В делах, что относились к их войне,
Всегда блистал он, нанося удары;
Из врат на греков выходил в броне,
Такой могучий, смертоносный, ярый,
Что все его боялись, если мне
Не лжет сейчас рассказ об этом старый.
Любовь внушала мужество ему,
Так был он верен чувству своему.
Охотой с соколами, ястребами
При перемирьях тешился сперва;
Нередко с гончими ходил он псами
На вепря, на медведя и на льва
И брезговал нехищными зверями;
А Крисеиду повстречав едва,
Преображался словно просветленный,
Как сокол, от шлычка освобожденный.
Придерживался вежества Троил
В беседах о любви, в сужденьях смелых,
Отважных почитал он и хвалил,
А трусов гнал долой и не терпел их,
И вне себя от радости он был
При виде скромности в юнцах незрелых;
Кто б ни был тот, кто не любил вовек,
Он полагал: потерян человек.
Кровь царская струилась в нем по жилам,
Лишь захоти, являл бы властный нрав,
Но был со всяким кротким он и милым,
И даже с тем, кто низок и лукав.
Амору он служил с великим пылом
И каждого приветил, обласкав.
Гордыню, зависть, жадность ненавидел
И никого из низших не обидел.
Недолго длилось счастье удальца:
Завистливой Фортуной, у которой
На свете нет единого лица,
Жестокий лик ему был явлен скоро.
Теперь несчастьям не было конца,
Перевернулось всё вверх дном в ту пору,
Утратил Крисеиду он и плод
Любви своей сменил на мрак невзгод.
Часть четвертая
Здесь начинается четвертая часть «Филострато», в которой прежде всего рассказывается, как вышло, что Крисеида возвратилась к отцу; Калхас предлагает обмен пленными и за троянца Антенора просит Крисеиду. Троил спервоначалу скорбит наедине с собой, затем они обсуждают многое с Пандаром во утешение Троилу. До Крисеиды доходит слух о ее предстоящем отъезде; дамы ее посещают, а по их уходу Крисеида плачет. Пандар уговаривается с ней о том, чтобы царевич пришел к ней тем же вечером. Он приходит, она лишается чувств; Троил хочет умертвить себя, она очувствовалась; восходят на ложе, плачут и беседуют о разном; наконец Крисеида обещает вернуться на десятый день; Троил уходит. А перво-наперво, как воевали троянцы, из коих многие были взяты в плен или пали от греков.
Покуда эллины в кольце осады
Держали город, Гектор, в чьих руках
Была война, собрал друзей в отряды,
Троянцев, что испытаны в боях,
И супротиву вражьих войск громады
На поле их повел, отринув страх,
Как делал много раз, хоть так случалось,
Что не всегда удача улыбалась.
И строем греки ринулись на них,
Шел весь тот день тяжелый бой горячий,
Покуда для троянцев удалых
Не завершился полной неудачей;
Бежали в сраме, прежний пыл утих,
И много пало в горести и плаче,
А также много было взято в плен
Царей и знатных рыцарей у стен.
В числе их с Антенором знаменитым
Был сын Полидамас и Менестей,
Ксантипп и Полимнестор с Ипполитом,
И Сарпедон, и доблестный Рифей,
И многие, кого в бою открытом
Не спас и Гектор удалью своей;
Рыданья, скорби воцарились в Трое,
Пророча впереди одно худое.
Добился перемирия Приам,
С врагом тотчас вступил в переговоры
И, чтоб свободу пленным дать вождям,
Готовил выкуп – золотые горы.
О том Калхас прослышал и скорбям
Предался, пряча со слезами взоры,
Предстал он грекам и вскричал, хрипя,
Вниманье обращая на себя.
Мольба Калхаса к грекам, в которой он излагает свои заслуги перед ними и просит вернуть ему Крисеиду.
Он начал: «Господа, как вам известно,
Я был троянцем, помните, я тот,
Кто вас обрадовал надеждой лестной,
Сказав о том, какой для вас исход
У сей войны, я вам пророчил честно,
Что вас в конце концов победа ждет
И то, что Троя не избегнет краха,
Ударите – и станет грудой праха.
Что предпринять, как действовать с умом,
Вы знаете, я говорил вначале,
Чтоб вышло точно так же, как о том
Вы в чаяньях дотоле помышляли.
Посланцу с запечатанным письмом,
Как и с открытым, верили б едва ли,
И потому, как видите, я здесь,
Совет да помощь вам, к услугам весь.
Осуществил я всё без промедлений
И осторожно, незаметно так,
Чтоб не было в троянцах подозрений;
Когда на смену дню явился мрак,
Один, покинув городские сени,
Я к стану вашему направил шаг,
С пустыми шел руками: нажитое
Свое добро пришлось оставить в Трое.
Но что добро! о дочери младой
Болит душа, одна она там, греки.
Бесчувственный отец я был, плохой,
И не прощу того себе вовеки,
Но спешка, как и страх, тому виной,
Что к вам ее не ввел я для опеки.
Скорблю, что в Трое до сих пор она,
Нет счастья мне, и жизнь омрачена.
Молчал я, ибо не было доселе
Возможности просить о ней у вас,
Но время подоспело, в самом деле,
Ее я мог бы получить сейчас;
А если время упущу, то цели
Мне не достичь, и вот, считай, погас
Надежды свет, вся жизнь пойдет впустую,
Тогда не жизни – смерти я взыскую.
Здесь рыцари троянские и знать,
Которых на своих хотите пленных
С врагами обоюдно обменять;
Лишь одного мне дайте из обменных,
Чтоб за него мне дочь смогли отдать;
Молю вас ради всех богов блаженных,
Утешьте старца жалкого сего,
Нет больше утешенья для него.
Но не желайте взять за пленных злато,
Клянусь вам богом, скоро вся казна
И всё, чем Троя славная богата,
Вам в руки перейдет, и коль верна
Провидца речь, то доблесть супостата[26],
Хранящего врата от вас, должна
К концу прийти, поскольку, мне поверьте,
Не избежит насильственной он смерти».
Так престарелый говорил им жрец
Смиренным тоном, жалость вызывая,
Слезами щеки залил он вконец,
В слезах и грудь, и борода седая.
Слова его проникли вглубь сердец,
От просьбы польза выдалась большая.
Когда он смолк, подняли греки ор,
Крича: «Да будет выдан Антенор».
Доволен был Калхас плодом усилий,
К посредникам прибег, и те скорей
О том царя Приама известили,
Всех сыновей его и всех князей,
Которые в царев совет входили.
Без долгих было решено речей,
Доставили ответ посланцы скоро:
Согласны обменять на Антенора.
Там был Троил, когда решал совет,
Пристало ль грекам выдать Крисеиду,
В нем сердце сжалось от нежданных бед,
Такую он почувствовал обиду,
Что показалось бы, в нем жизни нет
И он сейчас умрет, однако виду,
Как долг велел, юнец не подавал,
Любовь и плач едва в себе скрывал.
Исполнен страха и щемящей боли,
Он ждать решенья начал, сам не свой,
И не заботясь, что же делать, коли
Всё обернется для него бедой
И если братья во единой воле
Решат, что Крисеиде молодой
К Калхасу след отправиться родному,
Как помешать решению такому.
Любовь немедля действовать велит,
Но разум встал тому желанью боком,
Сомнение Троила тяготит,
Засев занозой в замысле высоком:
А вдруг он Крисеиду вгонит в стыд
И даму лишь рассердит ненароком?
Того, сего хотел он, оробев,
Определиться так и не сумев.
Пока Троила мучили сомненья,
Решал троянских рыцарей совет,
Как поступить им при таком прошенье,
Отдать ли дочь Калхаса либо нет.
Посланцам, дожидавшимся решенья,
Был молвлен окончательный ответ,
Что Крисеиду выдадут, тем боле
Что здесь ее не держат против воли.
Троил лишается сознания, услышав о выдаче Крисеиды, а затем сразу покидает совет.
Как полевая лилия, что плуг
Подрезал грубо, падает и вянет
Под жаром солнца, так влюбленный вдруг
Весь побледнел, поскольку слово ранит,
Что вынес совещающихся круг,
Решив, что выдавать девицу станет.