Попытаемся задать этот же вопрос «зачем?» применительно к народному хозяйству в целом. Кажется естественным рассматривать потребление как цель производства и брать уровень потребления в качестве функции, максимальному значению которой соответствует оптимальная структура производства. Но речь не может идти только о пище, жилище, вообще о том, что называют непроизводительным потреблением. Структура производства, которая обеспечивала бы максимально высокий уровень удовлетворения указанных потребностей за счет минимальных вложений в энергетику, металлургию и машиностроение, — такая структура обеспечивала бы высокий уровень потребления очень недолго; поэтому она не может претендовать на титул оптимальной структуры. Значит, нужно взять общий уровень потребления, включая производительное потребление сырья, энергии и машин. Тогда потребление становится псевдонимом производства, а его структура — псевдонимом структуры производства, и нам снова нужно искать величину, максимальное значение которой означало бы оптимальное соотношение затрат на различные отрасли народного хозяйства — его оптимальную структуру.
В качестве целевой нормы народного хозяйства может фигурировать производительность общественного труда. Производство, которое своей структурой обеспечивает высокую производительность труда, исключает снижение потребления после краткого периода изобилия; оно включает достаточно мощные отрасли энергетики, металлургии, машиностроения и добывающей промышленности, чтобы гарантировать длительное неснижающееся изобилие. Вместе с тем высокая производительность труда требует высокого уровня личного потребления. По-видимому, высокая производительность труда с гарантированным сохранением технического уровня производства может быть целевой функцией производства: максимальному уровню производительности общественного труда соответствует оптимальная структура производства.
Но неужели неизменный уровень производительности труда является целью производства? Неужели человечество удовлетворится такой целью? Даже самый высокий уровень производительности труда, если он не повышается дальше, не может удовлетворить человека, после того как на глазах одного поколения изменились условия и эффект его производственной деятельности. Сейчас целевая норма производства должна включить кроме меры производительности труда меру возрастания этой величины, показатель скорости технического и экономического прогресса. Для структуры народного хозяйства это означает включение новой мощной отрасли — производства технологической и геолого-географической информации.
Однако для человека второй половины XX в. и этого недостаточно. Он современник не только технической, но и научной революции. Причем научной революции, которая с середины столетия приводит к ускорению прогресса. Показатели производительности труда и скорости ее возрастания должны быть дополнены показателем ее ускорения. Целевой нормой стационарного или квазиста-ционарного (медленно развивавшегося с незаметными для поколения изменениями) производства мог быть уровень общественого богатства. Для равномерно (с эпизодическими ускорениями) развивающегося производства его целевая норма включает скорость прогресса. Для производства в атомном веке — ускорение прогресса.
Итак, ответ на вопрос о целевой норме производства и его динамики указывает на некоторую величину, компонентами которой служат производительность общественного труда, скорость ее возрастания и ускорение возрастания. Мы не будем здесь уточнять, каким образом входят указанные компоненты в целевую норму производства — фундаментальный экономический индекс[66]. Цель каждого изменения структуры вложений, структуры национального дохода, структуры потребления состоит в приближении этого индекса к максимальному значению. В частности, в этом состоит цель вложений в науку, в систему конструкторских, технологических и проектных институтов (информация «знаю как») и в изыскания (информация «знаю где»).
Мы видим, что вопрос «зачем?», отнесенный к производству и его динамике, оказывается программой еще одного потока информации. Нужно получить информацию об эффекте каждой экономической акции, каждого пере распределения интеллектуальных и материальных усилий и ресурсов. Нужно ответить на вопрос: что дает каждая акция, в какой мере она повышает уровень жизни людей, в какой мере она повышает их власть над природой, в какой мере она ведет к возрастанию темпа прогресса? Иными словами: каков эффект каждой акции, выражающейся в максимальном возрастании фундаментального экономического индекса? К потоку научно-технической информации («знаю как») и потоку информации о природных ресурсах («знаю где») прибавляется поток экономической информации: «знаю зачем».
Значение ее невозможно переоценить. Речь идет о смысле научного и технического прогресса. Он характеризуется сейчас переходом к атомной энергетике. Отсюда название «атомный век». Атомный век отличается новой технологией, применением квантовой электроники, управлением эволюцией живых организмов. Он характеризуется большим сдвигом в характере труда. Атомный век можно назвать веком кибернетики. Это век информации. Но определения атомного века должны быть дополнены фундаментальным определением цели и эффекта всех перечисленных научно-технических тенденций. Это экономическая информация, позволяющая оптимизировать структуру производства. Научные и технические возможности в атомном веке стали так велики, что вопрос об их оптимальной реализации стал для человечества самым кардинальным вопросом. Поэтому атомный век — это век экономики.
Оптимизация использования научно-технических тенденций — это экономическая и эконометрическая задача. Она состоит в следующем. Периодически, с помощью вычислительных машин и учитывая, что могут дать наметившиеся научно-технические тенденции, определяется оптимальное изменение структуры производства и потребления. При этом принимают во внимание, как повлияют на структуру переход к атомной энергии, развитие новой технологии, применение новой электронной автоматики, в какой мере должны измениться бюджеты семей, какие новые культурные потребности должны войти в эти бюджеты, каким темпом надо развивать научно-технические исследования, геологические изыскания, экспериментальные и теоретические работы по фундаментальным проблемам. Из большого числа вариантов выбирают оптимальный, который обеспечивает максимальное значение фундаментального экономического индекса, т. е. уровня производительности труда, скорости и ускорения его роста. Если представить себе пространство п измерений, где каждая точка определяется п координатами, то можно считать такую точку описанием структуры производства: координаты точки — это объемы каждой из п планируемых отраслей производства. Можно ввести еще одно измерение — время — и получить (п +1) — мерное пространство динамики структур. Переход из одной точки в другую, с другими координатами — это переход к новой структуре, изменение структуры производства. Если соединить различные точки, соответствующие ряду предстоящих лет, мы получим кривую, описывающую динамику структуры на эти годы.
Без таких кривых, без прогнозов на предстоящие годы нельзя определить тенденции производства, тенденции, которые ведут к росту производительности труда, к ускорению этого роста. Поэтому для динамической оптимизации производства (преследующей в качестве цели не только рост уровня, но и рост скорости — ускорение производительности общественного труда, учитывающей тенденции, стремящейся не только к оптимальному состоянию, но и к оптимальной динамике) прогнозы являются необходимым методом.
Но, как уже говорилось, прогнозы, исходящие из сдвигов в науке, не могут быть однозначными. Существует довольно явственная связь между широтой научных проблем и неопределенностью экономического эффекта их решения. Контрольные исследования в заводских лабораториях дают однозначный результат — соблюдение установленных нормативов. Конструкторские и технологические поиски новых машин и процессов приближают технику к идеальным циклам, но мера приближения не может быть точно определена заранее. Собственно научные исследования, безусловно, вызывают ускорение технического прогресса, но конкретные результаты каждого исследования выясняются лишь ретроспективно.
Для фундаментальных исследований неопределенность усугубляется. Здесь эксперимент может не только привести к неожиданному ответу на заданный природе вопрос, но и показать бессмысленность вопроса. В общем, как уже было сказано, можно считать, что чем динамичнее эффект исследования, чем на более высокую по порядку производную уровня производительности труда (скорость, ускорение, скорость ускорения) воздействует это исследование, чем глубже этот эффект, тем он неопределенней. Но именно из таких эффектов (уровень, скорость, ускорение роста производительности труда) складываются компоненты фундаментального экономического индекса.
Отсюда неизбежность многошаговой оптимизации экономической структуры. Каждый прогноз вытекает из локальной констатации. Но в силу неопределенности результатов научно-технических тенденций через некоторое время требуется вновь определить эти тенденции, вновь прогнозировать их результаты, вновь сравнивать различные варианты, вновь выбирать оптимальный вариант. Современная наука, способная сообщить производительности труда непрерывный подъем и даже непрерывное ускорение, заставляющая вводить в целевую норму производные от уровня производительности труда, требует многошаговой (а практически непрерывной) оптимизации.
При этом каждая новая корректировка прогнозов и корректировка оптимальной динамики производства будет предусматривать некоторый комплекс сдвигов в энергетике, технологии, транспорте, связи, информации, науке, потреблении и культуре, сдвигов, приуроченных к некоторому единому сроку. Современная оптимизация производства — это комплексная оптимизация. Она включает большие, долгосрочные концентры предвидимых сдвигов, связанных друг с другом и приурочиваемых примерно к одному и тому же условному времени. В настоящее время такой концентр определяется как