Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф. 11:28–30).
Почему жизнь тяжела для человека? Потому что через человека распространилась смерть, он вселил ее в себя и во все существа вокруг себя. А смерть есть неиссякаемый источник всех мук и всех горестей. Все нервы смерти исходят из человека, ибо он – главный нервный узел смерти. В самом деле, смерть – единственная горечь существования, единственная горечь жизни. От нее исходит и вся трагика жизни.
Земная жизнь человека есть не что иное, как непрестанная борьба со смертью, с ее разведчиками и предтечами, с ее конвоирами и армиями. Здесь никогда нет перемирия, не говоря уже о мире. Смерть постоянно нападает на человека и извне, и изнутри. Как? Каким образом? – Извне через искушения, изнутри через грехи. И еще и извне, и изнутри через видимые и невидимые болезни. А все это: и искушения, и грехи, и болезни, суть не что иное, как зубы смерти. И они постоянно грызут человека, и снаружи, и изнутри. Но что самое страшное: они разъедают не только тело, но и душу, и разум, и совесть.
Из этого есть только один выход, только одно спасение: воскресение Христово, и в нем победа над смертью во всех мирах. Как смерть есть источник всех горестей, всегоресть, так и воскресение Спасово есть источник всех радостей, всерадость. Человек, если только он разбудит все очи свои, не может не почувствовать и не увидеть, что воскресший Господь – ничем не заменимый и никем не заменимый осмыслитель и усладитель горькой жизни человеческой на земле.
Что самое главное и самое важное в человеческой жизни? – Нет сомнения: осмыслить свою жизнь, которая и онтологически, и феноменологически обессмыслена смертью. А это означает: обессмыслена грехом. Ибо грех и смерть единственные обессмысливатели жизни и бытия; они делогисируют[43] и человека, и тварь; вытесняют из творения Божия ту первоначальную логосность и логичность, которую Бог Слово посеял в нем при его сотворении. В самом деле, грех и смерть – единственная бессмыслица в этом мире, единственная нелогосность и единственная нелогичность. До тех пор, пока в человеке существуют грех и смерть, бессмысленность опустошает ему и самоощущение, и самосознание, и жизнь, и мир. Только тогда, когда человек приобщится радости Христова воскресения, его душу посетят истинный смысл и логос, истинная логика и логичность, и поведут ее в чудесные Христовы бессмертия и бесконечности.
Без сладчайшего Господа Иисуса бессмысленна, страшна даже кратковременная земная жизнь, не говоря уже о бессмертии, бесконечном и нескончаемом. Где есть смерть, там нет настоящей радости. В своем бреду и помешательстве от греха, в своем опьянении грехом люди провозглашают в качестве радости жизни бесчисленные бессмыслицы и пустяки. А бессмыслица и пустяк есть все, что удаляет человека от Господа Христа, что не обеспечивает ему Христовых бессмертия и святости.
Еще нечто: где есть смерть, там нет настоящей истины, и правды, и любви. Только тот, кто побеждает смерть и освобождает род людской от смерти, имеет любовь истинную. Что же это за любовь – не освободить любимого от смерти? Поэтому Господь Христос – Единственный Человеколюбец. А вселюбовь тем и есть вселюбовь, что содержит в себе всю истину, всю правду и все, что есть самого возвышенного, самого пламенного, самого бессмертного, самого логосного и самого божественного. Действительно, измученный род людской имеет только одного настоящего друга – Господа Христа, ибо Он освободил его от самого страшного врага: смерти. Своим славным воскресением Господь Иисус ввел человеческий род в русло реки бессмертия, текущей в вечную жизнь. А мысли, а чувства, а дела Христовых людей – все это маленькие ручейки бессмертия, которые пробиваются и журчат сквозь скалы времени и пространства, радостно спеша к безбрежному морю Христовой волшебной вечности и богочеловечности.
Если извлечь из времени грех и смерть, время становится дивной увертюрой к божественной вечности, дивным введением в богочеловечность. По всеистинному слову Вечного, Богочеловечного: верующий в Меня имеет жизнь вечную (Ин. 6:47). Время горько – смертью и грехом; оно становится сладким бессмертием и безгрешностью. Без Единственного Сильного, без Христа, время – тяжкое бремя; с Ним оно становится легким. А чудный близнец времени – пространство и все, что есть в нем, всей тяжестью своей придавливает и омертвляет человека. Страшное и ужасное бремя, тяжкое и язвящее иго. Только с помощью всеблагого и всесильного Богочеловека иго становится благим и бремя легким. По истинному слову Истины: иго Мое благо, и бремя Мое легко.
Иго жизни мучительно, бремя существования тяжко – до тех пор, пока их наполняет свинец греха и смерти. Если силою Воскресшего устранить свинец греха и смерти из сущности жизни и бытия, иго жизни становится благо и бремя существования легко. Больше того, жизнь преображается в радость, существование в восхищение. Это та радость жизни, радость бытия, радость существования, которая не прекращается ни в этом, ни в ином мире. Когда Вечный и Богочеловечный укрепит, оистиннит и обессмертит человека, иго жизни становится благо и бремя существования легко. И человек всем существом чувствует, как его заливает тихий божественный свет из всех логосных глубин и высот богозданного времени и пространства.
Для мыслящего человека время и пространство – чудовища, если не осмыслить их вечностью, а это означает: богочеловечностью, ибо мы не знаем иной вечности, кроме как в категории, в факте, в акте богочеловечности. Вечность, соединенная со временем, впервые встала перед человеческим сознанием в личности Богочеловека. Бог – обладатель и носитель вечности, человек – представитель времени, Богочеловек – наивысший, наиполнейший, наисовершеннейший синтез вечности и времени. Время получает свой настоящий смысл в соединении с вечностью в богочеловеческой жизни Господа Иисуса.
Просветленное Богочеловеком, время обнаруживает свои логосные признаки, ибо и оно получило свое бытие через Слово (ср. Ин. 1:3). В своей сущности время логосно, потому оно и есть введение в вечность Бога Слова через богочеловечность. Тот, кто вступает во время, вступает тем самым в преддверие вечности. Таков закон нашего существования.
Находясь во времени, человек есть существо, предназначенное для вечности. Без Бога Слова страшна, и бессмысленна, и мучительна земная, временная жизнь, не говоря уже о вечности. Вечность без Бога Слова и есть ад. А земная жизнь без Бога Слова – введение и подготовка к аду. Ибо ад – это не что иное, как жизнь без Слова, без Смысла, без Логики. Только в аду нет ни логоса, ни логики, ни смысла. Человеческий ад начинается еще на земле, если человек не живет Божественным Словом, Богочеловеком Христом. Воплощенный Бог Слово есть и смысл, и логика, и рай для человеческого существа. А все то, что противологосно и нелогосно, тем самым бессмысленно и нелогично. Это и есть то, что производит в человеке адские расположения, превращающие человеческую жизнь в ад.
Человек? – Подготовительное существо, существо, предназначенное для вечности через богочеловечность. Христов человек бесконечен и бессмертен, ибо он перешел от смерти в жизнь (Ин. 5:24). Смерть не пресекает его, он продолжается из времени в вечность. Живя воскресшим Господом, он обессмерчивает христоощущением свое самоощущение и христосознанием – свое самосознание.
Человеческие чувства? – Подготовительные чувства, которые богочеловечностью превращаются в вечные. Только в этом случае чувства не становятся мучением для человеческого духа. Если вы хотели, то могли это заметить: чувства для вас – наивысшее мучение, и ужас, и ад, до тех пор, пока их не коснется чудесный Господь Иисус. Если же Он коснется их, они преображаются в радость, в восхищение, в рай. Нет сомнения: чувство – благословение только в христочувстве, без этого оно – проклятие и ужас. Человек и был создан богообразным, христообразным, чтобы стержень его чувства был богоустремленным, и христоустремленным, и духоустремленным.
Человеческие мысли? Их смысл – вырваться в вечное и богочеловечное. Мысль – тяжкое и мучительное бремя. Она превращается в бремя легкое и милое только тогда, когда становится христомыслью. Когда мысль ологосится, охристовится, она получает свою вечную ценность, и радость, и смысл. Без этого каждая мысль – маленький ад. А все мысли в совокупности – ад бесконечный и вечный.
Нет большего ужаса, чем вечность без Христа. Я бы предпочел быть в аду, в котором есть Христос (простите за парадокс!), чем в раю, где нет Христа. Ибо где нет Его, там все превращается в проклятие, в горечь, в ужас; там на крошечное зерно человеческого самосознания наваливаются бесконечная тьма и бесконечный мрак, там тело превращается в тяжкое бремя, а душа – в проклятое иго. Кто мучился хоть сколь-нибудь мукой человеческой, тот должен ощутить истинность слов Апостола: Бог через Иисуса Христа благословил нас всяким благословением (Еф. 1:3). Без Господа Христа и вне Его человека несет и уносит черная подземная река проклятия и зла.
Только в Сладчайшем мы почувствовали и осознали: этот мир есть введение и подготовка к иному; время – введение и подготовка к вечности, земная жизнь – введение и подготовка к вечной жизни, земное благо – введение и подготовка к благу вечному. Хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего (Мф. 25:21, 23). Но и этого не забывайте: только освященные и просвещенные божественным светом Богочеловека, мы увидели и почувствовали всю пагубность зла и греха: земное зло есть введение и подготовка к вечному злу, земной грех есть введение и подготовка к вечному царству греха – аду. Только христоносцы знают до тонкости тайну добра и зла, ибо обладают чувствами, навыком приученными къ различению добра и зла (γεγυμνασμένα έχόντων προς διάκρισιν καλού τε και κακού