– Может быть, мистер Рид, ранив мистера Коу, сам помог ему добраться до спальни? Как по-вашему? – спросил Вэнс.
– Совершенно исключено, – с жаром отреагировал Лян. – Мистер Рид и минуты не выждал после инцидента, сразу прокрался через кухню к задней двери.
– Почему вы считаете, что это был именно мистер Рид? Вы же его не видели.
Китаец чуть усмехнулся:
– Уроженцы великого Востока обладают куда более тонкой душевной организацией, нежели люди Запада. Наши чувства всегда обострены. Нам даровано особое чутье. Мистер Рид достаточно часто бывал в этом доме, чтобы я научился узнавать его по звуку шагов и еще по ряду признаков. – Лян помедлил, прежде чем продолжить: – Можно ли задать вам вопрос, мистер Вэнс?
Вэнс кивнул:
– Пожалуйста, мистер Лян. Я удовлетворю ваше любопытство и буду с вами таким же откровенным, каким вы были со мной.
– Как вы догадались, что я возвращался в дом в среду вечером и знал о преступлении?
– По нескольким признакам, мистер Лян, – отвечал Вэнс. – Вдобавок вы сами дали мне наводку, оговорившись. Когда я в первый раз завел с вами речь – помните, в четверг утром? – вы употребили слово «трагедия». Когда же я спросил вас, откуда вам известно о трагедии, вы сказали, будто, готовя завтрак, слышали, как о ней говорил Гэмбл.
Лян смутился. Затем легкая улыбка скользнула по его губам:
– Теперь понятно. Конечно. К тому моменту, как Гэмбл стал звонить, я уже покончил со стряпней. Ведь Гэмбл и труп-то обнаружил, когда понес мистеру Арчеру завтрак… Да, я выдал себя, но лишь очень умный человек мог заметить и пустить в дело мою промашку.
Вэнс принял комплимент как должное.
– Задам вам еще один вопрос, мистер Лян. Почему вчера в три часа ночи вы делали вид, будто засиделись над отчетом? Это было уже после нападения на Грасси.
Китаец прищурился:
– С чего вы взяли, будто я делал вид? Я и правда работал.
– Если назвать работой продуманный творческий беспорядок на кухонном столе – то да, тогда вы работали. Не смешите меня, мистер Лян. Чернила на ваших бумагах были сухи.
И снова аскетичное лицо китайца чуть смягчила улыбка:
– Потом я стал думать, мистер Вэнс, что вы наверняка заметили эту деталь. А зачем я делал вид? Я, если так можно выразиться, дежурил. Примерно в половине третьего ночи меня разбудил легкий шум. Точнее, скрежет ключа в замочной скважине. Я говорю о задней двери, мистер Вэнс. Всегда, знаете ли, сплю очень чутко, реагирую на каждый звук. Итак, я стал прислушиваться. Некто открыл дверь, прокрался через кухню в буфетную, оттуда – в столовую, а из столовой – в библиотеку…
– Без сомнения, вы узнали вошедшего по шагам?
– Конечно. Это был мистер Рид. Зная о нем страшную правду, я рассчитывал так или иначе поймать его с поличным. Поэтому встал с постели, оделся, включил в кухне электричество и занял пост за столом. Сделал вид, что работаю над отчетом. Спустя пятнадцать минут я услышал, как мистер Рид крадется обратно в буфетную, откуда намеревается проникнуть в кухню. Разумеется, он увидел под кухонной дверью полосу света и не рискнул войти. Как открывалась парадная дверь, я не слышал. И понял, что мистер Рид мог покинуть дом только одним способом – через окно. Я решил оставаться на посту.
Чуть позже раздались крики мистера Грасси, а потом я услышал, как дворецкий звонит по телефону. И тем не менее я счел за лучшее оставаться в кухне. Знаете, почему? Я подумал: вдруг мистер Рид не выпрыгнул в окно, а затаился где-нибудь в доме и ловит момент, чтобы сбежать через заднюю дверь? А потом в кухню вошли вы и сообщили о нападении на мистера Грасси.
Тогда-то я дал вам наводку на окно гостиной. Потому что едва ли мистер Рид мог выбраться из дома другим путем.
Взгляд китайца сделался грустным.
– Жаль, что мои усилия не привели к успеху. Но, по крайней мере, я усложнил жизнь мистеру Риду.
Вэнс поднялся, вынул изо рта сигарету.
– Едва ли вы могли лучше посодействовать следствию, мистер Лян. Вы прояснили для нас целый ряд вопросов. Примите нашу глубочайшую благодарность.
С этими словами Вэнс шагнул к Ляну и протянул ему руку. Китаец взял эту руку и пожал с глубоким поклоном.
Глава 20. Неожиданная правда
(Суббота, 13 октября, 18.30)
Когда Лян удалился, Вэнс послал дворецкого за Хильдой Лейк, а едва она вошла в библиотеку, сообщил ей о гибели Рида.
Мисс Лейк вскинула брови, передернула плечами и выдала:
– Невелика потеря.
– Тем более что, судя по всему, именно мистер Рид умертвил обоих ваших дядюшек и ранил мистера Грасси, – сказал Вэнс.
– Не удивлена, – холодно произнесла Хильда Лейк. – Я с самого начала подозревала Рида в убийстве дяди Арчера, хоть и не понимала, каким образом он все устроил. А вы, мистер Вэнс, вы выяснили, как ему это удалось?
Вэнс покачал головой:
– Нет, мисс Лейк. Эту загадку нам только предстоит разгадать.
– Одного не пойму – зачем Риду понадобилась жизнь дяди Брисбена? Ведь Брисбен был его союзником.
– И над этой частью проблемы нам нужно поломать голову. Пока ясно только одно – в некий момент времени что-то пошло не по сценарию.
– Что касается мистера Грасси, мне все ясно, – сообщила Хильда Лейк. – Ридом двигала банальная ревность.
– Любой закомплексованный интриган непременно является ужасным ревнивцем, – констатировал Вэнс. – Но вот какая мысль не дает мне покоя. Скажите, мисс Лейк, что за причины были у Брисбена убивать Арчера?
Вопрос смутил меня; взгляд на Маркхэма с Хисом сказал, что и эти двое удивлены не меньше моего. Однако Хильда Лейк восприняла интерес Вэнса совершенно спокойно и ответила самым обыденным тоном:
– Причин было несколько. Братья едва терпели друг друга. Во-первых, дядя Брисбен фонтанировал идеями и амбициями, а дядя Арчер, ведавший деньгами, всякий раз охлаждал его пыл. Таким образом, мы имеем мотив личной выгоды. Во-вторых, дядя Брисбен считал, что дядя Арчер ко мне несправедлив, и жаждал моего брака с мистером Ридом. А дядя Арчер, как вам известно, был категорически против.
– А вы сами, мисс Лейк, хотели выйти за мистера Рида?
– Я всегда считала, что брак еще никому не вредил, – небрежно бросила Хильда Лейк. – Мистер Рид казался подходящей партией, потому что совершенно точно не стал бы мне досаждать. Вдобавок я спала и видела, как бы вырваться из этого дома. Насчет жениха я не обольщалась, на его недостатки глядела сквозь пальцы. Главное для меня было – получить свободу.
– Появление мистера Грасси заставило вас изменить свои взгляды на предстоящую свадьбу, не так ли?
Впервые за все время общения с Хильдой Лейк я заметил в ней некое проявление женских качеств. От вопроса Вэнса она потупилась.
– Да, пожалуй, – эхом откликнулась мисс Лейк. – Появление мистера Грасси заставило меня изменить взгляды на предстоящую свадьбу.
Вэнс поднялся:
– Надеюсь, мисс Лейк, что вы будете с ним счастливы.
В тот вечер мы ужинали в квартире у Вэнса. И Вэнсу, и Маркхэму кусок в горло не лез. Слишком много вопросов оставалось без ответов, слишком много звеньев из цепи улик так и не нашлось. Однако еще прежде, чем наступила ночь, все загадки были разгаданы, каждый этап чудовищного преступления, каждый сомнительный момент и каждое противоречие – прояснены.
Причем финальное пояснение появилось совершенно неожиданно – уже после ужина, когда мы расположились в библиотеке.
– Что за дело такое, – проворчал Маркхэм. – Вопросов больше, чем ответов. Ничего не понятно. Почему, например, Рид убил Брисбена? Как револьвер оказался в Арчеровой руке, а пуля – в голове, притом в мертвой? А запертая дверь? Кто ее запер и когда успел?
Вэнс некоторое время молча курил.
– Вы правы, милый Маркхэм, загадок не счесть, – признался он наконец. – Я лично не понимаю, как Арчер попал к себе в спальню после того, как был насмерть поражен кортиком на первом этаже. Рассказ мистера Ляна не оставляет сомнений в том, что убийство свершилось именно в библиотеке.
– Что ж тут непонятного? – съязвил Маркхэм. – Если ваша версия правильна, вы должны допускать, что мертвец способен подняться на этаж-другой.
Вэнс склонил голову.
– И впрямь должен, – произнес он раздумчиво. Встал, навис над сидящим Маркхэмом. – Мертвец поднимается по лестнице, – приглушенным голосом повторил Вэнс. – Вот оно! Вот ответ на все вопросы. Да, Маркхэм, вы правы – мертвец способен подняться на этаж-другой! – Вэнс говорил с нажимом и жаром.
На лице окружного прокурора отразилось изумление.
– Успокойтесь, дружище, – принялся увещевать он. – Вы перенапряглись. Вам надо выпить чего-нибудь покрепче и как следует выспаться.
– Нет, нет, Маркхэм! – Голос Венса обрел уверенность. – Именно это и произошло в ночь со среды на четверг. Арчер Коу – уже будучи мертв – поднялся к себе в спальню. А знаете, что самое ужасное? Арчер не знал, что он мертв!
Вэнс бросился к стеллажу, нижнюю полку которого занимал плотный строй томов формата в одну четвертую долю листа. Ловкие пальцы почти сразу выхватили том под литерой «Е». Вэнс перелистнул несколько страниц и нашел нужный пассаж.
– Вот послушайте, – сказал он и заскользил взглядом по столбцу мелкого шрифта. – Исторический факт, подтверждающий, что в некоторых случаях мертвый человек способен самостоятельно передвигаться. «Елизавета (Амалия Евгения), 1837–1898, супруга Франца-Иосифа, императора Австрийского, дочь герцога Баварского Максимилиана Иосифа и Луизы Вильгельмины. Родилась двадцать четвертого декабря в замке на берегу озера Штарнберг…» – Вэнс перевернул страницу. – Пропустим это. Нас интересуют обстоятельства смерти. «Елизавета много времени посвящала путешествиям по Европе и подолгу жила во дворце, построенном ею на Корфу. Десятого сентября тысяча восемьсот девяносто восьмого года она шла по женевской улице. Императрица направлялась в купальню. Внезапно анархист по имени Луиджи Лукени поразил ее ударом в спину. Удар был нанесен заточкой. На преступника сразу набросились полицейские и уже хотели увести его в тюрьму, но императрица вдруг поднялась и велела отпустить Луиджи Лукени. «Он не нанес мне вреда, – сказала Сисси. – Я прощаю его». Она самостоятельно добралась до купальни, пройдя более полумили, поговорила