Воздух был прохладный и соленый, бриз был достаточно сильным, чтобы по телу пробежали мурашки, и я надеялась, что это сможет немного остудить мою обиду и уменьшить ощущение того, что меня предали. Я прекрасно понимала, что Патч беспокоился о моей безопасности, и ценила это, была тронута его заботой и вовсе не хотела показаться неблагодарной. В конце концов, не каждой девушке везет заполучить такого бойфренда, который был бы готов на все, чтобы защитить ее… Но у нас был договор. Мы договорились работать в команде, а он обманул мое доверие.
Я услышала, как открылась гаражная дверь, впуская мотоцикл Патча. А через минуту он появился в гостиной.
Он остановился, не подходя ко мне, но осмотрел меня всю, с головы до ног. Волосы у него были всклокочены, а на подбородке темнела щетина. Одет он был в ту же одежду, что и ночью, и я сделала вывод, что он так и не был дома после того, как расстался со мной.
– Тяжелая ночка выдалась? – спросила я.
– Довольно тяжелая.
– Как Блейкли? – Я постаралась вложить в свой голос как можно больше равнодушия, чтобы Патч понял: я ничего не забыла и не простила.
– Он поклялся сохранить наши отношения в тайне. – Пауза. – И дал мне противоядие.
– Это ты написал в эсэмэске.
Патч вздохнул и запустил руку в свою шевелюру:
– Значит, теперь будет вот так? Я всегда знал, что ты упрямая, но, может быть, ты все-таки можешь хоть на минуточку забыть о своих принципах и посмотреть на ситуацию моими глазами? Блейкли велел мне приходить одному, и я не мог предсказать его реакцию на твое появление. Я не против риска, но не тогда, когда этот риск может обернуться против меня. У него были на руках все козыри… на этот раз.
– Ты обещал мне, что мы будем командой!
– А еще я обещал тебе сделать все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Я хотел как лучше. Это же так просто, Ангел!
– Ты не можешь постоянно делать все один, а потом утверждать, что это для моей же безопасности.
– Уверенность в том, что тебе не грозит опасность, для меня сейчас даже важнее, чем твое расположение. Я не хочу ссориться, но если тебе угодно считать меня негодяем, пусть будет так. Это все равно лучше, чем потерять тебя. – Он пожал плечами.
Я задохнулась от его наглости, потом прищурилась вопросительно:
– Ты и правда так считаешь?
– Ангел… я когда-нибудь врал тебе, особенно о том, что касается моих чувств к тебе?
Я взяла свою сумочку с дивана:
– Забудь. Я ухожу.
– Твое личное дело. Но ты не сделаешь отсюда ни шагу, пока не примешь противоядие.
И, словно в подтверждение своих слов, он подошел к входной двери и встал там, скрестив руки на груди.
Глядя на него, я сказала:
– Насколько мне известно, любое противоядие может быть ядом.
Он покачал головой.
– Дабрия его проверила. Все чисто.
Я заскрипела зубами. Сдерживаться становилось все труднее.
– Значит, ты взял с собой Дабрию? То есть можно сказать, что вы двое теперь одна команда, не так ли? – огрызнулась я.
– Она была довольно далеко. Настолько, чтобы Блейкли ее не засек, но в то же время достаточно близко, чтобы прочитать парочку страниц его будущего. Ничего, чтобы могло бы свидетельствовать о нечистой игре с противоядием, там не было. Это был честный обмен. Так что противоядие в порядке.
– А почему бы тебе не попытаться взглянуть на ситуацию с моей точки зрения? – вскипела я. – Мой бойфренд предпочитает работать в паре со своей бывшей, а ведь она до сих пор влюблена в тебя, и ты это знаешь!
Патч не сводил с меня неподвижного взгляда:
– А я люблю тебя. Даже несмотря на твою неразумность, ревность и упрямство. У Дабрии гораздо более внушительный опыт в том, что касается управления сознанием, разборок и вообще борьбы с нефилимами. Рано или поздно ты должна научиться доверять мне. У нас не так много союзников, и мы должны использовать любого, кто может нам помочь. Пока Дабрия приносит пользу, я буду держать ее рядом с собой.
Я так крепко сжимала кулаки, что чувствовала, как ногти впиваются в ладони.
– Другими словами, я недостаточно хороша для тебя в качестве члена команды. В отличие от Дабрии. Ведь у меня нет никаких особых способностей!
– Все совсем не так. Мы ведь уже говорили об этом. Если что-то случится с ней, я не буду переживать. А вот если с тобой…
– Ладно, все, твои поступки говорят сами за себя.
Я была расстроена, сердита и готова решимости доказать Патчу, что он недооценивает меня. Это и привело к тому, что неожиданно для самой себя я вдруг заявила:
– Я возглавлю армию нефилимов в войне против падших ангелов. Так будет правильно. А с архангелами разберусь потом. Я могу жить в вечном страхе перед ними или могу подняться над этим страхом и делать то, что считаю нужным. И что будет правильнее для нефилимов. Я не хочу, чтобы нефилимы – любой из них! – приносили клятву верности. Никогда. И это осознанное решение, поэтому не пытайся меня переубедить, – выпалила я на одном дыхании.
Патч не сводил с меня своих черных глаз, но ничего не говорил.
– Я уже давно думала об этом, – продолжала я, чувствуя неловкость от его молчания и стремясь защитить свою точку зрения: – Я не собираюсь позволять падшим ангелам и дальше запугивать нефилимов.
– Мы говорим о падших ангелах и нефилимах или о нас с тобой? – наконец уточнил Патч.
– Я устала все время защищаться. Вчера группа воинственно настроенных ангелов приходила за мной, и это стало последней каплей. Падшие ангелы должны понимать, что мы настроены очень серьезно. Они преследовали нас слишком долго. А насчет архангелов… Не думаю, что их вообще что-то волнует. Иначе они бы уже давно вмешались и положили конец экспериментам с «дьявольской силой». А мне все больше кажется, что они знают обо всем, но просто не обращают на это никакого внимания.
– А Данте никак не повлиял на принятое тобой решение? – спросил Патч все с тем же абсолютно невозмутимым видом.
Его вопрос вывел меня из себя.
– Я лидер армии нефилимов. Я принимаю решения и отдаю приказы.
Я думала, что его следующим вопросом будет: «И к чему это приведет нас с тобой?», но его слова стали для меня полнейшей неожиданностью:
– Я хотел бы, чтобы ты была на моей стороне, Нора. Быть с тобой – это моя самая главная цель. Я враждовал с нефилимами довольно долго, и в результате мне приходилось делать некоторые вещи, о которых я жалею. Обман, дешевые фокусы, иногда грубая сила… Бывают дни, когда мне хочется повернуть время вспять, чтобы выбрать другой путь. И я не хочу, чтобы тебя мучили подобные сожаления о неправильном выборе. Я должен знать, что ты не только сильна физически, но и психологически готова к этому. – Он нежно дотронулся до моего лба, потом осторожно погладил щеку и взял мое лицо в свои ладони: – Ты хорошо понимаешь, во что ввязываешься?
Я отстранилась, но не так далеко, как мне бы хотелось.
– Если бы ты перестал так беспокоиться обо мне, увидел бы, что я готова к этому.
Я вспомнила о наших тренировках с Данте. Вспомнила о том, как он был потрясен моими способностями управлять чужим разумом. Патч и понятия не имел, как много я уже достигла: стала гораздо сильнее, быстрее и гораздо более могущественнее, чем когда-либо могла даже вообразить. И за последние месяцы мне пришлось достаточно многое пережить, в результате чего я хорошо представляла себе, в каком мире живу. Это был его мир когда-то, но теперь это был и мой мир тоже. И я прекрасно понимала, во что ввязываюсь, даже если Патчу это не нравилось.
– Ты смог воспрепятствовать моей встрече с Блейкли, но ты не сможешь остановить эту войну, – сказала я.
Мы стояли на пороге смертельно опасного конфликта. И я не собиралась делать вид, что этого нет, не собиралась отворачиваться и притворяться, что ничего не вижу. Я была готова сражаться. За свободу нефилимов. За свою свободу.
– Одно дело – думать, что ты готов, – тихо произнес Патч. – А оказаться в эпицентре войны и увидеть ее ужасы своими глазами – это совсем другое дело. Я восхищен твоей храбростью, Ангел, но я искренне считаю, что ты лезешь в это, не осознавая возможных последствий.
– Ты думаешь, я не размышляла об этом тысячу раз? Я лидер армии Хэнка. И я провела немало бессонных ночей, обдумывая все это.
– Встань во главе армии, хорошо. Но никто ведь не говорил о том, что ты должна сражаться. Ты можешь выполнить клятву, оставаясь в стороне от боевых действий. Поручай опасные задания другим. Для этого и существует твоя армия. Для этого существую я.
Этот спор начал мне надоедать:
– Ты не можешь все время защищать меня и оберегать от любой опасности, Патч. Я ценю это, но я теперь нефилим, а значит, бессмертна и меньше нуждаюсь в твоей опеке. Я мишень для падших ангелов, архангелов и многих нефилимов и ничего не могу с этим поделать. Разве что ввязаться в бой.
Его взгляд был ясным, а голос спокойным, но под этой маской холодного безразличия таилась тихая печаль:
– Ты сильная девочка. И ты моя. Но сила не всегда означает борьбу. Тебе совсем не нужно подставляться и лезть в драку. Сила не равна жестокости; есть другие, лучшие ответы на вопросы. Война не принесет пользы никому, с обеих сторон будет много слез и страданий, будут жертвы, в том числе человеческие. Ничего героического в войне нет. Она приведет к разрушениям, каких ни ты, ни я еще не видели в жизни…
Я сглотнула. Ну вот зачем Патч все время этот делает? Зачем он говорит то, что только еще сильнее меня выводит из себя? Он это говорит потому, что действительно так думает, или просто старается вывести меня из-под удара? Я хотела бы верить в его намерения. Жестокость – это действительно не выход.
В большинстве случаев это не выход, и я знала это. Но знала и точку зрения Данте. Я должна была сражаться. Если я проявлю слабость, это только превратит меня в более легкую добычу. А мне нужно продемонстрировать, что я могу быть сильной и могу ответить на удар. В ближайшее время физическая сила явно имела большее значение, чем сила характера.