[213]. Он стал человеком, чтобы напомнить человеку об образе Божием в нем, чтобы напомнить о его божественном происхождении, чтобы икону Божию в нем очистить от смрадной мути греха, от черной смолы страсти и отвратительного гноя сласти.
Он, бестелесный Бог и Господь, берет на себя тело человеческое и в него обрамляет Свое Божество, чтобы показать людям, что тело – это кивот иконы Божией. Он, неописанный Бог и Господь, воплощается, и воплощением описывает Себя, изображает Себя. Невидимый Бог, воплотившись, сделал Себя видимым; неописанный Господь, воплотившись, описал Себя телом. Соединив в Себе Бога и человека, Господь Христос обновил икону Божию в человеке. Всю Свою жизнь на земле он только это и делал: шел от человека к человеку, от грешника к грешнику, и божественной благостью Своей обретал и обновлял в них истлевшую от грехов икону Божию.
Апостолы Духом Святым продолжили дело Спасителя, которое и поныне священно и апостольски вершит Православная Церковь. Всеми своими молитвами, всеми своими постами, всеми своими милостынями, всеми своими подвигами православный христианин стремится к одному, к одному воздвизается: «древнею добротою вообразитися»[214]. Подвизаясь в посте и молитве, человек обновляет в себе изуродованную грехом икону Божию. Ревнуя о добре, практикуя евангельские добродетели: веру и любовь, кротость и смирение, боголюбие и братолюбие, милостыню и воздержание, человек постепенно уподобляется Господу Христу, формирует в себе образ Христов (ср. Гал. 4:19), до тех пор, пока подобие Христово не вообразится в нем (ср. Рим. 8:29).
Каждая евангельская добродетель в руках православного христианина становится кистью, которой он пишет в своей душе икону Христову, до тех пор, пока не напишет ее полностью. И когда ты видишь душу такого человека, ты видишь икону Христову и говоришь себе: поистине, этот человек обрамил в тело свое икону Христову, постиг наивысший смысл жизни и обогатился неуничижимым богатством. Ибо образ Христов – наивысшая драгоценность в этом мире; это небесное сокровище, закопанное в смердящей грязи этой нашей прогнившей планеты. Если ты найдешь Его – ты нашел все, ибо в Нем весь Бог и весь человек со всеми своими совершенствами. В Нем, только в Нем, и великолепие, и величина, и божественное величие каждого человека. Поэтому Православная Церковь хранит чарующий образ Христов как зеницу своей души; за него православные всегда шли и всегда идут на страдание и смерть. В нем Православие видит свое торжество. Ибо что есть триумф Православия? – Пречистый образ Богочеловека Христа. Ибо в личности Богочеловека Христа вся сила и могущество, вся апология и всемогущество Православия.
Только в личности Богочеловека нашла свою вечную ценность и личность каждого человека вообще. Ибо сущность личности каждого человека содержится в образе Божием. Человек родом не из этого мира, не от Ангела, не от Архангела, но от самого Бога. Человек настолько значительное существо, что Сам Бог напечатлел в его душе пресветлый образ Свой, чтобы он вел человека сквозь этот загадочный и таинственный мир. Это богообразие души составляет божественное величие каждого человека. Оттого человек есть наивысшая ценность в этом мире; его душа стоит больше, чем все миры, вместе взятые, ибо если погубить ее, то ничем не возместишь, ничем не выкупишь ее, по всеистинному слову Богочеловека: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16:26). Человек настолько ценен в глазах Божиих, что Сам Бог, когда потребовалось, стал человеком ради человека. Поэтому Православие всегда и непоколебимо стоит за Божественное величие человека, за его неприкосновенность, неврежденность и ничемнезаменимость. Оно неустрашимо борется против всего, что искажает, что умаляет, что уничтожает божественное величие человека.
По учению Богочеловековой Церкви, Церкви Православной, самое главное – обнаружить образ Божий в человеке. Если ты найдешь это в человеке, ты нашел его непреходящую ценность, его абсолютность, его незаменимость, его бессмертие и вечность. Часто образ Божий в человеке завален грязью сласти и тиной страсти, тернием греха и бурьяном порока. Но ты для того и православный христианин, чтобы сбросить все это с образа Божия в человеческой душе, дабы этот образ снова заблистал своей божественной красотой. Если ты сделаешь это, ты будешь любить человека и в его грехе; никогда не будешь объединять грех с грешником и преступление с преступником; всегда сумеешь отделить грех от грешника, осуждать грех, а грешника миловать.
Если спросишь, кто научит тебя этому, ответ может быть только один: Господь Христос. Ибо когда ты с Его светом проникнешь в душу какого бы то ни было человека, ты сможешь легко найти в ней образ Божий, и отделить Божие от греховного, и любить грешника и во грехе его. Смотри, это благовестие, которое только Богочеловек Христос принес миру. Он в каждом человеке, даже в самом большом грешнике, искал и находил образ Божий, осуждал грех и миловал грешника.
Вот, злорадные чистюли привели к нему женщину-грешницу: взятая в прелюбодеянии, она должна была, по Моисееву закону, быть побита камнями. «А ты что скажешь?» – спрашивают они Иисуса. Он же, наклонившись низко, писал перстом на земле, как бы говоря им этим: земля суть, по земному мыслите, по земному и спрашиваете; но смотрите, душа этой женщины несравненно больше ее греха, нельзя ее богообразную душу объединить с ее грехом… Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень…Они же, услышавши то, и будучи обличаемы совестию, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши (Ин. 8:3-11).
Вот, всемилостивый Господь осуждает грех, но не осуждает грешницу. Он как бы говорит: Я не осуждаю твою богообразную душу, но осуждаю твой грех; ты не равна своему греху, в тебе есть божественная сила, которая может освободить тебя от греха: иди и отныне больше не греши.
А что мы скажем о Закхее? Господь Христос и в нем нашел образ Божий и спас его, несмотря на то, что по законам человеческой логики он был большой грешник и заслуживал всяческого осуждения (см. Лк. 19:210). А Мария Магдалина? Человеколюбивый Господь изгнал из нее семь нечистых духов, нашел и в ней образ Божий, и она своими евангельскими подвигами стала святой. А разбойник на кресте? О, это вершина Спасителева человеколюбия: Он и в нем открывает образ Божий, и за веру вводит его в рай.
Божественное величие и божественная неприкосновенность человеческой личности – основная догма Христова Евангелия и Православия. Что справедливо для Православия, то справедливо и для Святосавия. Ибо Святосавие есть не что иное, как Православие, только в сербском одеянии, в сербской редакции. Православие – душа нашего народа. Кто дал эту душу сербам? – Святой Савва. Мы, сербы, знаем, Святосавие нас учило и учит: каждый человек наш брат, потому что каждый человек имеет в своей душе образ Божий и тем самым имеет вечную, Божественную ценность, поэтому нельзя ни одного человека рассматривать как материал, как средство, как инструмент. Вся наша история есть не что иное, как борьба за нашу народную душу, за ее вечные ценности. Кто наш воевода в этой многовековой борьбе нашего народа за народную душу? Несомненно, святой Савва. Он начал борьбу за Православие и ведет ее непрерывно вместе с нами и через нас.
Это святосавская борьба есть, в первую очередь, борьба против всего того, что пачкает, уродует и убивает нашу народную душу. А душу убивают грехи. Борьба с грехами в нас и вокруг нас – это святосавская борьба.
Сине Марко, једини у мајке,
Не била ти моја рана клета,
Немој, сине, огрешити душе.
Немој, сине, говорити криво,
Ни по бабу ни по стричевима,
Већ по правди Бога итстинога.
БоΔе ти је изгубити главу,
Него своју огрешити душу[215].
Это святосавское евангелие матери Евфросинии [216]. Потому что всякий грех убивает понемногу душу в человеке, а тем самым и в народе. Борясь против своих личных грехов, человек борется за свободу и правду народной души, борется за ее бессмертие и вечность, борется за ее непреходящие ценности.
Борьба за сербскую, святосавскую душу есть борьба за божественное величие нашего человека. Без этого наш человек не имеет ценности; без этого он только тленная, обмундированная глина. Чем серб велик и славен? – Святым Саввой. Ибо верой в Богочеловека Христа и жизнью во Христе Растко преобразил себя в святого Савву и стал величайшим святым и самым великим просветителем рода сербского. А этим стал непобедимым духовным воеводой нашего народа на всех полях сражений. Облеченный во всеоружие Божие: в евангельскую истину и правду, в евангельские любовь и смирение, в евангельские молитву и милосердие, в евангельские веру и терпение, он веками вел наш народ от победы к победе. Сербы всегда были непобедимы, когда святосавским оружием боролись за свою душу, за свою свободу и правду.
Только ведомые и предводительствуемые святым Саввой, сербы недавно одержали победу над злым духом конкордата[217]. Победив этого злого духа, сербы победили главного врага своей души: черный интернационал. Победивши же черный интернационал, они показали, что имеют духовные святосавские силы, чтобы победить два других интернационала: красный – коммунистический и коричневый – капиталистическо-фашистский. Ибо не нужно обманываться: папизм есть отец и фашизма и коммунизма, и всех организаций и движений, которые хотят упорядочить и осчастливить человечество путем насильственных или механических средств. Фашизм есть идололатрия народа; коммунизм – идололатрия класса. И один, и другой хотят упорядочить человечество мечом и огнем; и один, и другой объединя