Умеют зло от блага отличить,
Одобрят иль откажут без бравады
И держат слово. Этих вам любить,
Но с выбором своим спешить не надо,
Не все мудры, еще такие есть,
Что прячут возраст, им отнюдь не в честь.
Учитесь на Троила вы примере,
Его жалейте и себя равно,
И вам добром воздастся в полной мере;
Смиренно помолитесь заодно,
Чтоб вечный мир обрел он в этой сфере,
Где рай Любви, да будет вам дано
Любить счастливо и благоразумно,
Не гибнуть из-за женщины безумно.
Часть девятая
Здесь начинается девятая и последняя часть «Филострато», в которой автор обращается к своей повести и наставляет, к кому и с чем она должна отправиться и что ей надлежит делать; и на этом он завершает.
О жалобная песнь, обычно нас
В дни счастья посещает вдохновенье,
Но из груди моей в нелегкий час
Тебя любовь против обыкновенья
Исторгла; отчего ж еще мой сказ
Возник, как если не от восхищенья
Пред скрытой добродетелью, скажи,
В груди прекрасной нашей госпожи?
Она, как знаю – чувствую, точнее, —
Не забывает обо мне, она
Меня и ценит, так что, разумею,
Есть повод, хоть и будет речь длинна,
Тебе вступить в переговоры с нею,
Чего хочу, ведь боль утолена
Тем самым будет; что бы там ни стало,
Достигли мы желанного финала.
Мы в порт заходим, что средь острых скал
Искали прежде, по морю блуждая,
То вихорь гнал нас, то зефир ласкал,
Опасности таила ширь морская,
Но вел нас, благодатно нам сиял
Знак той звезды, от коей мысль любая
Законченный приобретала вид,
И вот она передо мной горит.
Здесь, полагаю, на стоянку станем
И, бросив якорь, путь мы завершим,
Здесь благодарность вознесем со тщаньем,
Как должен делать всякий пилигрим,
Той, что вела спасительным сияньем.
На берегу, который близко зрим,
Мы наплетем венков в знак высшей чести,
Их на корабль любви возложим вместе.
Затем, немного отдохнув, пойдешь
К владычице души моей смятенной
И, что мне жалкому не светит, всё ж
Узришь ее, и быть тебе блаженной!
Когда же в руки к даме попадешь,
Коль будет рада, обо мне смиренно
Ты добродетели напомни той,
Что лишь одна мне может дать покой.
Нося одежду слезную такую,
Прошу, поведай даме напрямик,
Как стражду бесконечно и тоскую,
Вздыхаю, горько плачу всякий миг,
И как я жил, как ныне существую
Без тех лучей, что слал мне чудный лик
До самого момента расставанья,
И что при ней лишь кончатся страданья.
Когда поймешь по ангельским чертам,
Что выслушать тебя она готова
И станет сострадать моим скорбям,
Что вынес я, тогда всей силой слова
Проси ее скорей вернуться к нам
Иль повелеть душе моей сурово
Из тела мчаться к свету иль во мрак —
Всё ж лучше смерть, чем жить, страдая так.
Притом смотри, высокое посольство
Не совершай ты без любви большой,
Иначе можешь вызвать недовольство,
Непонятая нашей госпожой.
Пред ней предстань и праздно не щегольствуй —
В почете будешь. Феб, заступник мой,
Да наградит тебя ее приветом,
Чтоб с добрым возвратилась ты ответом.
ПриложениеОхота ДианыПоэма
Перевод Александра Триандафилиди и Владимира Ослона
Порою той, когда травою свежей[34]
Покроются луга и ветерок
Бодрит приятно, вея с побережий,
Стоял и размышлял я, одинок,
О средстве против той стрелы, которой
Мне сердце поразил Амор-стрелок;
Как вдруг услышал посреди простора,
Как будто дух небесный с вышины
Взывал: «Красавицы, придите скоро,
Придите скоро, ибо вы должны
Явиться ко двору Дианы ныне
В Партенопей, столицу сей страны».
Три раза прозвучали в горней сини
Слова такие, после чередом
Призвали поимённо всех к богине.
И как мне вспоминается, притом
Услышал я, что Циццолу Барриле
Назвали первой, Чьянчу же потом;
Любезную, благую не забыли
И Чекку Боццуту, Принчипесселлу
Караччолу, Летицью Моромиле,
Де Гаттоли Берарду, и Линеллу;
Беритолу Карафу вызвал глас,
Изольду ди Джаквинто, Изабеллу,
Лючию Поррья, с ними же тотчас
Мелию, де Бранкацци Катерину;
Берита и Миньяна, звали вас,
А также Катерину, но Пипину;
Собилию Капече, также Фьоре
Курьял сейчас я вспомнить не премину,
Верделлу ди Берардо, Бьянчифьоре
Де Каффеттини, Чекколу Мадзоне
И Алессандру славную в том хоре.
И Катерину Якопо Рончоне,
И Катерину Караденте, и
Ещё Креспану призывали ноне;
Болино, Феллапане, также ди
Серпандо (Катерина каждой имя) —
Все шли они с отвагою в груди.
Джованнолу де Копполи, засим и
Призвали Луччиолу, там была
И Фьоре Кановара вместе с ними.
Ваннелла Гамбателли рядом шла
Как понял я по голосу, которым
Её Диана в спутницы звала.
Однако дама, чтимая Амором
За добродетель, что презрела грех
И возвышалася над всем собором,
Была последней призвана из всех;
Во благо им, как опекунша стайки,
Шла впереди, водительница тех.
Призыв умолк, и на правах хозяйки
Диана собрала их (имя той
Последней госпожи предав утайке;
Молчу и я, мне б чтить её хвалой
Превыше той, что я пропеть способен).
Так шли они, а следом я – тропой.
О всём дальнейшем будет сказ подробен.
В долине, что не слишком широка,
Лежащей между четырьмя холмами,
Пестрящими подобьем цветника,
Бежал источник чистый меж цветами,
Он был прозрачен, светел и красив
И разливался широко водами,
Сей берег щедро влагой оросив
И омывая травы луговые,
Затем невдалеке впадал в залив;
А на холмах дубравы столь густые,
Что сквозь завесу древних крон едва
Луч солнца проникал в места глухие;
Облюбовали птицы дерева
И пели на ветвях в приюте этом,
Где с тихим ветром шепчется листва,
Так от зефира после зноя летом
Прохлада разливается кругом
И веет в воздухе, ещё прогретом;
Водились волки, лани в месте том,
Медведи, львы и множество созданий,
Помельче, покрупней, каких найдём, —
Сюда вести и вздумалось Диане,
Что греет души, коим чужд порок,
Красавиц для охотничьих ристаний.
Затем велела им войти в поток,
Омыться влагой чистою, журчливой,
Чтоб освежился красоты цветок.
На берег выйдя, пурпурный, красивый
В угоду ей надели все наряд,
Украсились цветами и оливой.
В четыре группы разделив отряд,
Неназванной богиня повелела:
«На южный холм с тобой да поспешат;
На западный отправься, Изабелла,
На северный ты, Фьоре; пусть из вас
Никоя не останется без дела».
Дала им сети ловчие тотчас,
Псов, ястребов, и луки, и колчаны,
И копья, что для вепря в самый раз».
Всех остальных взяла с собой Диана
(То Чекка Боццута и Катерина,
Носящая фамилью Феллапана,
А с ними Бьянчифьоре Каффеттина,
Катрина Караденте, ла Креспан,
И ди Серпандо, и ещё Пипина;
Приказ и Мелии Марьелле дан),
Вот их-то повела она на гору,
Что в направлении восточных стран.
Те начали охоту в эту пору
На сей горе, другие же под ней,
Ловушки расставляя по простору,
Чтоб ни один из тамошних зверей
Не пробежал, не будучи подстрелен
Иль пойман сразу в западню сетей.
Затем вступили в чащу, и нацелен
Окрест повсюду был их зоркий глаз,
Выслеживая зверя средь расселин.
Что было дальше – в следующий раз.
Держала лук Диана в левой длани,
Он узловат, большой величины,
С таким не побежишь проворней лани.
Вот с Чеккой Боццутой на крутизны
Взошла богиня славная, у Чекки
Со стрелами колчан из-за спины.
Там притаились, где кустарник некий,
И вскоре видят горного козла,
Что гнал выжлец в его проворном беге;
Был согнут лук, и меткая стрела
Цель на бегу тотчас же поразила,
Добыча, пав, подняться не могла.
На Чекку взор Диана обратила,
Сказав: «Как только спустимся, бери