Бог всегда прав
Главное произведение Фомы — «Сумма теологии». Это своего рода энциклопедия, где он дал ответы едва ли не на все религиозные и научные вопросы. Подлинная мудрость заключается для него в стремлении познать Бога, а знание — лишь служанка теологии. Так, философия, опираясь на физику, должна доказывать существование Бога, палеонтология нужна для подтверждения Книги Бытия, история должна показывать божественное руководство человеческими судьбами. «Размышляю о теле, чтобы размышлять о душе, а о ней размышляю, чтобы размышлять над отдельной субстанцией, над ней же размышляю, чтобы думать о Боге», — подытоживает философ. Он признает два источника познания — откровение и разум. Откровению следует верить, даже не понимая. Разум — низший источник познания, с его помощью можно доказать лишь некоторые части вероучения, но отнюдь не все. То, что можно доказать, можно постичь и с помощью веры. Но если доказательства нужны ученым, то остальным нужна вера.
Истина, полученная разными путями, не противоречит одна другой, однако откровение превосходит любые разумные доказательства, потому что «божественная истина есть мера всякой истины». Значит, наука нужна в той мере, в какой она соответствует книгам откровений, всё остальное — лженаука. Так философия, срастаясь с богословием, превращалась в схоластику, основанную на христианских догмах. Для нее характерно безразличие к фактам, вера в силу аргумента там, где последнее слово за практикой.
Схоластическое мышление оказалось очень живучим и универсальным. Замените одни догмы на другие — и с прежним успехом сможете опровергать всё, что угодно, объявляя «лженаучным». Это с успехом доказали не только церковники, но и атеисты.
В «Сумме теологии» Фома пятью разными способами доказывает, что Бог существует. Приведём для примера лишь два. Поскольку мы обнаруживаем в мире различные степени совершенства, то должен быть и сам источник совершенства, причем абсолютно совершенный, — то есть Бог. И еще: неодушевлённые вещи служат некой цели. Значит, должно быть некое существо, которое устанавливает эту цель, — «и его мы именуем Богом».
Фома основательно занялся традиционной проблемой теодицеи — оправдания Всевышнего. Если Бог — творец всего и он добр, то откуда берется зло? В своё время на эту тему размышлял еще Эпикур, который рассуждал так: существует четыре варианта поведения Бога. Или он хочет избавить мир от зла, но не может; или может, но не хочет; или не может и не хочет. Наконец, может и хочет. Но поскольку зло всё-таки существует, то последний вариант отпадает. Что касается первых трех, то они противоречат представлениям о Боге как о всемогущем и добром.
Значит, выходит, что Бог или не очень всемогущ, или не слишком добр? У Фомы имеется такой аргумент в пользу Творца. Во-первых, зло, в отличие от добра, существует не само по себе, а означает лишь отсутствие, нехватку добра. Доказательства? Пожалуйста: если бытие — это добро, рассуждает философ, то его уничтожение автоматически ведет за собой уничтожение зла. Во-вторых, любое зло имеет свои причины. Но само зло, будучи небытием, не может быть причиной. Значит, причина — добро. Если же высшее добро — Бог, то и всё зло от него? Нет, это неверно, потому что не согласуется с природой Творца (вот она, наука по Фоме!). Всё зло происходит от несовершенства человека. И Бог тут ни при чем, потому что Он — абсолютное совершенство. Причина зла — сам человек, его злая воля.
Но как тогда объяснить зло, существующее в природе, которая не имеет собственной воли и создана по божественному замыслу? Почему существуют штормы и кораблекрушения, молнии и пожары, засуха и голод? Почему пчёлы дают мед, но и жалят; осёл работает, но упрям? Для чего нужны в мире крысы, тараканы и прочая нечисть? Оказывается, так всё и задумано: чтобы в мире была гармония, нужны различные степени добра, вещи различного совершенства. Красота заметнее на фоне уродства, а добро — в сравнении со злом. Поэтому несовершенные предметы служат для осуществления всеобщей гармонии. По той же причине существует и неравенство людей в обществе. Для гармонии нужны богатые и бедные, грешники и праведники.
Нет для Фомы трудных вопросов. Он знает, что человек всего лишь совершенное животное. С животным миром его роднит то, что он живёт и чувствует, а отличают разумная душа и свободная воля. Ведь чтобы могли существовать грех и добродетель, наказание и награда, должна быть свобода выбора между добром и злом, иначе нельзя говорить ни о какой морали. Такой выбор зависит от самого человека, но… с учетом божьей помощи: «Бог есть первая причина, приводящая в движение как естественные причины, так и причины доброй воли», — учит Фома. Выходит, на деле свободной воли нет, так как она существует лишь тогда, когда её поддерживает Бог. И если даже человек совершает плохой поступок, то он совершает его с божьей помощью. Кто же тогда в первую очередь заслуживает осуждения?..
Но не стоит задавать такие вопросы и полагаться на логику, потому что Фому не собьёшь с толку вопросами. У него своя логика, которая неизменно приводит к нужному ответу.
Добрая воля есть, настаивает он, потому что иначе напрасны были бы советы и запреты, кары и похвалы. Именно свободная воля ведёт к таким добродетелям, как мужество, благоразумие, справедливость. И человеческое счастье состоит не в наслаждениях и почестях, славе и богатстве. И даже не в добрых делах, которые всего лишь средство достичь наивысшего счастья — познать Бога. В настоящей жизни нам этого не дано, зато вполне возможно в мире ином.
Единственно верное учение
Не прошло и полувека после смерти философа, как церковь причислила его, как и Августина, к лику святых. Учение Фомы, признанного величайшим схоластом, преподают во всех католических учебных заведениях как единственно верное. В этом, пожалуй, есть некая странная закономерность: почему-то именно оторванные от жизни энергичные доброхоты, полные благих намерений, нередко увлекали за собой «к счастью» миллионы людей. И всегда заводили в тупик. Какие же соображения завещал нам философ, скажем, по поводу наилучшего государственного устройства, о котором размышляли многие его предшественники?
Фома — не демократ. Эту форму правления он считает всего лишь разновидностью тирании: «Если несправедливое правление осуществляется многими лицами, то это называют демократией; господство народа имеет место именно тогда, когда широкие массы, благодаря своей силе и численному превосходству, подавляют богатых. Тогда весь народ выступает как один единый тиран». Лучше всего, когда правит добродетельный монарх, а при нём — не менее добродетельные вельможи. Народ, впрочем, тоже может сказать своё слово, восстав против плохого монарха, который несправедлив или идёт против церкви.
Богослов не обошел вниманием даже такие проблемы, довольно далекие от христианских, как торговая политика. Торговлю он недолюбливал, считая, что в ней есть что-то непристойное. Ведь торговать — это значит «продавать дороже, чем надо». А как надо? Вот как: в каждом конкретном месте для товара должна быть одна справедливая цена, и поэтому допускать её колебания в зависимости от спроса и предложения нельзя. Нравственный долг покупателя и продавца держаться поближе к справедливой цене. Более того: купец обязан предупреждать покупателя об изъянах товара. А вообще торговля законна лишь тогда, когда прибыль идёт на содержание семьи купца или на благотворительность. Что касается кредитов, то получать проценты — несправедливо, так как при этом продаётся то, чего нет…
Как видим, Фома плохо понимал суть грядущего капитализма, и его рассуждения интересны как иллюстрация полного бессилия схоластики. Такая философия неплохо справлялась с обоснованием заранее известных выводов, но делать с её помощью прогнозы рискованно. Философа заботят не доводы разума, как Сократа, а благонамеренность выводов. Какие, вы думаете, у него соображения против кровосмесительной любви брата и сестры? Оказывается, если с любовью мужа и жены соединится любовь брата и сестры, то взаимное тяготение будет слишком сильным…
Когда Фому однажды спросили, за что он больше всего благодарен Богу, он ответил: «Я понял каждую страницу, которую читал». Возможно, это чувство и побуждало его смело бросать вызов «мнимым мудрецам» и «невеждам». Завершив земную жизнь, он стал высшим духовным авторитетом католиков.
Умер он по дороге из Неаполя в Лион, куда ехал на собор, созванный папой Григорием Х. Обстоятельства смерти 49-летнего мужчины туманны. Официальная версия — тяжелая болезнь. Однако, например, Данте, современник Фомы, утверждает, что философ был отравлен по приказанию короля Карла Анжуйского.
Его привезли в ближайший монастырь бернардинцев в Фоссануове. Перед смертью он попросил читать ему библейскую «Песнь песней». «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина…» Слушая эти слова, Фома расставался с миром. Как положено, исповедался и причастился. Священник, который оставался с умирающим, был потрясен: этот человек исповедался как пятилетний ребенок. Бог ему судья.
Согласно преданию, у распятия в храме св. Доминика в Неаполе Христос сказал Фоме, что тот всё написал правильно и предложил за это всё, чего он захочет. «Тебя. Только Тебя», — был ответ.
К четырем античным добродетелям (по Платону — мудрость, мужество, благоразумие, справедливость) Фома добавил три христианские: веру, надежду, любовь. Он провозгласил, что счастье человека — не в славе и богатстве, не в плотских утехах и даже не в добрых делах. Это — всего лишь средство, ведущее к главной цели — познанию Бога. Но в земной жизни для большинства его познание недостижимо. Для этого недостаточно ни разума, ни даже веры. Значит, в этой жизни наивысшего счастья нам не видать, зато в грядущей такое вполне возможно.
В отличие от Августина, Фома считает свободу воли необходимой для нравственного поведения. Разум возвышается над волей и может ею управлять. С его помощью можно доказать даже бытие Божие, что Фома и делает. А земной Бог — это монах. Он стоит во главе государства, которое существует для того, чтобы заботиться об общем благе.