Согласье даст, я думаю, навряд,
Хотя известно мне, сколь сильно любит.
Меж тем на сердце у меня разлад,
Желанье похищенья не отступит,
И вместе с тем ей навредить боюсь,
А не хоти она, едва ль решусь.
К отцу я думал также обратиться,
Чтоб смилостивился над сыном он,
Но понял, в этом случае открыться
Тому, что так скрывать я принужден,
К тому же вряд ли это совершится,
Что в просьбе буду удовлетворен,
Сочтет Приам, что мне она не к месту,
Он царской крови прочит мне невесту.
Так плачу, так блуждаю слепо я
В своем безумном лабиринте страсти
И чувствую, слабеет здесь моя
Любовная отвага средь несчастий,
Как ни смотри, надежда вышла вся,
Я у страданий полностью во власти.
В тот самый день хотел бы умереть,
Когда мне страстью выпало гореть».
Пандар на это: «Как тебе желанно,
Так делай; если б я горел в огне,
Как ты горишь, я вижу постоянно,
И сколь ни тяжко это на войне,
Будь я, как ты, исполнен силы бранной,
И не было б сопротивленья мне,
На всё пошел бы ради похищенья,
Не посмотрев на чьи-то возмущенья.
Любовь, ты мне поверь, не столь тонка,
Как кажется тебе, коль ум влюбленный
Томит непримиримая тоска;
И коль она чинит тебе уроны,
То следуй воле этого божка,
Как муж, бори невзгоды и препоны,
И лучше порицанье встретить, чем
От слез и боли умереть совсем.
Ты похищаешь ведь не ту, которой
Противно то, чего так страстно ждешь,
А ту, что хочет этого без спора,
И если вред чрезмерный нанесешь
Иль если обвинят тебя, ты скоро
Поправишь всё: назад ее вернешь.
Фортуна храбрым помогает делом,
Но не благоволит к сердцам несмелым.
Допустим, это не по нраву ей,
Но вскоре обретешь покой ты снова,
Твоя любовь всего ведь ей ценней,
Не верю, что останется сурова.
А что до репутации, ей-ей,
О том не стоит думать, право слово,
Пусть, как Елена, будет не в чести,
Тебе с ней лишь бы счастье обрести.
Так мужественен будь при смелом шаге,
Любовь на верность долгу не глядит,
Ты прояви хоть чуточку отваги
И пожалей себя, сие не в стыд;
С тобою я и о твоем лишь благе
Забочусь, хоть опасность нам грозит,
Сколь хватит сил моих. Так действуй, ну же,
Придут на помощь боги нам к тому же».
Внимательно всё выслушав, Троил
Сказал Пандару: «Соглашусь, пожалуй.
Но будь тысячекрат сильней мой пыл,
Не стал бы я хотя бы самый малый
Вред причинять ей, чтобы он остыл
И боль ушла как если б не бывало,
Я умер бы скорей, и потому
Пусть даст ответ сама, я всё приму».
«Скорей же, здесь не время оставаться,
Омой лицо и ко двору пойдем,
Скрывая боль, придется там смеяться;
Еще не знают люди ни о чем,
Тому, что здесь мы, станут удивляться,
Когда узнают; будь же молодцом,
Скрывая тайну, я же порадею,
Чтоб вечером ты повстречался с нею».
До Крисеиды доходит весть об ее отъезде, и потому ее посещают дамы не без великой печали.
Молва летит стремительней стрелы,
Как правду, так и ложь разносит смело,
И вот на крыльях, что нетяжелы,
Она мгновенно Трою облетела,
Кругом гласит, с чем эллинов послы
Сюда пришли, и раструбить успела,
Что Крисеиду выдают в обмен
На Антенора, схваченного в плен.
Когда же эти новости доспели
До Крисеиды, а уже отец
Ей безразличен стал на самом деле,
Себе сказала: «Вот любви конец»,
Ведь не был ею так любим доселе
Никто другой, как славный сей юнец.
Из страха, кабы это не свершилось,
Расспрашивать подробно не решилась.
В привычках женщин навещать подруг,
Случись какой-то повод, даже мелкий,
Чтоб утешать, когда у той недуг.
И к Крисеиде так на посиделки
В тот день сходились, собирался круг,
С улыбкой грустной как не о безделке
О сговоре поведали они,
Что здесь ей быть уж считанные дни.
Одна: «Конечно, мне весьма приятно,
Что ты к отцу вернешься, долг блюди».
Другая же: «Мне жаль невероятно,
Что нас покинешь, это впереди».
А третья: «Будет почва благодатна
О мире ей условиться, поди,
С тем, кто – мы знаем это несомненно —
Ее исполнит волю непременно».
Сей и дальнейший женский разговор
В отсутствии хозяйки велся словно,
Не отвечала и считала – вздор;
Но скрыть не в силах горести любовной
Ни ясный лик ее, ни дивный взор
При тех вестях, прискорбных безусловно.
Здесь телом, а душой умчалась вдаль
Искать Троила, зная, где едва ль.
Те дамы, полагая Крисеиду
Утешить вскоре, оставались с ней,
Лишь умножая скуку и обиду
В той женщине, чей ум в плену страстей
Совсем не тех, как представлялось с виду.
Порой вела непрошеных гостей
По-женски деликатно до порога,
Мол, нужно ей одной побыть немного.
Порою тихий стон срывался с уст,
Порой слезинка, упадая с вежды,
Свидетельствовала всем, увидят пусть,
Как мучится душа, лишась надежды.
А дамы объясняли эту грусть
Тем, что она тоскует (о, невежды!)
Из-за того, что разлучиться ей
Со спутницами юности своей.
И каждая старалась без оглядки
Дать утешенье горестям таким,
И не были нисколько речи кратки
О сей разлуке, предстоящей им.
Но это всё как если чешут пятки
Тому, кто зудом в голове томим.
Хозяйке гости безразличны были,
Всё мысли только об одном Троиле.
Уходят дамы, а Крисеида плачет и печалится из-за предстоящей разлуки с Троилом.
Прощебетав так добрых два часа,
Как свойственно им, женщинам, подруги
Все разошлись, а бедная краса,
Предавшись горю на своем досуге,
Слезами затуманив очеса,
В покоях заперлась, ни чьей услуги,
Совета не ждала она в беде,
Рыдала так, как никогда, нигде.
Наедине с собой в тоске мятежной
На ложе пала, вопия навзрыд,
Не передать в словах – по груди нежной
Руками бьет, отчаянно кричит,
Чтоб смерть пришла, поскольку неизбежно
Судьба ее с любимым разлучит;
Власы руками истязает люто,
Смерть призывает каждою минутой.
Так вопиет: «О горе, я одна!
Несчастная, чего желать мне слепо?
В злой час на свет, как видно, рождена,
С любовью разлучаюсь так нелепо!
О, лучше б не была я влюблена
Иль задушили бы меня свирепо
В рожденья миг, я шлю судьбе упрек:
Крадет нас друг у друга злобный рок.
Что делать мне, юдоль моя земная,
Коль не смогу ни видеть, ни с ним быть?
Что делать мне, Троил, уйти должна я?
Конечно же, не стану есть и пить,
И коль сама душа моя больная
Не вырвется из тела, жизни нить
Я голодом порву по доброй воле,
Путь от плохого к худшему в юдоли.
О сердце тела моего, вдовой,
Тебя лишившись, быть мне в полной мере,
И впредь носить я буду траур свой
Как скорби знак из-за моей потери.
О горе, как мне с мыслью жить такой,
Что одинока без тебя теперь я?
Увы мне, как смогу перенести
Тот миг, когда придется мне уйти?
Смогу ли жить я без души? Едва ли.
Конечно, он ко мне сюда придет,
И наше расставание в печали
Мы с ним оплачем, горестный исход
Любви минувшей, сладостной вначале.
Увы, Троил мой, как же мой уход
Тебя изранит? Иль, горячий кровью,
Меня не сдержишь силой и любовью?
Я ухожу, увидеть мне тебя,
Любовь моя, еще ли доведется?
Что будешь делать, так меня любя?
Иль, может, рана у тебя срастется?
А я не вынесу ее, скорбя,
Мое на части сердце разорвется.
Будь это так, случится пусть скорей,
Со смертью ведь конец тоске моей.
Отец мой, ты изменник нечестивый