.
— Едут! — крикнул Хис с верхней площадки. — Я сказал им поторопиться.
— Когда их можно ждать? — спросил Вэнс.
— Не позже, чем через десять минут. Они заберут с собой дежурного врача. Но это их не задержит. Я буду ждать их у двери.
Вэнс написал несколько слов на обороте конверта и передал его Хису.
— Вызовите Вестерн Юнион и скажите им отослать эту телеграмму.
Хис взял телеграмму, прочел ее, свистнул и вышел в переднюю.
— Я телеграфирую Сальветеру в Нью-Хэвен, чтобы он вышел из поезда в Нью-Лондоне и возвращался в Нью-Йорк, — объяснил Вэнс. — Он может поймать ночной экспресс в Нью-Лондоне и к утру уже будет здесь.
— Вы думаете, что он приедет? — спросил Маркхэм.
— О, да!
Когда прибыла карета скорой помощи, Хис провел в музей шофера, доктора и полицейского. Врач, юноша с розовыми щеками и серьезным видом, поклонился Маркхэму и опустился на колени перед Скарлеттом.
— Осторожнее с головой, — сказал он шоферу.
Шофер и полицейский подняли Скарлетта на носилках.
— Как его дела? — спросил Маркхэм доктора.
— Довольно скверно, сэр. Скверный перелом у основания черепа. Если он выживет, ему изрядно повезет, — и, пожав плечами, он последовал за носилками.
— Если Скарлетт оправится, — заметил Маркхэм, — он может сообщить нам все необходимые данные.
— Не рассчитывайте на это, — сказал Вэнс. — Сегодняшний эпизод был совершенно изолированным, — он вернулся к саркофагу и при помощи домкрата медленно опустил крышку.
— Вэнс, — спросил Маркхэм, — что за бумагу вы нашли в кармане Скарлетта?
— Я думаю, это уличающий документ, написанный египетскими иероглифами. Посмотрим.
Он разгладил бумажку на крышке саркофага. Она напоминала письмо, которое Вэнс нашел в кабинете Блисса. Цвет бумаги был тот же, и в нем было четыре ряда иероглифов, начертанных зелеными чернилами. Вэнс изучал документ, тогда как Маркхэм, Хис, который вернулся в музей, и я смотрели на него.
— Давайте, посмотрю, насколько я помню египетский язык, — бормотал Вэнс. — Много лет я уже не читал. Ну… — Он вставил монокль в глаз и наклонился вперед.
«Мерит-Амен, эхаи о эр ю сон маут-и эн мериа-и — шептал он. — Хорошо сделано, Маркхэм! Существительные и прилагательные сходятся, а окончания глаголов…
— Бросьте это, прервал его Маркхэм. Что же там говорится?
— Давайте, я сделаю вам дословный перевод, сказал Вэнс и начал медленно читать: «Возлюбленная Амена. Останусь я здесь, пока придет брат матери моей. Не желаю я, чтобы терпеть положение это. Поместил я в сердце мое должен действовать я для блага наши. Должна узнать вещи все ты позже. Будешь удовлетворена ты, когда мы свободны от заграждает дорогу, счастливы будем мы, ты вместе со мной». Не очень гладко сказано, но так выражались древние египтяне.
— Мне это не представляется особенно понятным, — кисло заметил Хис.
— Но если изложить это должным образом, то получается дьявольский смысл, сержант. Там сказано: «Мерит-Амен. Я жду здесь своего дядю. Я не могу дольше терпеть это положение и я решил предпринять решительные меры ради нашего счастья. Вы позже поймете все и вы простите меня, когда мы освободимся от всех препятствий и будем счастливы вместе». Скажите, сержант, ведь в этом есть смысл?
— И еще какой! — воскликнул Хис. — А вы еще послали этого Сальветера в Бостон.
— Он вернется завтра, — заверил его Вэнс.
— Но послушайте, — сказал Маркхэм, — а что это за письмо, которое вы складывали по кусочкам? И как это письмо попало в карман Скарлетта?
Вэнс сложил старательно бумажку и положил ее в свой бумажник.
— Настало время, — сказал он медленно, — рассказать вам все. Может быть, имея все факты в руках, вы придумаете, что следует делать. Я вижу большие юридические осложнения впереди. Но у нас имеются все улики, на которые мы можем рассчитывать. Вмешательство Скарлетта, события этой ночи расстроили планы убийцы. Во всяком случае, я могу теперь доказать вам невероятную, отвратительную истину.
— Боже милостивый! — воскликнул Маркхэм. — Я понимаю, что вы хотите сказать. Но раньше я должен позвонить в больницу. Может быть, Скарлетт в состоянии нам помочь.
Маркхэм прошел наверх и через несколько минут вернулся.
— Я говорил с доктором, — сказал он. — Шансы Скарлетта плохи. Сотрясение мозга и удушение. Если он и выживет, то во всяком случае будет без сознания недели две.
— Я этого опасался, — грустно сказал Вэнс. — Мы опоздали. Но я не мог рассчитывать на его дон-кихотство, и я предупреждал его.
— Простите меня, — вмешался Хис. — Я все-таки хотел бы знать истину. Почему вы не можете нас в нее посвятить?
— Могу, сержант, — ответил Вэнс, — пройдемте в гостиную. И тогда все холмы и горы перед вами разгладятся, кривое станет прямым и неровное гладким.
ГЛАВА 21Убийца
Когда мы вошли в гостиную, нас встретил Браш. Он был бледен и испуган.
— Что вас беспокоит? — спросил Вэнс.
— Наверное, сэр, это я виноват, — проговорил лакей. — Это я оставил парадную дверь открытой вчера утром. Я хотел подышать свежим воздухом. Потом вы пришли и сказали, что с мистером Кайлем что-то случилось. Я знаю, что не должен был отпирать двери.
— Можете успокоиться, — сказал Вэнс. — Мы знаем, кто убил мистера Кайля, и можете быть уверены, что убийца не прошел через парадный ход. А теперь вызовите Хани и можете идти к себе в комнату.
Браш едва нас покинул, как в парадной двери скрипнул ключ. Через минуту в дверях гостиной появился д-р Блисс.
— Добрый вечер, — сказал ему Вэнс. — Надеюсь, что мы не мешаем вам? Но есть несколько вопросов, которые мы хотим задать Хани в отсутствие мистера Сальветера.
— Я понимаю, — ответил Блисс с грустным видом. — Так вы знаете о поездке Сальветера в Бостон?
— Он телефонировал мне и спросил, может ли он ехать.
Его желание ехать на север в это время было весьма необычно, — сказал Блисс. — Но я не стал возражать. Атмосфера здесь весьма удручающая, и я сочувствовал его желанию освободиться от нее.
— В котором часу он вышел из дому? — небрежно спросил Вэнс.
— Около девяти. Я предложил отвезти его на станцию.
— Около девяти? А где же он был между восемью и девятью?
— Он был со мной в кабинете. Мы обсуждали подробности относительно фотографии гробницы Хотпехерис.
— Был он с вами, когда пришел мистер Скарлетт?
— Да, — сказал Блисс, нахмурясь. — Очень странный этот визит Скарлетта! Он, по-видимому, хотел говорить с Сальветером наедине. Он держал себя очень таинственно — обращался с Сальветером с заметной холодностью. Но я продолжал обсуждать цели поездки Сальветера на север…
— И мистер Скарлетт ждал?
— Да. Он как коршун следил за Сальветером. Потом, когда Сальветер вышел, Скарлетт отправился с ним.
— А вы, доктор?
— Я остался в кабинете.
— И больше вы не видели ни Скарлетта, ни Сальветера?
— Да, я вышел пройтись около половины десятого и заглянул по пути в музей, думая, что Скарлетт мог там остаться и что он присоединится ко мне. Но в зале было темно, и я прошелся по улице до Вашингтон-Сквера.
— Благодарю вас, доктор. — Вэнс закурил свою папиросу. — Мы больше этой ночью не будем вас беспокоить.
В комнату вошел Хани.
— Вы хотели меня видеть?
— Да, — ответил Вэнс и потом, повернувшись к Блиссу, который направлялся к двери, сказал: — Знаете, доктор, пожалуй, мы еще вас порасспросим о мистере Сальветере. Будьте добры, подождите в кабинете.
Блисс поглядел на него понимающим взглядом, и вышел.
— Я хочу кое-что сказать мистеру Маркхэму, — обратился Вэнс к Хани. — Будьте добры, постойте в передней и последите, чтобы нас никто не беспокоил.
— С удовольствием, господин, — сказал Хани и занял свой пост за дверью.
Вэнс затворил двери и, вернувшись к столу посреди гостиной, удобно устроился в кресле.
— Вы, Маркхэм, и вы, сержант, были оба правы вчера утром, когда заключили, что доктор Блисс виновен в убийстве Кайля.
— Слушайте! — воскликнул Хис, вскакивая. — Черт возьми, если…
— Сядьте, сержант, и успокойтесь.
— Я сказал, что он его убил, а вы сказали…
— Боже мой, неужели вы не можете успокоиться? Я помню, как вы неэлегантно заметили, что Блисс укокошил Кайля. Я пришел к тому же заключению, но с другой стороны.
— Почему же вы мне не дали его арестовать?!