Единственно научное орудие ума — сомнение, его-то Декарт и принял за исходную точку рассуждений. Чтобы разом покончить со всем сомнительным, нужно довести сомнения до крайности. Предположим, что нет ни Бога, ни неба, ничего вокруг. Даже собственное существование нельзя считать несомненным: может, это всего лишь сон, ведь грань между сном и бодрствованием расплывчата. Нельзя доверять даже тому очевидному факту, что у нас есть руки, ноги и вообще тело. Врачи знают случаи, когда у человека продолжает болеть, например, ампутированная рука.
Что же тогда несомненно? То, что мы сомневаемся, то есть мыслим: ведь нелепо считать мыслящее несуществующим. В этом и увидел философ твердую основу для своего мировоззрения. Теперь уже можно браться и за метод, который вместо приблизительных рассуждений о мире способен дать истинное знание. Совершенствованием этого метода Декарт и занялся, уединившись в тихом голландском домике. Своим девизом он сделал строку из Овидия: «Тот прожил счастливо, кто хорошо укрылся». Чтобы избавиться от назойливых посетителей, учёный переезжал на новое место, когда замечал, что становится слишком известен там, где живёт. За 20 лет жизни в Голландии он 24 раза менял адрес. «Свободу и досуг, которыми я теперь обладаю вполне, я ценю так высоко, что ни один монарх в мире не имеет достаточно богатств, чтобы купить их у меня. Учиться — для меня такое наслаждение, что я принужден употребить насилие над собой, чтобы засадить себя за трактат», — пишет он.
Наконец Декарт решил печататься, и в 1637 году появляется его «Рассуждение о методе». Написано он по-французски, а не по-латыни, что означало небывалую по тем временам демократизацию науки. Не случайно Декарт писал по этому поводу: «Наука похожа на женщину: у неё есть свой стыд. Пока она при муже, её уважают; становится публичной — подвергают презрению». В этом «Рассуждении» ученый на основе своего опыта формулирует четыре важнейших правила, которыми руководствуется в науке. Вот они:
— Не принимать за истинное что бы то ни было, прежде чем не признаешь это несомненным.
— Каждый из рассматриваемых вопросов следует делить на части, чтобы лучше их решить.
— Нужно руководить ходом своих мыслей, начиная с простейших примеров и постепенно поднимаясь к познанию более сложных.
— Делать полные перечни и общие обзоры, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено.
Иными словами, скептицизм, анализ, последовательность, система. Предаваться наукам без метода скорее вредно, чем полезно, считает Декарт. Но одних правил мало, нужен ещё незаурядный ум, чтобы ими пользоваться — отличать сомнительное от несомненного, простейшее от сложного… Даже самому автору метода это не всегда удавалось.
«Рассуждение о методе» произвело большое впечатление на ученых. Однако с книгами дела складываются неудачно: издатели жалуются на убытки, и Декарт собирается бросить писать, сетуя, что публика не хочет его знать. Современники ещё не поняли, что философ учит их думать по-новому, открывая дорогу научно-техническому прогрессу. Впрочем, в те времена таких слов не употребляли.
Любите то, что достойно любви
Декарт, повторим, был рационалистом и стремился к здоровой житейской мудрости. Он пришел к выводу, что наука — единственное, чему стоит посвящать жизнь, потому что «самое верное средство знать, как мы должны жить, состоит в том, чтобы сперва узнать, каковы мы сами, каков мир, в котором мы живём, и кто создатель Вселенной, в которой мы обитаем».
Но нужно ли познавать истинную цену вещей, если часто это сулит лишь новые печали? «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман»… Не лучше ли жить и радоваться тому, что радует? А огорчения можно, например, топить в вине, заглушать табаком…
Нет, возражает Декарт, вовсе не любая радость может быть высшим благом. Самый веселый — ещё не значит самый счастливый, смех бывает и спьяну, но он не радует ни душу, ни разум. К тому же, только мелкие кратковременные радости сопровождаются смехом, а большие — молчаливы и серьезны. Поэтому не будем обманывать себя ложными удовольствиями: «душа чувствует внутреннюю горечь, понимая, что они ложны».
Во всем он хочет дойти до сути, до прочной основы. Даже под мораль философ старается подвести прочный научный фундамент и предлагает такие правила:
— Повиноваться законам и обычаям своей страны, придерживаясь умеренных мнений, общепринятых среди «наиболее благородных людей своего круга».
— Быть твердым и решительным. Приняв обдуманное решение, не стоит его менять.
— Побеждать скорее себя, чем судьбу, изменяя свои желания, а не порядок мира.
— Использовать первые три правила для поиска истины, этого величайшего блага.
Учить любить то, что достойно любви — вот в чём Декарт видит смысл морали. Он подробно исследует вопрос, что хуже — чрезмерная любовь или чрезмерная ненависть. И приходит к выводу, что… любовь. Конечно, это наиболее полезная из человеческих страстей, в её основе благо и потому она не может так испортить нравы, как зло, рассуждает философ. Но любовь может стать гораздо опаснее ненависти, так как превосходит её по силе и устойчивости. Любя нечто недостойное, человек рискует стать хуже, чем ненавидящий хорошее, потому что гораздо опаснее быть соединенным с дурным, чем разлученным с хорошим. При этом Декарт приводит в пример любовь Париса и Елены, что закончилось разрушением Трои. Следовательно, делает он вывод, истинную радость и счастье даёт только любовь к достойному любви. Но чтобы определить, что достойно, а что нет, нужна мудрость, в которой заключается высшая нравственная свобода. Воля мудреца зависит только от разума, а разум — только от истины, и требовать от человека большего невозможно.
Дорога мудрости лежит через царицу наук — философию: «Жить и не философствовать — значит иметь закрытые глаза, не стараясь их открыть». Декарт полагал, что для жизни философия более полезна, чем глаза для пешехода: «Истина есть здоровье и подобие здорового тела».
Кстати, здоровье он ставил на второе место после истины. Ученый с детства был хил и болезнен, но повзрослев, врачам и лекарствам не доверял, предпочитая лечиться самостоятельно. При этом любил повторять слова императора Тиберия, что к тридцати годам каждый должен уметь обходиться без врача. От всех недугов признавал два главных лекарства — диету и отдых. И то, и другое, видимо, шло на пользу, потому что в зрелом возрасте философ почти не болел.
Но что говорит ему философия о том, как стать счастливым?
Декарт уверен, что счастье каждого зависит от него самого, и потому не следует полагаться на богиню судьбы. Даже если Фортуна не благоприятствует человеку, то всё равно не стоит считать себя несчастным, потому что в житейских делах всегда имеется множество соображений за и против. Лучше всего придерживаться взглядов, которые помогают одобрить происходящее. Такой вывод, как видим, вполне согласуется как с первым, так и с третьим правилами декартовской морали.
Не забывайте о душе
Декарта называют основателем современной философии, который впервые после Аристотеля попытался пересмотреть основы этой науки. Он первый ясно осознал условия, необходимые для получения достоверных знаний, думал и о критериях достоверности. Даже краткий перечень того, чем ученый прославил свое имя в математике и физике, заняло бы много места; изобрел аналитическую геометрию, описал логарифмическую спираль, создал знаменитую теорию вихрей, открыл законы отражения и преломления лучей и т. д. Исследователя интересует форма снежинок, загадка радуги, механизм возникновения эмоций. Однако там, где речь идет о живом, математическое мышление подводит ученого. Человек для него — не более чем машина, а тело и ум — два независимых друг от друга мира. Душе, по его мнению, Богом положено действовать синхронно с телом, которым управляет вовсе не наша воля, а чисто физические законы. Гнев, страх, радость — всего лишь действия паров крови на железу, где располагается душа. Если бы не она, то человека вполне можно было бы уподобить автомату. У животных души нет, поэтому они всего лишь живые механизмы: действуют механически, а их крики — безобидная реакция на раздражитель. Эта догма привела декартовских единомышленников к увлечению вивисекциями (операциями на животных, причем безо всякого обезболивания): животные-де бесчувственны, у них нет сознания…
Смелые рассуждения ученого о материальном и духовном не могли не вызвать возражений схоластов и богословов даже в вольнодумной Голландии. Поэтому предложение шведской королевы Христины поучить её философии и основать в Стокгольме академию наук было очень кстати. К тому же, как считал Декарт, немного покровительства полезно для распространения истины.
В шведской столице он чувствовал себя неуютно. Местная знать ревниво недолюбливала философа, а образ жизни королевы был непривычен для изнеженного аристократа. Мужеподобная Христина, говорившая на шести языках и предпочитавшая салонным разговорам охоту и чтение Тацита, просыпалась гораздо раньше Декарта и считала, что философией нужно заниматься с пяти утра. И вот ершистый ученый муж, неуживчивый с коллегами, задолго до зимнего рассвета отправляется к коронованной особе, годившейся ему едва ли не во внучки. Одна из таких поездок закончилась воспалением легких. Лечил философа придворный медик, считавший учение о кровообращении ересью. Его невежество бесило больного, и Декарт просил дать ему спокойно умереть. Но умереть ему позволили только после кровопускания, отнявшего последние силы.
В общем, отношение королевы к гостю можно смело назвать бездушным, хотя это и не имело отношения к декартовской философии. Христина пообещала возвести на могиле ученого роскошный мавзолей, однако на месте так и не построенной усыпальницы много лет простоял скромный памятник, сооруженный другом покойного за собственный счет.
Почти два десятилетия спустя, благодаря хлопотам почитателей, прах ученого перевезли в Париж. Таможенники рылись в гробу, искали контрабанду. А философию покойного во Франции уже считали опасной, и книги его запретили. Поэтому в день погребения в церкви Святой Женевьевы из дворца пришел приказ речей не произносить. Великого ученого похоронили тихо и скромно.