Любовники беседой развлекались
О плаче, о томлении сердец,
О боли, коей прежде предавались,
И между слов как счастия венец
Был поцелуй, столь пылко целовались,
Что прочь изгнали горечь прежних смут,
Делясь блаженством сладостных минут.
О сне той ночью напрочь позабыли,
Желая, чтоб часы нескоро шли
И сумерки подольше бы царили;
Насытиться друг другом не могли
И, что б ни делали, ни говорили,
Всё к наслаждениям любви причли
И дабы время втуне не летело,
Использовали эту ночь всецело.
Когда же в предрассветный час петух
Провозгласил восшествие авроры,
У них желаньем снова вспыхнул дух,
И тут же грустью омрачились взоры,
Пыл радости в сердцах у них потух,
Им разлучиться предстояло скоро,
Что было не испытано еще —
Как никогда, пылали горячо.
И с грустью внемля крикам петушиным,
Сказала Крисеида: «Это знак.
Любовь моя, чтоб тайну соблюсти нам,
Пора вставать, ночной уходит мрак.
Сомкнемся же в объятии едином
Пред тем, как ты уйдешь, быть может, так
Чуть меньше буду после горевать я.
О свет очей, приди в мои объятья».
Троил же, слез не пряча на глазах,
Обнял ее с горячим поцелуем,
День наступавший проклинал в сердцах,
Ведь знал, что миг разлуки неминуем.
Затем сказал, к ней обращаясь: «Ах,
Я тягостным предчувствием волнуем,
И как могу уйти с приходом дня,
Коль благом одарила ты меня?
Не знаю, как не умер я при мысли,
Что должен против воли уходить,
Я обречен изгнанью в полном смысле,
И смерть мне перережет жизни нить.
Вернусь ли? Тучи надо мной нависли,
Почто меня угодно удалить
От этой высшей сладости Фортуне?
Отнять сей дар, мне данный накануне?
Что делать мне? На первом же шагу
Удерживает так меня желанье,
Что дальше жить – не пожелать врагу.
Жестокий день, несущий расставанье,
Когда закат твой? Может быть, смогу
Прийти я новой ночью на свиданье?
Увы, не знаю». Речь к ней обращал
И в свежие ланиты целовал.
И после молвил: «Знать бы, дорогая,
Что так же я в тебе, как ты во мне,
Тогда и Троя вся моя родная
Не столь была бы для меня в цене,
С терпеньем бы выдерживал тогда я
Разлуку, что не по моей вине,
И уповал бы вскоре возвратиться
Туда, где наше пламя утолится».
Вздохнув глубоко и прильнув к нему,
В ответ сказала Крисеида вскоре:
«Душа моя, коль правильно пойму,
Я слышала недавно в разговоре:
Любовь – ревнивый дух, и потому
Которых держит у себя в затворе,
Когтями тех сжимает – не уйдут,
И все советы бесполезны тут.
И так она меня с тобой связала,
О мой единственный, что если б я
Хотела быть такой же, как сначала,
Я всё равно осталась бы твоя;
В руках твоих я пленницею стала,
Любовь с утра до вечера тая,
И если б знала, что ты любишь равно,
Была бы я счастливой и подавно.
И ты уверен будь в любви моей,
Я никого еще так не любила;
Коль жаждешь возвратиться поскорей,
То знай: во мне желанье большей силы.
Представься лишь возможность, я первей
Тебя сюда вернусь под кров наш милый.
Я вся твоя, души моей душа».
Сказав, поцеловала не дыша.
Троил поднялся с ложа против воли,
Затем расцеловал ее сто раз
И, видя, что нельзя уж медлить боле,
Оделся весь, и после многих фраз
Сказал ей так: «Я удалюсь поколе.
Исполни ж обещанье в должный час,
И сам я тоже слова не нарушу.
Тебя – богам, тебе вверяю душу».
Не слышала, что он сказал в ответ,
Щемящею тоской объята дама.
Троил, поспешно от нее ушед,
Направился домой, к дворцу Приама.
Он чувствовал: ему пощады нет
От страсти, что его сжигает прямо,
Об этом он не знал и не гадал,
Доколе Крисеиду не познал.
Оба влюбленных вспоминают минувшие объятия, и от таких мыслей в них паче разгорается торжествующая любовь.
Троил вернулся в царские чертоги,
Молчком вошел и прямиком в кровать —
Поспать немного, если бы тревоги
Позволили ему в то время спать.
А новы были помыслы и многи,
Он вспоминал былую благодать
И думал, что милее и пригожей
Красавица его, чем думал всё же.
Дословно речи в мыслях повторял,
Всё в памяти прокручивал до шага
И сам с собой об этом рассуждал,
В воспоминаньях обретая благо;
Сильней гораздо, чем воображал,
Любовь в то время ощутил бедняга,
И в мыслях тех всё жарче он горел,
Не осознав свой горестный удел.
И дама тоже тосковала больно,
Подобно о Троиле говоря,
Любовником таким была довольна,
Амора без конца благодаря.
Чрез тыщу лет, казалось ей невольно,
Любимый к ней вернется и, горя
Желаньем, будет целовать в объятьях,
Как нынешнею ночью в их занятьях.
Пандар навещает Троила, и тот перед ним похваляется в высшей степени своей любовью и повествует о своих сладостных похождениях.
Пандар Троила утром навестил,
Приветствовал и с вежливостью всею;
Приветствие царевич возвратил
И бросился тотчас ему на шею.
«Ах, здравствуй, мой Пандар, – сказал Троил,
Целуя в лоб его, – признаться смею,
От мук меня привел ты к торжеству,
Что истинно, как то, что я живу.
Тебе б не услужил так никогда я,
Умри я за тебя хоть сотню раз,
Что сделал бы я вмиг, не рассуждая,
Когда к тому нужда была б у нас.
От плача я пришел к блаженству рая».
Затем расцеловал и рек тотчас:
«Что сделал бы ты для меня такого,
Чтоб крепче обнимал тебя я снова?
Светило, что обходит мир земной,
Коль можно доверять моим сужденьям,
Не видело красавицы такой,
Изящной, с куртуазным обхожденьем,
Как та, что так нежна теперь со мной,
Что истинным я полон наслажденьем.
Хвала Амору – я служу ему,
Хвала, мой друг, служенью твоему.
Услугу непростую предоставил,
За ту услугу, коя непроста,
В долгу перед собой меня оставил,
Вели – и мне священна воля та,
Меня от смерти к жизни ты восставил».
Он весь расцвел, когда сомкнул уста.
Пандар молчаньем речь такую встретил,
А чуть спустя Троилу так ответил:
«Коль сделал я тебе, – сказал Пандар, —
Приятное, доволен я премного,
И это мне как наивысший дар,
Но, тем не менее, как прежде, строго
Прошу я: сдерживай желаний жар
Уздой рассудка; коль ушла тревога,
Великой радостью сменившись вдруг,
Не говори о горестях, мой друг».
«Так поступлю я, как тебе угодно», —
Троил ответил другу своему
И стал перечислять поочередно,
Что было ночью: «Молвлю посему,
Как никогда, меня сетями плотно
Амор связал и подчинил ярму,
И пламя так не жгло меня, как ныне
От лика и очей моей богини.
Теперь я большей страстью исхожу,
Досель не ощущал такую жгучесть,
И хоть игрою сердце остужу,
Представив ту, из-за которой мучусь,
Всё ж, созерцая в мыслях госпожу,
Огонь сильнейший я приемлю в участь
И жадно рвусь в ее объятья вновь,
Чтоб целовать ее, мою любовь».
Не мог насытить юноша желанье
С Пандаром говорить о счастье том,
Что испытал при сладостном свиданье,
Как в горе он утешился своем,
Об искренней любви и обожанье
Той, ради коей жил на свете сем,
А все иные он забвенью предал
Желанья, что когда-либо изведал.
Троил возвращается к Крисеиде прежним путем, и они беседуют, услаждаясь любовно.
Спустя немного времени опять
К амурам привела судьба благая.
Когда стемнело и легли все спать,
Он – из дворца, а ночь была глухая,
Ни звездочки во мраке не видать.
Испытанным путем, себя скрывая,
Вошел неслышно под заветный кров,
К любовным развлечениям готов.