10. Если страсти вогнездятся в человеке, они исторгают его душу из самого корня11. Они смущают ум, наполняют его фантастическими картинами и желаниями12. «Мир есть блудница»13, которая своими душепагубными прелестями завораживает душу, нарушает ее непорочность, уничтожает богоданную чистоту, и она, нечистая и совращенная, рождает нечистое ведение.
Больная душа, больной ум, больное сердце, больная воля – одним словом: больные органы ведения могут рождать, творить, производить только больные мысли, больные чувства, больные желания, больное ведение.
II. Созерцание
Преп. Исаак ясно ставит диагноз душе и ее органам ведения, но столь же ясно он знает и лекарство и советует его решительно и убедительно. Поскольку страсти суть болезни души, то оздоровление души достигается очищением от страстей, от зла1. Добродетели – это здравие души, так же как страсти – болезнь2. Добродетели – это лекарства, постепенно вытесняющие болезнь из души, из органов ведения; процесс этот медленный, он требует многого старания и терпения3.
Душа пьяна от страстей; ей можно возвратить здоровье, если она с помощью добродетелей протрезвится от этого пьянства4. Добродетели сопряжены со скорбями и бедствиями5. Преп. Исаак утверждает, что всякая добродетель – это крест6. Более того, бедствия и скорби – причины добродетелей7, поэтому преп. Исаак определенно советует, чтобы человек сначала полюбил бедствия и скорби, чтобы освободиться от вещей этого мира, чтобы не занимать ум миром. Потому что человек должен сперва освободиться от вещественного, чтобы он мог родиться от Бога. Таково домостроительство благодати8, а тем самым и домостроительство ведения.
Если человек решится на лечение и оздоровление души, ему необходимо сперва хорошо испытать все свое существо, необходимо уметь различать добро от зла, Божие от диаволова, потому что такое различение – ή διάκρισις — «выше всякой добродетели»9. Усвоение добродетелей происходит постепенно и органически: одна усваивается другой, одна зависит от другой10, одна из другой рождается. «Каждая добродетель есть матерь другой добродетели»11. Среди добродетелей существует не только онтогенетический порядок, но и хронологический. Первая среди них – вера.
С подвига веры начинается лечение и оздоровление души от страсти. Как только вера зачнется в человеке, страсти начинают искореняться из его души. Но до тех пор, пока душа «не придет в упоение верою в Бога», пока не стяжает живое чувство ее мощи, она не может исцелиться от страстей, не может преодолеть материю1. Негативный момент подвига веры состоит в освобождении от огреховленной материи, а позитивный – в соединении с Богом2.
Душа, рассеянная чувствами по вещам этого мира, собирает себя подвигом веры, постясь от вещей, и вся пребывает в непрестанном богоустремленном чувстве. Это фундамент всего доброго3. Освободиться от рабства огреховленной матери – это главное условие преуспеяния в духовной жизни4. Начало этого нового жизненного пути составляют собирание мысли в Боге, непрестанное поучение ума в слове Божием и жительство в нищете5.
Верою ум, рассеянный страстями, собирается, освобождается от чувственного и достигает мира и кротости помыслов6. Живя чувствами в мире чувственного, ум болен7. С помощью веры ум исходит из темницы этого мира, душной от греха, и входит в новый мир, где дышит чудным новым воздухом8. «Сон ума» опасен, как смерть, поэтому необходимо верой пробудить разум к духовной деятельности9, в которой человек преодолеет себя, изгоняя из себя страсти10. «Преследуй сам себя, и враг твой прогнан будет приближением твоим»11.
В подвиге веры от человека требуется, чтобы он действовал по сверхразумной антиномии веры: «Будь мертв в жизни своей, чтобы жить по смерти»12. Верой оздоравляется, исцеляется, уцеломудривается (σωφρονίζει) ум; душа становится непорочна, когда не развлекается бесстыдно блудными помыслами13. «Телолюбие (ή φιλοσωματία) – признак неверия»14. Вера освобождает ум от категорий чувственности, отрезвляет его постом, и богомыслием15, и бдением16.
Невоздержанность, полный желудок, помрачает ум17, рассыпает и рассеивает его в фантастические помыслы и страстные сласти. В сластолюбивом теле не обитает богопознание18. Из семени поста произрастает колос здравоумия, целомудрия (τής σωφροσύνης), – так же как из сытости прозябает распутство и из пресыщения – нечистота19.
Плотские помыслы и желания производят в человеке мятежный пожар; лекарство от этого – погрузить ум в море тайн Священного Писания20. Без освобождения от приверженности к вещам душа не может освободиться от мятежных помыслов, как не может ощутить мир в уме, если не умертвит чувства21. Страсти помрачают мысли и ослепляют ум22. Мятеж помыслов происходит от чревоугодия23.
Стыд и страх Божий удерживают парение ума; уменьшение стыда и страха Божия колеблет весы разума, и он становится непостоянным и неустойчивым24. Ум созидает себя совершением заповедей Господних25 и перенесением страданий и бедствий26, а дела житейские помрачают ум27. Собирая себя верой, человек пробуждает ум для Бога28 и, молитвенным молчанием очищая разум 29, преодолевает страсти30. Молчанием оздоровляется душа, поэтому надо принуждать себя к молчанию, ибо оно производит в сердце некую сладость31. Молчанием человек вступает в мир помыслов – εις την ειρήνην τών λογισμών34.
Вера низводит покой (мир) в разум и тем отклоняет мятежные помыслы. Грех – причина мятежа и брани в помыслах и причина человеческой борьбы с небом и людьми. «Умирись сам с собою, и умирятся с тобою небо и земля»33. До веры ум пребывает рассеянным по вещам этого мира; верой побеждается рассеянность ума – μετεωρισμός τού νοϋ34. Блуждание, парение помыслов вызывает в человеке демон блуда35. Рассеянность очей – дело нечистого духа36.
Верой ум утверждается в богомыслии; поэтому путь спасения – постоянное памятование о Боге37. Что рыба без воды, то ум без памятования о Боге38. Свобода настоящего человека состоит в освобождении от страстей, в воскресении со Христом и в радости души39. Страсти можно победить только деланием добродетелей40. Со всякой страстью необходимо бороться до мученичества41. Первое и самое главное оружие в борьбе со страстями есть вера, потому что вера – это свет ума, изгоняющий мрак страсти, и сила ума, изгоняющая болезнь из души42.
Вера несет в себе не только свое собственное начало и свое бытие, но также начало, а с ним и бытие всех остальных добродетелей, которые органически вытекают одна из другой и одна вокруг другой располагаются, подобно годовым кольцам в стволе дерева.
Подвигом веры человек побеждает эгоизм, перешагивает границы своего «я» и выходит в новую, транссубъективную и трансцендентную реальность. В этой новой реальности владычествуют новые законы; старое престает, настает все новое. Подвижника веры, углубляющегося в неизведанные глубины этой новой реальности, ведет и руководит молитва, и он молитвой видит, молитвой чувствует, молитвой мыслит, молитвой живет.
Прослеживая ум человеческий на стезях веры, преп. Исаак говорит, что ум ограждается и управляется молитвой; каждая добрая мысль молитвой превращается в богомысль1. Но молитва также трудный подвиг; она приводит в движение всю личность человека, и человек распинает себя в молитве2, распинает страсти и грешные помыслы, которые срослись с его душой. «Молитва есть умерщвление понятий, свойственных воле плотской жизни»3.
Терпеливым упорством в молитве человек совершает тяжкий подвиг, подвиг самоотрицания4, необходимый в деле спасения. Молитва – это «источник спасения», ею достигаются все остальные добродетели, все доброе5, поэтому на человека молитвы нападают чудовищные искушения, от которых он защищается и обороняется молитвой.
Лучший страж ума – это молитва6. Молитва разгоняет облако страстей и просветляет ум7. Она низводит мудрость в разум8. Признак совершенства – непрестанное пребывание в молитве9. Духовная молитва переходит в экстаз, в котором открываются тайны Троичного Божества, и ум находится в сфере священного неведения, которое превыше ведения (ή άγνοια, ή ύπερτέρα της γνώσεως)10.
Начатое верой, оздоровление органов ведения продолжается молитвой. Границы человеческой личности все больше и больше расширяются; эгоцентризм постепенно уступает место теоцентризму.
«Любовь – от молитвы»1, так же как молитва рождается от веры. Добродетели единосущны между собой, поэтому они и порождают одна другую. Любовь к Богу есть знак, что новая реальность, в которую человека вводит вера и молитва, гораздо больше реальности, которая им предшествовала. Любовь к Богу и людям есть дело молитвы и веры. Действительно, настоящее человеколюбие невозможно без веры и молитвы.
Подвигом веры человек переходит из одного мира в другой: из мира ограниченного он выходит в безграничный, в котором живут не по закону чувственности, а по закону молитвы и любви. Преп. Исаак особенно подчеркивает свое убеждение, достигнутое благодатно-подвижническим опытом, что любовь Божия приходит от молитвы. «Любовь есть плод молитвы»2.
Любовь можно вымолить у Бога, но этого невозможно достигнуть без молитвенного подвига. Поскольку человек верой и молитвой достигает познания Бога, постольку «любовь есть порождение вёдения (у о. Иустина – «познания». –