— До бала — месяц, а они уже катастрофически отупели, — жаловался он Минерве после обеда.
— У нас тоже просела успеваемость, но я их буду гонять уже после каникул. Пока бесполезно. И ещё мне пришлось учить своих студентов танцевать. Уизли Шестой оттоптал мне все ноги, — со смирением ответила Макгонагалл.
Северуса передёрнуло. Учить танцевать Уизли — в страшном сне не привидится. Хуже только обучение Поттера, что тоже легло на плечи коллеги, за что ей особая благодарность. А если вспоминать, как ей не нравятся чужие прикосновения — она даже руки предпочитала не жать, ограничиваясь кивками и поклонами, для нее это дополнительный стресс.
— Минерва, как насчёт дуэли? — Поинтересовался он, надеясь, что Грюм в это время будет околачиваться в другом конце замка.
— Знаете, охотно, профессор. Давно пора размяться.
Встретившись в дуэльном зале, противники заняли позиции и церемонно поклонились. Несмотря на длительный перерыв, стойки и связки исправно всплывали в памяти, руки автоматически совершали давно отработанные движения, а тело приятно ныло от переполняющей магии и непривычной нагрузки. Макгонагалл как обычно не собиралась его щадить, поэтому Снейп даже слегка повеселел, прыгая через столы и на ходу наколдовывая щиты. Оба немного увлеклись и не заметили настойчивых тычков в защитный барьер, а после, в самый разгар схватки, в зал вломился Грюм с палочкой наголо, и в него тут же прилетели два мудрёных заклинания — крученый модифицированный Конфундус от Минервы и связка Окаменения с Помутнением от Северуса. Отставной аврор, не завершив движения, свалился на пол и проехался по пыльным камням. С плохо скрытым злорадством Снейп подумал, что их с Макгонагалл навыки не так и плохи, заклятия достали Грюма ещё в полёте, когда он совсем этого не ожидал.
— Надо бы ему память стереть, — совершенно хладнокровно предложила декан Гриффиндора.
— И усыпить, чтобы даже не вспомнил, что здесь был, — согласно кивнул зельевар.
— Внушите ему, что Пивз в него что-то бросил, тогда он не заподозрит подвоха, когда проснется, — предложила Минерва, а Снейп поднял палочку, накладывая искусные ментальные чары. Копаясь в памяти преподавателя Защиты и подменяя настоящие воспоминания фальшивыми, Снейп заметил внезапно что-то странное. Распрямившись, он холодно сообщил:
— Это не Грюм. Это какой-то пожиратель. Я не понял, кто — у него хороший ментальный щит на долговременную память. Но в кратковременной я заметил, как он глотал оборотку.
— Хм… Вот как… — Макгонагалл утомлённо зажмурилась, будто от этого известия у неё моментально началась мигрень. — Альбус сам его принимал, сам с ним говорил. Как он мог пропустить такую "мелочь"?
— А может, он и не пропускал…
Конечно, если это очередной квест Поттера, то директор, разумеется, в курсе присутствия шпиона в стенах Школы и докладывать ему бессмысленно, но…
— Я попробую ему намекнуть, — неуверенно предложила Макгонагалл. — Если он тут же отреагирует и проверит, значит, мы не правы.
Она оставила недоговоренной фразу: "Но если нет…", так как оба без слов понимали подоплеку возможной директорской бездеятельности.
В следующие дни зельевар осторожно наблюдал за Грюмом, но тот гонял Пивза, спокойно ходил на занятия и регулярно, по часам отпивал по глотку из своей серебристой фляжки. И Снейп окончательно уверился в мысли, кто таскал ингредиенты для Оборотного зелья из его тайников.
Занятый тревожными размышлениями, наступление бального вечера зельевар воспринял, как досадную помеху. С раздражением натягивая парадную мантию, он мечтал, чтобы все поскорее закончилось.
Студенты-слизеринцы, принимающие участие в вечеринке, не подвели — одеты нарядно, элегантно, поддерживая честь факультета на достойном уровне. Зато Уизли Шестой отличился, напялив нечто странное, явно из гардероба прадедушки. Макгонагалл старательно смотрела в другую сторону от безобразия, так же старательно отвлекая министерского чиновника, которого сопровождала. Снейп вопросительно глянул на близнецов, кивая на их младшего родственника. Братья Уизли изобразили на лицах нечто упадническо-пораженческое, пытаясь передать: "Это все мама". Но сами они щеголяли в новых мантиях, похоже, купленных на собственные деньги. Северус решил, что не его дело считать деньги Уизли или разбираться в их внутри семейных финансовых взаимоотношениях, и переключился на происходящее — как раз вступил оркестр и в зал вошли чемпионы. Поттер выглядел скорее испуганным, чем радостным. Крам весьма решительно вел спутницу под руку, Гермиона, сопровождая дурмстранговца, держалась уверенно и ее даже можно было назвать симпатичной. Конечно, если нравится, когда при поцелуях чужие волосы лезут в нос. Краму, похоже, нравится, как и Уизли Шестому — вон, как злобно таращится из своего угла.
Праздник шел своим чередом, и, как и предполагал профессор, был неимоверно скучным. Он посмотрел на танцы со стороны, отогнав нескольких бесшабашных девиц, желающих его пригласить. Походил по коридорам, снимая баллы с неосторожных парочек. Выпил бокал шампанского. Сбежал от Вектор, которая всеми силами хотела затащить-таки его на танцпол, а после заметил, как Макгонагалл беседует о чем-то с Каркаровым. Издалека слов было не разобрать и зельевар подобрался поближе, но Игорь, заметив долговязую темную тень, тут же прервался, откланялся и удалился. Минерва, склонив голову, посмотрела на коллегу, будто спрашивая причину его приближения. Выбрав наиболее банальную тему и заранее зная, что пожилая дама откажет, Снейп предложил:
— Тур вальса?
— Во-первых, уже играют "Ведуньи", никакого вальса. Во-вторых, если хотите побыть джентльменом, станьте вот здесь, в двух шагах, и изобразите злобное лицо. Так хотя бы минут пять нас никто не потревожит и можно будет побыть в покое.
Просьба не была сложной, и вокруг двух деканов образовалось трехметровое свободное пространство — студенты по привычке огибали грозного главу Слизерина, который ещё и выглядел так, будто хочет кого-то проклясть. Минерва благодарно кивнула, похоже, активный досуг казался утомительным и ей. Снейп заметил в отдалении Грюма и снова ощетинился, а Макгонагалл, проследив направление его взгляда, еле слышно прошептала:
— Директор сказал, что поговорил с ним и не заметил ничего подозрительного. А во фляжке у него коньяк. Аластор утверждает, что алкоголь помогает ему снимать боль от последствий темного колдовства.
— Вы поглядите, как удобно. И что, не сказал, что за колдовство такое? Я вот, специалист по таким делам, и не в курсе, от чего коньяк прописывают, — прошипел недовольно зельевар. — Даже если не брать во внимание его… натуру… Я знаю, что видел, Минерва, я не ошибаюсь… Так вот, даже не упоминая эту "мелочь", директора не волнует, что его преподаватель целый день выпивает и в таком состоянии ведёт занятия? Пьяный сумасшедший отставной аврор это точно хороший учитель?
— Он мне ответил, что профессор Трелони тоже не всегда трезвая, ей сложно постоянно созерцать тонкие сферы, и мы должны подходить с пониманием к слабостям своих коллег.
Собеседники переглянулись с одинаково недовольными выражениями лиц, и Снейп пообещал:
— Я буду за ним присматривать.
///
То, что присмотр и все предпринятые усилия оказались тщетными, Северус осознал, когда во время последнего испытания его метку прожгло огнём, а через некоторое время на поле появился грязный, оборванный Поттер, прижимая к себе Кубок и тело мёртвого Седрика Диггори.
Барти Крауч в личине Аластора, сам Грюм в чемодане, поцелуй дементора в Школе, министр Фадж, уверяющий, что не верит россказням про возрождение Того-Которого… День превратился в сплошной кошмар, и всё усугублялось необходимостью идти на поклон к Волдеморту, снова возводить ментальные щиты, подслушивать, рисковать, лгать. Это было нелегко в двадцать лет, а теперь, почти в сорок, обязанность казалась ещё более неподъёмной. Снейп не хотел признаваться даже себе, но ему отчаянно хотелось жить, пусть он и осознавал, что шансы выйти из всего этого ада, не лишившись головы, были откровенно невысокими.
В тот хмурый вечер, когда притихшие ученики покинули Школу, а преподаватели рано разошлись по своим комнатам, Снейп по сложившемуся обыкновению заглянул по пути в подземелья в Гриффиндорскую башню. На удивление, стол для бумаг был пуст, помещение освещала одна свеча в подсвечнике и неверный отблеск углей догорающего камина, Макгонагалл сидела в кресле у огня с полупустым бокалом в руке, а у ее ноги темнела бутылка виски.
— А, профессор Снейп, добрый вечер, сэр, — слегка неуверенно, но неизменно вежливо поздоровались пожилая коллега. — Если найдете бокал, — присоединяйтесь. Похоже, здесь ещё что-то оставалось.
Профессор подошёл, поднял бутылку Огденского, — жидкости в сосуде оставалось немного, буквально на дне. Он присмотрелся к неуверенному движению руки, расфокусированным зрачкам и понял, что Минерва безнадежно пьяна, так, как он никогда раньше не видел. Видимо, поэтому она и не решилась призывать или трансфигурировать стакан — мало ли, что получилось бы в итоге.
— Я предлагала Альбусу дать всем чемпионам аварийные порт-ключи. Чтобы детей, даже в бессознательном состоянии переносило в Мунго. Или они сами имели возможность туда сбежать. Но он отказался, говорил: "Что может случиться в Хогвартсе, здесь совершенно безопасно"...
Последние слова её прозвучали страшновато, яростно, больше напоминая шипение змеи, чем спокойные интонации вечно сдержанного педагога.
— Минерва, вам лучше отдохнуть, — забирая у нее бокал, с заботой посоветовал Снейп. — Мы все за этот год очень устали.
— Не стоит мне раскисать… Вам приходится намного сложнее… А здесь — всего лишь смерть ребенка…
Она горько засмеялась, после закашлялась, сдерживая всхлипывания, но плакать не стала, лишь протянула:
— И не видно океану отчаяния ни конца, ни края… Профессор, а вдруг мы, несмотря на все усилия, так и не сможем никого спасти?