– Никаких звуков не слышали?
– Нет, сэр. – Гэмбл подался вперед, вперил в Вэнса застывший взгляд. – Думаете, сэр, мистер Арчер тогда был уже мертвый?
– Несомненно. Если бы вы, Гэмбл, потрудились припасть к замочной скважине вчера вечером, вы увидели бы ровно ту же картину, что сегодня утром.
Гэмбл окаменел.
– Боже милосердный! Если бы я только знал! – страшным шепотом выдал он.
Вэнс зевнул:
– Не беспокойтесь, мы вам это в вину не вменим. А вот, кстати, совсем забыл спросить. Мистер Брисбен Коу, когда собрался в Чикаго, прихватил с собой трость?
Гэмбл взял себя в руки и кивнул с озадаченным видом:
– Да, сэр. Он никогда без трости не выходит. Видите ли, мистер Брисбен имеет наклонность к ревматизму.
– Да, об этой прискорбной наклонности я много наслышан лично от мистера Брисбена. А которую из тростей он повез в Чикаго?
– Ту, что с набалдашником из слоновой кости, сэр. Это его любимая трость.
– Вы имеете в виду трость с крючковатой резной рукоятью?
– Именно так, сэр. Редкая вещь, сэр. Мистер Брисбен купил ее на Борнео много лет назад…
– Я хорошо помню эту трость, Гэмбл. Я видел ее не раз. А вы уверены, что именно с этой тростью мистер Брисбен отправился в путь?
– Уверен, сэр. Я сам ему вручил трость, когда мистер Брисбен садился в такси.
– Вы можете в этом присягнуть?
Гэмбл был заинтригован не меньше всех нас. Действительно, далась Вэнсу трость с костяным набалдашником!
– Могу, сэр! – заявил он.
Вэнс, не сводя с дворецкого глаз, поднялся и подошел к нему почти вплотную.
– Гэмбл, – заговорил Вэнс, – скажите, а мистера Брисбена Коу вы видели в доме, когда вернулись вчера вечером?
Дворецкий побелел, губы у него задрожали. Вопрос явился полной неожиданностью. Даже я был шокирован. Маркхэм приподнялся в кресле, Хис застыл, как истукан, не донеся до рта сигару. Под взглядом Вэнса Гэмбл буквально съежился.
– Нет, сэр! Не видел, сэр! – тонко прокричал он. – Богом клянусь, не видел! Я бы вам сказал, если б видел!
Вэнс передернул плечами и отвернулся.
– И тем не менее Брисбен Коу был здесь вчера вечером.
Маркхэм шарахнул кулаком по столу.
– Обоснуйте, Вэнс! С чего вы взяли, что Брисбен Коу вчера был в доме?
Вэнс поднял на Маркхэма невинный, просветленный взгляд и молвил тихим голосом:
– Очень просто: трость с набалдашником из слоновой кости висит на спинке стула в холле на первом этаже.
Глава 7. Пропавший человек
(Четверг, 11 октября, 11.45 утра)
Все замолчали. Заявление Вэнса мгновенно заставило нас сделать выводы, и в комнате повис липкий, промозглый туман предчувствий. Я лично смотрел на Гэмбла – и заметил, как расширились его зрачки. Он с трудом встал, покачнулся, схватился за спинку стула и вперил в Вэнса взор, исполненный мистического ужаса – так, вероятно, существа из плоти и крови глядят на призраков.
– Вы… вы точно видели эту трость, сэр? – заикаясь, спросил Гэмбл. Губы у него дрожали, щека подергивалась. – Потому, сэр, что сам я трости не видел. И еще, сэр: мистер Брисбен – он никогда трость на стул не вешает, тем более в холле. Он, сэр, завсегда ставит ее в подставку для зонтиков. Может, кто-то другой… То есть допустим…
– Не надо истерик, Гэмбл! – резко оборвал Вэнс. – Кто, кроме мистера Брисбена, мог доставить ценную трость обратно в дом и повесить на стул?
– Нет, мистер Вэнс, – упирался белый от суеверного страха Гэмбл, – трость на стул точно не мистер Брисбен повесил. Однажды я сам так сделал, и мне, мистер Вэнс, был за то от мистера Брисбена нагоняй. Мистер Брисбен сказал, трости ничего не стоит упасть и разбиться. Зачем же ему самому вешать трость на стул?
– Затем, милейший Гэмбл, что так шуму меньше, чем когда суешь трость в подставку для зонтов.
Маркхэм подался вперед, почти лег на столешницу.
– К чему вы клоните, Вэнс? – раздраженно спросил он.
Вэнс медленно поднял взгляд, вперил его в окружного прокурора.
– По моей мысли, дорогой Маркхэм, – заговорил он, – братец Брисбен, вернувшийся вчера поздно вечером, весьма опасался, что его услышат.
– И что же навело вас на эту мысль, Вэнс? – Раздражение Маркхэма готово было трансформироваться в полноценную ярость.
– Наличие дурных намерений, милый Маркхэм; кровавое дело, – загадочно ответил Вэнс. – Брисбен спешно отправился в Чикаго именно в тот вечер, когда, он знал, Арчер останется в доме один. На поезд он опоздал – будем пока употреблять именно этот глагол. И вернулся в дом – вместе с тростью. Теперь его трость висит в холле на спинке стула с мягкой обивкой. Но вот незадача – самого Брисбена нет. Арчер же, вчера вечером бывший единственным обитателем дома, в остальное время отнюдь не пустынного, отправлен к Создателю наистраннейшим способом.
– Боже, Вэнс! – Маркхэм обрушился обратно в кресло. – Уж не хотите ли вы сказать, что Брисбен…
– Спокойно, спокойно! Опять вы торопитесь с выводами, Маркхэм! – Сунув руки в карманы, Вэнс принялся мерить шагами комнату. – Наличие Брисбена в доме вчера вечером я еще понимаю, но как объяснить наличие здесь его трости – притом утром? Очень, очень странно. Ни в какие ворота не лезет. Допустим, братец Брисбен не поехал в Чикаго на «Озерном береге», но ведь хватает и более поздних поездов. Например, в полночь идет «Ирокез», в половине первого – еще какой-то тихоход…
Хис вынул сигару изо рта.
– С чего вы взяли, что Брисбен не сел в какой-нибудь из следующих поездов – если, конечно, он и правда не поехал «Озерным берегом»?
– Именно этот вывод заставляет сделать наличие трости в холле, сержант.
– А вдруг он ее просто забыл?
– Брисбен Коу не мог забыть трость. Тем более в таких обстоятельствах…
– Это в каких же? – встрял Маркхэм.
– Точно пока не знаю, – скривился Вэнс. – Но, кажется, в этом кажущемся безумии начинает проступать некая зловещая логика. И трость, висящая на спинке стула в холле, представляется мне фатальным, роковым промахом, неопровержимой уликой…
Вэнс резко выпрямился и направился к двери.
– Я сейчас вернусь. Не исключено, что…
И он почти выскочил в холл.
Хис взглянул на Маркхэма, усмехнулся:
– Что это он задумал, а, сэр?
– Откуда мне знать, сержант?
– А я вам вот что скажу, если позволите, сэр, – мрачно выдал Хис. – По-моему, мистер Вэнс очень уж навалился на эту трость. Какие у нас доказательства, что Брисбен брал ее с собой? Вот дворецкий говорит, что Брисбен Коу без трости из дому не выходил – а проверить как? – Хис сделал жест в сторону Гэмбла. – Сначала надо убедиться, что Брисбен действительно не ездил в Чикаго. А пока это не доказано, мы, сэр, уж извините, воду в ступе толчем.
Мне показалось, Маркхэм готов согласиться. Однако он никак не прокомментировал слова сержанта.
Тем временем вернулся, попыхивая сигаретой, Вэнс. Выглядел он весьма удрученным.
– Братца Брисбена нигде нет. Я думал, он у себя в комнате. Но там шторы не задернуты, постель не смята, электричество выключено. – Вэнс опустился в кресло. – Комната Брисбена пуста.
– Послушайте, мистер Вэнс, – не замедлил встрять сержант, – даже если Брисбен пропустил тихоход «Озерный берег», он, пожалуй, таки добрался до Чикаго. А трость – что ж, трость всякий забыть может. Зато саквояжа нету…
Вэнс подскочил как ужаленный.
– Точно! Саквояж! Куда бы Брисбен дел саквояж, если бы не поехал более ранним поездом, если бы решил направиться в Чикаго позже?..
– Наверно, оставил бы в камере хранения? – предположил сержант.
– Вот именно! – И Вэнс устремился к дворецкому. – Опишите саквояж мистера Брисбена, Гэмбл!
– Обычный саквояж, ничего особенного, – заговорил потрясенный Гэмбл. – Черный, плюшевый, отделан кожей. Углы скругленные, с одного боку золоченые буквы «Б» и «К».
Вэнс обернулся к Хису:
– Сможете выяснить в камере хранения, сдавали им вчера такой саквояж? Это крайне важно.
Хис воззрился на Маркхэма, получил многозначительный кивок.
– Разумеется, сэр, смогу, – заверил Хис и жестом подозвал Сниткина. – Задача ясна?
Сниткин осклабился:
– Ясней некуда. Пустяк, а не задача.
– Тогда приступайте, – распорядился Хис. – Потом доложите по телефону. Не мешкайте.
Сниткин исчез с проворством, неожиданным у столь грузного мужчины.
Маркхэм нервно барабанил пальцами по столешнице. Вэнс подошел к окну и задумчиво смотрел вдаль.
– Каким боком, по-вашему, Брисбен Коу вписывается в это дело? – спросил Маркхэм.
– Не знаю. То есть пока не знаю. – Вэнс говорил тихо, по-прежнему глядя в окно. – Вчера вечером здесь имела место череда случайностей. Рушились выстраданные планы, события опережали друг друга. Ни одно из них не произошло в соответствии с ожиданиями или с заведенным распорядком. Пока мы не разузнаем побольше об этих планах и ожиданиях, нам суждено блуждать в потемках.
– Ну а все-таки – какова роль Брисбена Коу? – настаивал Маркхэм.
Вэнс медленно отвернулся от окна.
– По неким причинам Арчер и Брисбен всегда испытывали друг к другу неприязнь. Сколько я ни пытался понять ее истоки, я ничуть не преуспел. То было не обычное противоборство двух сходных темпераментов. Нет, противоречия крылись на гораздо большей глубине. Кстати, надо спросить мисс Лейк. Возможно, она просветит нас, пока мы ждем отчета Сниткина… Гэмбл! Ступайте к мисс Лейк, скажите ей, что мы настоятельно просим ее составить нам компанию.
Дворецкий вышел. Мы слышали, как он зашаркал по ступеням на третий этаж.
Минут через пять в спальню Арчера Коу вальяжной походкой вошла Хильда Лейк. Теперь на ней был спортивный костюм из пряжи букле, желтого цвета, с искро?й.
– Извините, что заставила вас ждать; извините также за прочие неудобства, – сказала мисс Лейк, усаживаясь и закидывая ногу на ногу. – Просто к тому времени, как меня позвал далеко не великолепный Крайтон[198]