[352], исследование расширилось за счет разных теоретических гипотез (субкультура как стиль жизни, как своеобразная контркультура в отношении «родительской культуры», как сложный процесс социального взаимодействия молодежной моды и сферы массового потребления и других). Чтобы отнестись к этому подходу, рассмотрим один пример – трактовку молодежной субкультуры, как провоцирующую в жаргонах отклонение от норм языка и способствующую эпатажной моде[353].
Вот конкретный пример – «албанский» язык, на котором общается молодежь (но не только она) в Интернете.
«Сленг данной субкультуры (он же «албанский» язык), – пишут Наталья Муравьева и Ирина Мухаева в статье «Превед, медвед»: от субкультурного сленга к «норме» языка?», – представляет собой нарочито неправильное с орфографической точки зрения написание слов («жжот», «зачот»), а также набор выражений и эвфемизмов, порожденных культурой «падонков», имеющих свою предысторию и употребляющихся чаще всего в комментариях к текстам. Все они воспроизводят идеологические ценности представителей изучаемой субкультуры, отражают эмоциональное или оценочное отношение к прочитанному (сказанному). Так, например, крайне негативное отношение «падонков» к гомосексуалам отразилось в слове «Ахтунг!». Это призыв обратить внимание на то, что в тексте или комментариям к нему имеется намек на гомосексуальную ориентацию комментирующих текст. Экспрессивная и оценочная составляющая отражаются, например, в таких выражениях как «ржунимагу», «ужоснах», «пазитиф», «аффтар жжот», «жизнинна»[354].
Авторы статьи показывают, что «албанским» пользуются три основные категорий лиц (интернет-сообществ): программисты в сети фидонет (как правило, это люди взрослые, с высшим образованием – представители интеллигенции, офисные работники (менеджеры), блоггеры (школьники, студенты, интеллигенция – научные работники, журналисты, литераторы), другие пользователи Интернета. Для представителей первого интернет-сообщества «албанский», – объясняют Н. Муравьева и И. Мухаева, – служил для «вытаскивания на свет божий различных проявлений идиотизма в Сети и особо одиозных ее пользователей с последующим бичеванием». Более трепетное отношение к сленгу мы увидели у представителей ЖЖ-культуры:
«Когда этот слэнг был для избранных (шучу), для малых групп людей, это было круто. Только ЖЖ юзеры общались на нём, когда из андерграундной словесности слэнг перекочевал в массы, стало скучно банально и неинтересно» [Информант 3]. Таким образом, мы можем увидеть, что сленг в данном случае является семиотическим признаком принадлежности к определенной замкнутой культуре – культуре для «избранных». А столь широкая популярность этого сленга информантом из сообщества блоггеров объясняется как «любой дибшизм в нашей стране диктует моду» [Информант 3]. Кроме того, респондентами отмечается такая функция «албанского» языка как усиление экспрессивной составляющей сообщения: «Просто этот язык «преведов» очень усиливает эмоциональную составляющую текста, сообщения. Не так уж много в русском языке слов, которые могут настолько отразить эмоции, кроме матерных, разумеется» [Информант 2]»[355].
По словам Ю. Таратухиной, пишут цитированные два автора сленг «падонков» «с некоторыми оговорками можно классифицировать как фольклор». Мы, продолжают они, рассмотрим влияние фольклора «падонков» на современную культуру, попытаемся выяснить, кто те люди, которые наиболее активно употребляют язык «падонков» (т. н. «албанский»), а также проанализируем и сравним смыслы, вкладываемые разными людьми в употребление этого сленга… Плоды творчества изучаемой нами субкультуры можно отнести к проявлениям современного городского фольклора. Это так называемый низовой фольклор, создаваемый самими носителями "для потребления". Первоначально язык «падонков» представлял собой набор культурных кодов, созданных для идентификации и самоидентификации представителей данного сообщества, то есть, если раньше язык был распространен только в среде «падонков», то сейчас им пользуется практически весь русскоязычный Интернет. А с недавнего времени и за его пределами можно увидеть «албанские» слова и выражения».
Например, 29 апреля на митинге в Москве против Александра Лукашенко молодые и не очень люди несли плакаты: "Луку – в Бобруйск" и "Лукашенко, выпей йаду". Митинг партии СПС был «украшен», плакатом с надписью «Иванов, превед!» и изображением «медведа». «Превед» также использовался в наружной рекламе. Так, в Санкт-Петербурге нынешней весной одна из торговых компаний поместила изображение «медведа» на постерах, подписав их следующим образом: «Подарки ко фсем mp3 плеерам» и «Подарки ко фсем фотоаппаратам». «Мы решили использовать в рекламе небольшой эпатаж – это способ привлечь дополнительное внимание…», – высказался директор по маркетингу этой фирмы. А такие первоначально «падонковские» выражения как «гламурно» (красиво, шикарно) и «готично» (хорошо, необычно) уже стали естественными в речи современной молодежи, а также периодически появляются на страницах журналов и газет. Как сказал один из наших респондентов, теперь даже старушки в курсе, что такое ЖЖ, «превед» и сленг. А ведь еще не так давно такой популярный на сегодняшний день язык был прерогативой интернет-сообщества «падонков»[356].
Рассмотренные выше аудитории в Интернете, а также функции «албанского» – типичный пример процесса возобновления культуры (если в рамках воспроизводства культуры игнорируются все различия условий, и ставится задача точного повторения вновь и вновь всех культурных реалий, то возобновление культуры – это реакция на изменившиеся условия, на новые возможности; возобновление культуры позволяет длить культурную жизнь, хотя многое изменилось и препятствует). Сами по себе они фольклора еще не составляют. Он начинает складываться, когда появляются анализы и осмысления этого процесса и в связи с этим становится особая практика. Так мы видим, что появляются статьи и комментарии к «албанским» текстам, вычленяются и описываются их аудитории и авторы, анализируется структура и логика «албанского» языка (то есть определяется соответствующий фольклорный дискурс, характеризуется культурный смысл «албанских» сообществ, например, «падонков».
Исследования показывают, что Интернет создает идеальные условия для возобновления современной культуры. Во-первых, как семиотическая система он позволяет легко конструировать нужные человеку события (естественно не все). Во-вторых, именно в Интернете наиболее быстрыми темпами формируются разнообразные сетевые сообщества, чаще всего вначале молодежные. В-третьих, Интернет – это мощный фактор и условие креативности, обусловливающие порождение новых реальностей, повернутых к человеку. Немаловажный фактор – указанная выше анонимность пространства Интернета. Например, «падонки», о чем мы говорили, широко используют ненормативную лексику; вряд ли бы это было возможно при отсутствии анонимности. Символический и креативный характер событийности Интернета – тоже важный момент в становлении сетевого фольклора. Он позволяет перевоссоздавать культурные реалии, без чего, как известно, фольклор не может состояться.
Интернет способствует формированию именно современного фольклора. Если раньше для становления нового направления фольклора чаще всего необходима была историческая дистанция, то Интернет снимает это условие. Вот всего один лишь пример – фольклорная реакция на политические события. На известном сайте udaff.com эти события мгновенно становятся фольклором. Спрашивается, за счет чего? Во-первых, Интернет позволяет перевести эти события из сферы публичного, контролируемого властями, в сферу креативную и анонимную. Юзеры этого сайта пушут все, что им приходит в голову, не боясь, что кто-то узнает автора и привлечет его к ответственности. Во-вторых, за счет ненормативной лексики, иронии, и ряда других приемов трансформируется политическая реальность, ее события переосмысляются, что позволяет и автору и читателю, освободиться от давления и ужаса современной жизни. В-третьих, «комментатор» политических событий – это тот же пользователь сайта, который знает своих читателей и рассчитывает на их понимание и даже сотворчество. В-четвертых, udaff.com – это сфера творчества, позволяющая все политические события преломить лично, осмыслить самостоятельно, и что, не менее важно, уйти от требований следовать социальной норме, изображать то, что нужно власти или заказчику. Необходимое условие реализации всех этих моментов – первоссоздание политических событий, превращение их в фольклор. В результате пользователи сайта udaff.com получают возможность длить политическую жизнь, участвовать в ней, причем не в роли пассивного запрограммированного массового индивида а творческой личности.
С теоретической точки зрения, важную роль в превращении политических событий в фольклор играет, с одной стороны, ирония, переходящая в издевательство, с другой – использование «албанского». Дело в том, что пользователи udaff.com прекрасно видят, что политики и власти пытаются манипулировать сознанием граждан, вместо реальной информации и собственных убеждений подсовывают им суррогаты и мнимые формы. Как же можно тогда участвовать в политической жизни? Только показав, что пользователю ясна игра политики и власти, вскрыв эту игру. Потом, высказав свое отношение к этой игре. Наконец, сформулировав собственное понимание событий.
Но здесь есть проблема. Если свое отношение ко всем этим вещам выражать в том же языке, которым пользуется политик, то, как в этом случае вырваться из его объятий и пут, ведь именно лживый политический язык призван маскировать истинные намерения и вводить читателя в заблуждение. Вот здесь на помощь юзеру приходит «албанский». Искажая значение привычных слов, вводя ненормативную лексику, имитируя идиотизм и прибегая к ряду других языковых и стилистических (в смысле особой поэтики) приемов, изер udaff.com получает возможность говорить о политических событиях косвенно, вносить в них оценку, трансформировать их, приоткрывая подлинное скрываемое содержание. Но в результате рождается основа для фольклора, при том, однако, условии, если эта основа выступит материалом для фольклорной концептуализации и практики. Последнее необходимо в связи с тем, что в фольклоре процессы возобновления культуры используются для решения различных социальных задач. Например, в рассмотренной выше статье Натальи Муравьевой и Ирины Мухаевой просматривается ряд проблем, интересующих сферы образования, культуры, экономики и той же политики. Действительно, ведь важно понять, не разрушает ли «албанский» обычный язык культуры, чувствует ли пользователь udaff.com границы, за которые уже нельзя перейти, как посещение сайта «подонков» подростками влияет на их развитие, можно ли и как использовать «албанский» для рекламы или пиара, и много других похожих вопросов.