обно маятнику периодически берут вверх друг над другом).
Попытаемся также ответить на вопрос о целесообразности обучения во сне или управления им, как предлагают некоторые ученые. В принципе и учиться во сне, и управлять сном можно, это показали эксперименты. Но какой ценой? Ведь при этом блокируется столь необходимый канал реализации блокированных программ, то есть наносится урон психическому здоровью. Кроме того, оказалось, что эффективность обучения во сне низкая, а управлять сновидениями чрезвычайно сложно.
Наконец вопрос, который почему-то многих интересует в наш рациональный век: бывают ли "вещие сны" и как объяснить, что некто увидел наяву то, что до этого видел во сне? Обычно человек не просто воспринимает окружающий мир, он его осмысляет, интерпретирует, концептуализирует, естественно, на основе сознания. Но иногда именно сновидения используются психикой в качестве схемы осмысления, интерпретации и концептуализации окружающего мира событий. В этих крайне редких случаях человек как бы узнает наяву то, что видел во сне. Эти сны "вещие" только в том смысле, что человек принимает свой внутренний мир сновидений за мир внешний, стоящий перед его глазами. Поясню свою мысль примером.
Молодой человек не может встретиться с любимой девушкой, это типичный случай блокировки его активности. При реализации соответствующей программы сонная психика выстраивает следующий сюжет: молодому человеку снится, что он встречает свою любимую в доме друзей, причем они ссорятся; во время ссоры девушка роняет на пол хрустальную вазу с цветами, которую она хотела переставить с пианино на стол. Запомнился сон молодому человеку лишь в общих чертах, смутно. Через несколько дней он встречает девушку в консерватории. Когда она преподносит цветы пианисту, молодой человек ясно вспоминает, что то же самое он уже видел во сне.
Но ведь на самом деле он видел нечто другое – была не консерватория, а квартира друзей, не концерт, а ссора и разбитая ваза. Однако здесь нет ничего удивительного. Фрейд прав, утверждая, что психика человека нередко фальсифицирует впечатления собственной памяти. Совпадения были – и важные: встреча с любимой девушкой, цветы, пианино, неприятные переживания (в одном случае из-за ссоры и разбитой вазы, в другом из-за ревности к пианисту). Психика услужливо трансформировала воспоминания (тем более что они были смутными), заменив дом друзей на зал консерватории, ссору и разбитую вазу – на отношение девушки к пианисту. В результате он и "узнал" сцену, которую видел во сне несколько дней тому назад. Ну, разве не вещий сон?!
Теперь о телепатических снах. Возможны ли они? Да, если сознание человека получило такое сообщение, если оно вызвало соответствующую активность и если, наконец, возникшая активность была блокирована. Но и в этом случае сюжет сновидений будет мало похож на содержание телепатического сообщения, поскольку условия реализации желаний во сне существенно отличны от тех, которые наличествуют в бодрствовании (во сне, как мы говорили, внешние впечатления отсутствуют и поэтому не они определяют сновидные события; сознание ничего не может запретить – все субстрат-события строятся из "материала" внутреннего опыта человека, поэтому и результат получается иной).
В настоящее время, как известно, существуют две основные гипотезы в объяснении телепатии. Так, первая предполагает, что телепатия обеспечивается особым биополем, чем-то вроде биологических радиоволн, несущих телепатическое сообщение. Другая, так сказать, эзотерическая гипотеза, утверждает, что любой человек подобен космосу (известный принцип тождества макро- и микрокосмоса), поэтому через Космос он может передать любому другому человеку свои мысли или желания. Первая гипотеза пока не подтвердилась, вторая не может быть проверена в силу своего эзотерического характера. Что же остается? Условное суждение: телепатическое сообщение существует, если имеет место то-то и то-то.
Приведу толкование еще одного сновидения. На одной из лекций к автору подошел пожилой человек и спросил, почему иногда, задремав у своего черно-белого телевизора, он вдруг видит на экране изображение в цвете? Я подумал и в свою очередь спросил: "Не припомните ли Вы какую-нибудь необычную историю, связанную с вашим телевизором?" Он тотчас же ответил: "Да, была такая история. Объявили, кажется, это было в конце 60-х или в 70-х годах, что будет первый раз пробная передача цветного телевидения. А я не знал, что для этого нужен специальный цветной телевизор. В назначенное время сел с семьей у своего обычного телевизора, включил его и стал ждать. Так и не дождался. Потом надо мною смеялись".
«Ну что же, – ответил я. – Все понятно. У Вас оказалось блокированным, причем, судя по всему очень глубоко, желание посмотреть цветную передачу. И теперь, когда Вы впадаете в дремоту, возникает сновидение, совмещающееся с обычным восприятием. Другими словами, это сновидение, в котором Вы смотрите цветную передачу, и обычное восприятие телевизионной передачи; совмещаясь, они дают натуральные впечатления цветной передачи».
В данном примере толкование сновидения не требует анализа проблем личности. Но многие сновидения без этого невозможно понять. Вот пример такого сновидения из личной жизни автора. Мой отец умер довольно рано от рака. Это был добрый, спокойный, умный человек, с которым мне пришлось общаться очень мало. До войны я был маленький, еще ходил в сад; потом началась война, и отец ушел на фронт; после войны его, как прекрасного политработника, оставили служить на Украине, а мы долго жили в Москве – жалко было бросать квартиру. И лишь в 1952 году мы переехали всей семьей в г. Анапу, где я жил с отцом два с половиной года, заканчивая школу. Затем я уехал поступать в институт, провалился, работал, ушел в армию, демобилизовался, наконец, поступил в институт. И вот затем всего лишь шесть лет я жил с отцом в семье. В 1964 году он заболел, промучился полгода и умер. Моя мать очень любила отца и долго переживала.
Приблизительно через год после смерти отца мне стал сниться такой сон. Неожиданно возвращается отец, как будто он где-то лечился или просто уезжал. Вроде бы я знаю, что он умер, но отец или объясняет, что просто тяжело болел, или в других вариантах этого же сна, я сам как-то объясняю это чудо, или остается какая-то тайна, темное место в объяснении. Иногда отец просто живет, общается с нами; иной раз он даже работает; временами кажется, что он совсем выздоровел; подчас еще болеет, но болезнь удается притормозить. Несколько раз мы с отцом разговаривали о чем-то очень важном, как никогда не говорили на самом деле. Этот сон с вариациями снился мне несколько лет. Помню удивительное чувство облегчения во сне и радость за мать. Как можно объяснить этот сон?
В данном случае оказались блокированными: желание поговорить с отцом о серьезных проблемах жизни (я до сих пор сожалею, что не смог этого сделать, когда он был жив); жалость, что отец так рано ушел из жизни, не успев, как говорила моя мать, хоть немного пожить по-человечески, когда уже стало можно; и, наконец, переживания по поводу страданий матери. Во сне я смог прожить события, связанные с моей блокированной активностью, причем знание о реальной смерти воспринималось, с одной стороны, как переживание какой-то неувязки, тайны, темного места, с другой – в виде определенных объяснений, мало осмысленных для бодрствующего сознания, но вполне убедительных для сонного. Параллельно все эти годы во мне происходил неслышный переворот: я все больше обнаруживал в себе отцовские черты и ценности, все чаще мысленно обращался к нему (чего я почти не делал при его жизни). Закончился этот переворот тем, что отец вошел в мою жизнь, занял прочное место в моей душе, причем не просто как воспоминание: было вполне реальное ощущение его присутствия. С этим совпало и исчезновение самого сна, очевидно, контрреальность распалась.
В заключение вернемся к утверждению, что знание естественных составляющих субъективности позволяет лучше понять самих себя, одновременно выступая концептуальным моментом самой субъективности. Действительно, предложенная здесь концепция сновидений задает отношение к самим сновидениям. Если мы принимаем ее, то начинаем внимательно относится к своим сновидениям, переживаем их, стараемся запомнить, прилагаем усилия, чтобы понять, какие блокированные желания (нереализованные программы) в них реализуются, о каких аспектах личности говорят сновидения. Не меньшее значение знания о сновидения играют в организации правильного образа жизни и работы над собой. Например, их анализ позволяет уяснить, как во сне работает наша психика (выключается ли полностью сознание, не перевозбуждены ли мы и прочее), с какими проблемами мы не справляемся или не осознаем их, что и ведет к блокировке соответствующих желаний. Выявление снов наяву или галлюцинаций свидетельствует о том, что мы не успеваем за ночь реализовать блокированные желания. О том же говорят желания реализовать себя в искусстве или общении или почти навязчивое обдумывание своих проблем. Впрочем, нельзя забывать, что сновидения не показывают нам прямо наши проблемы, ведь сны нужно еще правильно понять (истолковать), например, на основе той же предложенной концепции.
Глава шестая. Личность как основной источник субъективности новоевропейского человека
1. Что определяет наши поступки – мышление или личность?
Переживания современного человека в значительной степени вращаются вокруг его личности. Обычно личность мы осознаем как «Я», как источник выбора и самостоятельного поведения. Нужно сказать, что к пониманию значения личности я пришел не сразу. Как уже отмечалось выше, свое философское образование я получил из рук Г.П. Щедровицкого, который весьма своеобразно относился к личности. В одном из последних интервью мой учитель сказал буквально следующее:
«Со всех сторон я слышу: человек!.. личность!.. Вранье все это: я – сосуд с живущим, саморазвивающимся мышлением, я есть мыслящее мышление, его гипостаза и материализация, организм мысли. И ничего больше… Я все время подразумеваю одно: я есть кнехт, слуга своего мышления, а дальше есть действия мышления, моего и других, которые, в частности, общаются. В какой-то момент – мне было тогда лет двадцать – я ощутил удивительное превращение, случившееся со мной: понял, что на меня село мышление и что это есть моя ценность и моя, как человека суть… Все наше поведение – это лишь отражение и пропечатка мощи нами используемых социокультурных форм,