– Да, – ответил Грасси. – Мисс Лейк сказала мне, что поехала в клуб одна.
Тут в комнату вошел детектив Берк и доложил:
– Узкоглазый хочет говорить с мистером Вэнсом. Прямо трясется весь.
Вэнс кивнул сержанту.
– Позовите его, Берк, – распорядился Хис.
Берк вышел, крикнул:
– Эй, Плюнь-Сунь! Сюда! Живей!
И отвесил издевательски-глубокий поклон.
Лян приблизился к дверям, дождался, пока выйдет Вэнс, сказал ему что-то шепотом и вручил бумажный сверток.
– Спасибо, мистер Лян, – поблагодарил Вэнс.
Китаец поклонился и пошел по лестнице вниз.
Вэнс положил сверток на стол, принялся разворачивать.
– Повар, – заговорил он, обращаясь непосредственно к итальянцу, – только что обнаружил этот сверток на заднем крыльце, в урне. Содержимое свертка может заинтересовать вас, мистер Грасси.
Говоря так, Вэнс отогнул бумагу и явил нам целую гору осколков тончайшего, восхитительного, ослепительно-белого, светящегося фарфора.
– Вот что осталось от вазы дин-яо, – сказал Вэнс, по-прежнему обращаясь исключительно к Грасси. – Как вы можете заметить, некоторые фрагменты хрупкой вазы эпохи Сун обагрены кровью.
Грасси встал и с непонимающим видом воззрился на осколки.
Глава 10. Острые предметы
(Четверг, 11 октября, 13.15)
Надолго повисло молчание. В конце концов Грасси поднял взор:
– Это неслыханно! Ничего не понимаю… Откуда взялась кровь? Вы считаете, сэр, что ваза имела отношение к смерти мистера Коу?
– Несомненно. – Вэнс не сводил с итальянца внимательных глаз. – Умоляю, мистер Грасси, присядьте. У меня к вам еще парочка вопросов.
Грасси с неохотой сел.
– Если вчера вечером вы были в клубе с мисс Лейк, как случилось, что домой вы вернулись в разное время? Полагаю, до города вы ехали вместе?
Грасси смутился:
– Это мисс Лейк придумала, чтобы нам войти в дом порознь. Она пошла первая, а я выждал пятнадцать минут в Центральном парке.
Вэнс кивнул:
– Так я и знал. Именно то обстоятельство, что вы вернулись с небольшим временным промежутком, и навело меня на мысль, что вечер вы провели вместе. Кроме того, деловые встречи с кураторами Метрополитен-музея обычно не длятся до часу ночи… А как мисс Лейк объяснила свое предложение?
– Никак. Она просто сказала: лучше мистеру Брисбену Коу не слышать, что мы вместе возвращаемся.
– Мисс Лейк упомянула именно мистера Брисбена?
– Да.
– А мистера Арчера Коу она не назвала?
– Нет, насколько я помню.
– Что ж, вполне понятно, – заметил Вэнс. – Дядя Брисбен поддерживал ее стремление выйти замуж за мистера Рида. Мисс Лейк справедливо предположила, что он не одобрит позднего свидания с другим мужчиной. Представители старшего поколения, мистер Грасси, в некоторых мелочах склонны проявлять излишнюю строгость, которая претит современным девушкам.
В знак благодарности за понимание Грасси наклонил голову.
Вэнс прошел к окну.
– Кстати, мистер Грасси, отведенные вам комнаты находятся на этом самом этаже, не так ли? В передней части дома?
– Ну да. Сразу за гостиной и буфетной.
– Куда вы повесили шляпу и пальто, вернувшись вчера вечером – точнее, ночью?
Итальянец снова насторожился:
– Пальто на мне вовсе не было. А шляпу я снял в своей комнате. Там же и трость повесил.
– Почему? Ведь на первом этаже есть гардеробная.
Грасси поерзал в кресле. Я мог поклясться, что бледность его усугубилась.
– Я не хотел шуметь, открывая и закрывая дверь в гардеробную.
Несколько минут все молчали. Наконец Вэнс отвернулся от окна и шагнул к столу.
– Пока достаточно, – с улыбкой произнес он. – Спасибо за содействие, мистер Грасси. Вам придется некоторое время не покидать своей комнаты. Надеюсь, вы с пониманием отнесетесь к этой формальности. Возможно, сегодня вы еще понадобитесь для дополнительных вопросов. Я велю Гэмблу принести вам ленч.
Грасси поднялся, попытался что-то сказать, но передумал и с легким поклоном вышел.
Едва итальянец покинул помещение, Маркхэм приступил к Вэнсу.
– Что думаете, Вэнс? – воскликнул он, указывая на груду осколков. – Этой вазой Арчера по голове шарахнули?
– О нет. – Вэнс взял осколок из тех, что покрупнее, и с легкостью раздавил его в пальцах. – Фарфор дин-яо слишком хрупок для нанесения телесных повреждений. Удара такой вазой Арчер вовсе не почувствовал бы. Ваза просто разлетелась бы на кусочки, и все.
– Откуда тогда кровь?
– На голове Арчера крови как раз нет. – Вэнс выбрал новый осколок, продемонстрировал окружному прокурору. – Более того, заметьте, милый Маркхэм, кровь находится не на внешнем слое поливы, а внутри вазы. То же самое касается первого осколка, того, что я нашел на столе в библиотеке.
Маркхэм глядел растерянно:
– Как, ради всего святого, вы это объясните?
Вэнс пожал плечами:
– Пока у меня нет объяснений. А деталь презанятная, не правда ли? Малокровная какая-то получается трагедия – кровь мы имеем лишь ту, что вытекла из раны Брисбена, да еще ту, что запеклась над глазом бедной скотти. Тем не менее я не могу связать разбитую вазу ни со смертью Брисбена, ни с ранением собаки.
– А со смертью Арчера вы можете ее связать?
Вэнс уклонился от прямого ответа:
– Разве ваза не находилась буквально под рукой Арчера, когда Гэмбл уходил на законный выходной с намерением отдаться страсти к кинематографу?
– И что с того? – буркнул Маркхэм, не делая попыток обуздать раздражение.
Вэнс со вздохом вынул портсигар.
– Действительно, что с того? Дайте мне еще немного времени. У меня возникло совершенно конкретное объяснение наличию крови внутри разбитой вазы. Только оно, объяснение, слишком невероятное, я бы даже сказал, фантасмагорическое. Я должен убедиться, что мои подозрения обоснованны… – Вэнс замолчал, прикуривая сигарету.
Маркхэм некоторое время наблюдал за его священнодействием с зажигалкой, наконец выдал:
– Мне все это дело представляется одной сплошной фантасмагорией.
Вэнс выпустил ленточку голубоватого дыма.
– Почему бы нам не потолковать с Ридом? Пусть облегчит душу – глядишь, и нам польза. Рид что-то знает, иначе он не надоумил бы Гэмбла сразу звонить вам, милый Маркхэм.
Маркхэм отдал распоряжение сержанту, но тут как раз Берк объявил о приезде фургона из морга. Сержант вышел в холл. На середине лестничного пролета его нагнал Вэнс, внезапно отвлекшийся от вазы в форме тыквы-горлянки с узором «милль-флер»[207] и принадлежностью к эпохе Цяньлун[208].
– Погодите, сержант! – крикнул Вэнс.
Реакция Вэнса была такой быстрой, что мы с Маркхэмом тоже бросились за ним.
– Я бы не прочь, – обратился Вэнс к сержанту, – осмотреть карманы братца Брисбена, пока его бренное тело еще здесь. Вы не возражаете?
– Конечно, не возражаю, мистер Вэнс. – Хис почему-то вдруг повеселел. – Идемте.
Мы проследовали в библиотеку, и сержант закрыл дверь.
– У меня появилось одно соображение, – сообщил Хис. – Уж не врет ли нам дворецкий – явно скользкий тип – насчет билета в Чикаго?
Мы быстро выложили на стол все содержимое карманов Брисбена Коу.
Ничего интересного не обнаружилось. Обычные вещи, традиционно обретающиеся в карманах джентльмена: бумажник, носовые платки, ключи, чернильная ручка, часы и прочее в том же духе. Правда, был там и билет в спальный вагон на поезд до Чикаго, а также чек из камеры хранения.
Хис не преминул выразить разочарование:
– Билет на месте. Значит, Брисбен все-таки собирался в Чикаго.
Вэнс тоже явно ожидал другого:
– О да, сержант, Брисбен имел намерение съездить в Чикаго. Меня беспокоит отнюдь не наличие билета. Я рассчитывал на другую находку.
– Что конкретно вы хотели найти? – спросил Маркхэм.
Взгляд Вэнса затуманился.
– Ох, если бы я знал!..
Дальнейших пояснений не последовало.
Хис пригласил сотрудников морга, и через несколько минут Брисбен Коу в специальной корзине отправился составить компанию своему старшему брату.
А вскоре Сниткин привез саквояж Брисбена.
– Ну и упарился я, – с порога начал жаловаться Сниткин. – Вокзальное начальство не хотело саквояж отдавать. Пришлось мчаться в участок, брать ордер у инспектора.
– Особой спешки не было. – Сержант попытался успокоить взбудораженные сниткинские нервы. Затем, по распоряжению Вэнса, он открыл саквояж и осмотрел содержимое, которое, увы, представляло собой стандартный набор для короткой поездки.
– Эй, вы, – Хис мотнул головой в сторону Гэмбла, – проверьте – эти вещи вы вчера паковали?
Гэмбл весьма опасливо заглянул в саквояж и через минуту испустил вздох облегчения:
– Да, сэр. В саквояже только то, что я вчера укладывал.
Вэнс кивнул Хису, и тот велел дворецкому унести саквояж.
– А вы, Сниткин, – добавил сержант, – ждите наверху.
Сниткин и Гэмбл вышли, а Хис приблизился к дверям гостиной.
– Мистер Рид, – позвал он, открывая дверь. – Пройдите сюда.
В пределы библиотеки вступил подавленный Рид.
– Вы что-нибудь выяснили, мистер Маркхэм? – осведомился он. Его голос подрагивал, взгляд был блуждающий. – Где мистер Грасси?
– Мистер Грасси наверху. – Маркхэм подвинул стул. – Я вынужден с сожалением констатировать, что пока мы знаем очень мало… Надеюсь, ваши показания прольют некий свет.
– Боже! Как бы мне этого хотелось! – По всем признакам, Рид был близок к нервному срыву. – О, какой ужас!
Вэнс наблюдал за ним из-под полуприкрытых век.
– Ужаса куда больше, чем вы полагаете, – заметил он. – Брисбен Коу тоже убит.
Рид обвел комнату беспомощным, помутившимся взором и сполз на ближайший стул.
– Брисбен? Но как… Почему?
– Действительно, почему? – Вэнс заговорил резко. Ни следа почтительности, столь явной в его беседе с Грасси, не наблюдалось по отношению к Риду. – Брисбен Коу мертв. Заколот неким узким острым предметом в спину. Так же, как его брат.