довательно, кто-то из ее предков родом с Внутренних Гебридов.
– Все это весьма познавательно, – Маркхэм с трудом подавил зевок, – но разве такие детали волнуют кого-нибудь, кроме профессиональных заводчиков? Не понимаю, нам-то какой от них толк?
– Толк будет, дорогой Маркхэм, даже не сомневайтесь, – улыбнулся Вэнс. – Эти детали поведут нас вперед. Дело в том, что в нашей стране каждый истинный ценитель отлично подкован относительно тонкостей выведения той или иной породы собак. А наша малышка скотти, несомненно, является продуктом кропотливой селекционной работы. Существуют, милый Маркхэм, такие вещи, как собачьи родословные, племенные книги, справочники производителей, профессиональные хэндлеры[197] и лицензированные эксперты-кинологи. Совсем нетрудно будет выяснить, кому принадлежит собака голубых кровей, если в ее экстерьере четко прослеживаются следы столь впечатляющих аборигенных пород. Более того: собака в отличной форме. Велики шансы, что совсем недавно она участвовала в выставке. А раз так, значит, скоро у нас будет еще целый набор важных фактов.
Хис не скрывал ни скуки, ни скептицизма, однако все же спросил:
– Вы хотите сказать, мистер Вэнс, что можете найти владельца любой породистой собаки, какая только вам попадется?
– О нет, сержант! – поспешил разуверить Вэнс. – Я лишь имел в виду следующее: если собака значится в племенной книге и если без особого труда определяется основатель рода, то шансы найти владельца собаки весьма велики. Разумеется, необходимо запастись терпением.
– Только-то! – скривился Хис. – Ладно, допустим, вычислили вы хозяина псины. А дальше что? Он возьмет да и скажет: «Спасибо, сэр. Маленькая мерзавка сбежала от меня еще в прошлый четверг. Я ее обыскался».
Вэнс изобразил улыбку:
– Очень возможный сценарий, сержант, очень возможный. Но видите ли, какое дело: воспитанные, вышколенные собаки не сбегают от хозяев, не увязываются за чужаками и не проникают в незнакомые дома. Я вам больше скажу: собак таких великолепных статей, как у нашей скотти, не выпускают одних на улицу. – Вэнс откинулся в кресле, прикрыл глаза. – Тот факт, что прекрасная, ухоженная собака оказалась в чужом доме, поистине отдает мистикой. Если мне удастся разгадать эту загадку, я получу обширное представление об убийце.
Хис взглянул на Вэнса проницательно и подозрительно.
– Может, убийца – сам заядлый собачник, – процедил он сквозь зубы. (У меня сложилось впечатление, что Хис имел в виду Рида.)
– Как раз наоборот, сержант, – возразил Вэнс, насмешливо взглянув на Хиса. – Пока мы не располагаем дополнительными данными, нам следует держаться версии, что человек, умертвивший Арчера Коу, избил и малютку скотти. Возможно, из опасения, что она залает, тем самым…
Вэнс не докончил фразы – из холла послышались звуки шагов и голосов. Секундой позже с шумом вошли трое в штатском и двое в форме – вероятно, из ближайшего отделения полиции. При виде окружного прокурора вошедшие растерялись.
– Это дело веду я, – объявил Маркхэм. – Оно передано мне из Главного полицейского управления. Впрочем, нам понадобится два человека, чтобы охранять дом.
– Конечно, сэр! – Грузный седой мужчина в штатском взял под воображаемый козырек и обернулся к полицейским в форме: – Вы, Хэнлон, и вы, Риордан, останетесь здесь, в распоряжении мистера Маркхэма. Если что-нибудь понадобится, шеф, – вновь обратился он к окружному прокурору, – дайте мне знать. Я – лейтенант Смит.
– Благодарю вас, лейтенант.
Глава 6. Трость с костяным набалдашником
(Четверг, 11 октября, 11.00 утра)
Трое в штатском удалились – по-моему, с неохотой. Впрочем, удивляться нечему – когда дело ведет Главное полицейское управление, услуги околоточных не требуются. Этих славных парней вообще не допускают к таким расследованиям.
Итак, едва ушли ребята из местного полицейского отделения, как нагрянули эксперты-криминалисты – капитан Дюбуа и детектив Беллами, и с ними фотограф, Питер Квакенбуш.
– Особенно меня интересуют, – инструктировал Хис, – отпечатки на оконных шпингалетах, на выключателе и на дверной ручке. Мы снимем пальчики у всех домочадцев, сличим их, и тогда… Короче: мне надо знать, кто запер окна и включил электричество в этой комнате. И кто последним вышел отсюда.
Вэнс кивком отозвал сержанта в сторонку.
– Мне кажется, сержант, я могу пролить толику света на проблему, которая вас так занимает. Дело в том, что Коу сам, лично, запер окна и задернул шторы. Он же включил электричество. Должен, впрочем, сознаться – я пребываю в полнейшем неведении относительно того, кто вчера последним касался дверной ручки. К тому же боюсь, что нам не удастся выяснить это архиважный факт посредством ухищрений дактилоскопии…
Хис только заморгал в ответ. Хотел было возразить, но передумал и окликнул капитана Дюбуа:
– Слушайте, кэп, снимите отпечаток большого пальца правой руки у трупа и проверьте, совпадает ли он с отпечатками на шпингалетах и выключателе.
Дюбуа двинулся к одному из восточных окон, припудрил шпингалет желтым порошком и, прихватив свой черный портфельчик, подошел к кровати. Через несколько минут он вернулся с чернильным отпечатком пальца Коу на специальной дощечке и принялся разглядывать его в увеличительное стекло. Вскоре положил дощечку на стол, шагнул к окну, обследовал шпингалет и через секунду проворчал:
– Вы правы, сержант. Все указывает на то, что покойный сам запирал окно.
Еще несколько минут заняло сличение отпечатка Коу с отпечатками на остальных шпингалетах.
– Да, так и есть. Кругом пальчики жертвы. Правда, два отпечатка на шпингалетах размазаны, мы их изучим подробнее, но скорее всего они тоже принадлежат покойному.
Сержант покосился на Вэнса, который успел расслабиться в кресле и теперь курил как бы в полудреме, блаженно прикрыв глаза.
– Ладно, кэп, – сказал Хис. – Займитесь выключателем и дверной ручкой.
Дюбуа сделал, как ему было велено.
– Все то же самое, – кивнул он в подтверждение собственных слов. – Конечно, я не поручусь на сто процентов, пока не будет увеличенных фотографий для сравнения. Но отпечатки с теми же особенностями – с точкой на выступе и с аналогичной бифуркацией.
– Забудьте про увеличенные фото, – помрачнел сержант. – У вас ручка еще не охвачена.
Дюбуа снова взялся за инсуффлятор, распылил порошок по дверной ручке. Используя дополнительную подсветку, внимательно изучил результат.
– Я бы сказал, что ручки касался покойный, – выдал он. – Впрочем, для полной определенности нужны дополнительные исследования.
Хис усмехнулся:
– Ручку с внешней стороны пудрить не будем. Ее нынче утром только ленивый не трогал.
Некоторое время он в задумчивости курил.
– Осмотрите револьвер, кэп. Вон он, на столе, в мой платок завернут.
Дюбуа повиновался.
– Бесполезно, – объявил он через несколько минут. – Курок с гравировкой, на нем пальцы не отпечатываются. На левой стороне, на инкрустации слоновой костью, есть размазанное пятно. Точно не установить.
– Что еще можете сказать про револьвер? – с явным разочарованием спросил Хис.
– Ничего. – Дюбуа снова нацепил монокль и склонился над револьвером. – Похоже, пушку тщательно вытерли, прежде чем этот тип взял ее в руки.
– Разумеется, револьвер вытерли, – сонно заговорил Вэнс. – Возиться с ним – только время тратить. Если на поверхности револьвера и найдутся какие-нибудь отпечатки, они стопроцентно будут принадлежать Арчеру Коу.
Несколько мгновений сержант взирал на Вэнса, затем махнул рукой в сторону Дюбуа:
– Благодарю вас, кэп. Вы свободны.
– Хотите, чтобы я предоставил фотографии в подтверждение изысканий?
Вэнс поднялся на ноги, стал давить окурок в пепельнице.
– Вы же сами понимаете, сержант, в фотографиях нет необходимости.
Хис колебался. Наконец он отрицательно покачал головой:
– Не утруждайтесь, кэп. Фотографии нам не нужны.
Не успели удалиться Дюбуа, Беллами и фотограф, как явился начальник Бюро расследований Моран, а вслед за ним – Берк и Сниткин, детективы из убойного отдела.
Моран учтиво поздоровался, задал Маркхэму несколько вопросов по существу дела. Казалось, он испытал облегчение, увидев, что расследованием занялся Маркхэм. По просьбе окружного прокурора Моран официально прикрепил к расследованию сержанта Хиса и тотчас ушел, явно радуясь, что не нужно оставаться на месте преступления.
Берк и Сниткин явились по особой просьбе Хиса. Поздоровавшись с сержантом, они застыли у камина в ожидании распоряжений.
Маркхэм уселся в виндзорское кресло у письменного стола, позвонил своей секретарше, сообщил, что задержится, закурил очередную сигару и произвел повелительный жест в адрес сержанта.
– Займитесь опросом домочадцев Коу, – сказал Маркхэм и обратился к Вэнсу: – Как вы считаете, Вэнс, начать следует с Гэмбла?
Вэнс кивнул:
– Определенно. Для затравки нам не повредит порция сплетен. Только не забудьте осведомиться, как вел себя, что говорил и куда ходил или ездил вчера братец Брисбен.
Впрочем, сразу приступить к допросу помешало очередное вторжение. Зазвенел дверной колокольчик, Хеннесси крикнул снизу, от входа:
– Сержант! Сержант! Тут из морга приехали.
Хис прогавкал приказ, и в спальню вошли двое со специальной корзиной в форме гроба. Туда они поместили тело покойного и, ни слова не говоря, утащили свою зловещую ношу.
– Откройте же, наконец, окна, – простонал Маркхэм. – И выключите свет, будь он неладен.
Сниткин с Берком бросились исполнять распоряжение, и через миг свежий октябрьский воздух ворвался в затхлую атмосферу спальни.
Маркхэм с наслаждением вдохнул.
– Давайте сюда Гэмбла, сержант, – сказал он, откидываясь в кресле.
Одного из полицейских Хис отправил на улицу, велев никого не подпускать к дому. Второго поставил в караул у дверей спальни Арчера Коу. Берк занял пост на первом этаже, у парадной двери – его задачей было открывать посетителям. Распределив своих людей по местам, Хис лично пошел за дворецким и вскоре привел его в спальню. Маркхэм поманил Гэмбла к столу. Дворецкий сделал решительный шаг вперед; впрочем, видно было, что его колотит нервная дрожь. Лицо Гэмбла приняло оттенок подсиненной простыни, глаза так и бегали.