Плотью моей утолить посинелою
Месть и голод заодно:
1170 Не надолго уж хватит мне жизни.
Ведь нечем мне силу растить,
Не вскормит шум ветра меня,
Коль ни один не служит мне
Матери дар — жизнеобильной почвы!
Если дружбой почтить ты хочешь гостя,
Помни, помни, ради богов,
Речь мою: во власти твоей
Зол твоих исцеленье.
Тщетно кормишь язву свою:
Силы нет превозмочь страду такую.
Опять, опять затронул ты
1170 Древней боли жгучий след —
Лучший друг доселе мне!
Зачем терзать? к чему укор?
Что молвишь ты?
Ужель меня ты думал
Увлечь под стены ненавистной Трои?
Твоего же счастья ради.
Прочь отсюда, прочь скорее!
Твоему я велению рад,
Быстро его мы исполним.
Идем же, идем же!
1180 Каждого ждет долг и место.
Не уходи, Зевса тебя гневом молю, гость!
Успокойся!
Друзья, ради богов,
Останьтесь, молю!
Что ты хочешь?
Увы, увы!
О мой жребий, мой жребий! Погиб я, погиб!
Боль, проклятая боль, как быть
Мне в дальнейшие дни с тобой?
1190 Гости! Прошу вас, ко мне возвратитесь!
Что ж прикажешь сделать ты нам?
Иль иной ты исход надумал?
Простительно мужу
В вихре боли слово метнуть
С здравым смыслом в разрез, друзья!
Бедный, иди же, куда мы зовем тебя!
Нет, никогда! Это — слово несменное;
Хоть бы перуна властитель огнистого
Испепелил меня пламенем молний!
1200 Пусть пропадает и Троя, и воины,
Те, что решились презреть мой мучительный, гложущий недуг!
Друзья мои, просьбу одну мне исполните!
Просьбу какую?
Секиру пришлите мне,
Меч ли, другое ль оружье железное!
Что за насилие в мыслях лелеешь ты?
1210 К чему?
К отцу бы вернуться!
Куда?
Под землю;
Ведь под солнцем нет его.
Край мой родимый, отцовский край!
Ах, тебя бы увидеть несчастному,
Кто поток твой покинул святой,
Чтоб данайцам проклятым помочь!
Пришел конец мой.
Эксод
Давно б на судно мы ушли свое,
Когда б не видели вблизи поляны
1220 Неоптолема с Одиссеем; вместе
Они сюда свой направляют путь.
Быстро входит Неоптолем, за ним Одиссей.
Скажи на милость: для чего так быстро
Стезей обратной ты сюда идешь?
Недавнюю хочу я смыть вину.
Чудная речь. И в чем твоя вина?
В том, что тебе и рати всей в угоду —
Ты что-нибудь худое совершил?
Обманом гнусным ближнего опутал.
Кого? Недоброе задумал ты!
1230 Ничуть; хочу я просто Филоктету —
Ох, сердце бьется! Что же: Филоктету?
Тот лук, что мне он передал, обратно —
Ужель вернуть? О Зевс! Опомнись, друг!
Ценой позора он достался мне.
О, ради бога! Шутишь ты, надеюсь!
Коль слово правды шуткой ты зовешь.
Что ты сказал, Ахиллов сын? Опомнись!
Одно и то же хочешь дважды слышать?
Нет; этого б ни разу не хотел.
1240 Ты все сполна услышал, будь уверен.
Не быть тому; исполнить не дадим.
Что? Кто не даст, раз я того желаю?
Весь стан ахейский, и в том стане — я!
Из умных уст неумной речи внемлю!
Где ж ум в словах, где ум в твоих деяньях?
Зато в них правда есть, и это лучше.
По правде ли заботы плод моей
Разрушишь ты?
Позорную вину
Хочу загладить я; вот весь мой долг.
1250 Ахейской рати не боишься ты?
Служу я правде;[37] страх твой мне не страшен.
. . . . .
Тебе подавно не сломить меня.
Что ж, не трояне нам враги, а ты?
Что будет, будет.
Берегись! Десница
Меча коснулась!
Неоптолем
И моя немедля
Последует примеру твоему!
Прощай пока. Все расскажу я войску,
И кары не избегнешь ты его.
Так лучше. Будь и впредь благоразумен
1260 И слез межи не переступишь ты.
Одиссей отступает вглубь орхестры.
Неоптолем поворачивается к пещере Филоктета.
Эй, сын Пеанта, Филоктет! Послушай,
Оставь свой каменный покой, явись!
(появляясь у входа)
Чей зов раздался у пещерной сени?
Чего вам нужно, гости, от меня?
Ужель так мало взыскан я несчастьем,
Что вы еще терзать меня пришли?
Нет; успокойся, выслушай меня.