Данте покачал головой.
— Не говори так. Ты же знаешь, что меня не волнует, что подумают остальные. Правда в том, что я почти сразу же перестал об этом переживать. Все дело в тебе. Этот недоносок ударил тебя, и мне это не нравится. Ни сколечки. Да, он должен выказывать тебе уважение как лидеру армии, к которой, по его утверждениям, он принадлежит, но это не все. Он должен уважать тебя за то, что ты прекрасный человек. Я это вижу и хочу, чтобы он тоже увидел.
Мне стало как-то некомфортно от такой честности и интимности его признания. Особенно после поцелуя, на который он меня почти вынудил. Его слова выходили за рамки делового общения, а именно такими были наши отношения. И я хочу, чтобы такими они и оставались.
— Я ценю все, что ты только что мне сказал, но месть не изменит его отношения. Он ненавидит меня. Как и многие Нефилимы. Это хорошая возможность показать им, что, возможно, они не правы насчет меня. Думаю, нужно его отпустить и продолжить тренировку.
Мне показалось, что я не убедила Данте. Во всяком случае, на его лице отразилось разочарование и, возможно, даже раздражение.
— Сострадание не выход. Не в этот раз. Если ты его так просто отпустишь, он еще больше раздует свою историю. Он пытается убедить людей, что ты не способна вести за собой армию, и если ты сжалишься над ним, то это только подтвердит его слова. Нужно устроить ему взбучку. Пусть в следующий раз подумает дважды, прежде чем раскрывать свой рот или прикасаться к тебе.
— Отпусти его, — еще более уверенно произнесла я. Я не верила, что на насилие нужно отвечать насилием. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
Краснея от негодования, Данте уже раскрыл, было, рот, но я не дала ему ничего сказать.
— Я не собираюсь это обсуждать. Вреда он мне не причинил. Он притащил меня в свою лачугу, потому что был напуган и не знал, что еще делать. Всем страшно. Хешван уже наступил, и наше будущее висит на волоске. То, что он сделал, неправильно, но я не могу упрекать его в том, что он пытался как-то уменьшить свой страх. Так что сложи свои вилы и отпусти его. Я серьезно, Данте.
Он неодобрительно выдохнул. Знаю, он недоволен, но я уверена, что мое решение единственно верное. Не хочется подливать масла в огонь, я и так уже многое натворила. Если Нефилимы готовы пройти через все, что нам предстоит, мы должны быть единым целым. Мы должны быть готовы продемонстрировать сострадание, уважение и вежливость, даже если мы не все знакомы друг с другом.
— И это все? — спросил Данте.
Понятно, что его это не устраивало.
Я приложила ладони ко рту, «соорудив» рупор, чтобы было слышно.
— Можешь идти, — крикнула я Ковбою. — Прошу прощения за причиненные неудобства.
У того челюсть отвисла, и он посмотрел на нас так, словно не верил своим ушам. Однако, не желая испытывать свою удачу, он с такой скоростью рванул из леса, будто за ним гнались медведи.
— Итак, — обратилась я к Данте, — что за суровые испытания ты мне сегодня приготовил? Пробежать марафон? Забраться на горы? Переплыть моря?
Час спустя мышцы на руках и ногах ныли от усталости. Данте заставил меня пройти через все ужасы физподготовки: подтягивания, отжимания, приседания и махи ногами. Мы уже выходили из леса, когда я рукой преградила Данте путь и приложила палец к губам, давая ему понять, чтобы он не шумел.
Недалеко от нас я услышала чью-то мягкую поступь.
Данте, должно быть, тоже это услышал.
Олень? — спросил он.
Я прищурилась и посмотрела в темноту. Лес был непроглядным — плотно стоящие друг к другу деревья лишь ухудшали обзор.
Нет, ритм не тот.
Данте похлопал меня по плечу и указал на небо. Поначалу, я ничего не поняла. А потом до меня дошло. Он хотел, чтобы мы забрались на деревья, и это дало бы нам хороший обзор. Если впереди нас ждут неприятности, мы хотя бы к ним подготовимся. Не смотря на почти полное истощение, я, как профессионал, в несколько прыжков залезла на белый кедр, Данте предпочел соседнее дерево.
Долго ждать нам не пришлось. Как только мы забрались наверх, на поляну украдкой пробрались шесть ангелов. Трое мужчин и три женщины. На их полуобнаженные тела были нанесены странные иероглифы, которые напоминали те, что нарисованы на запястье Патча; лица украшала кроваво-красная роспись. Зрелище было весьма устрашающее, и я невольно вспомнила про племена индейцев Пауни (прим. BellaSwan: одно из племен конфедерации).
Один из них в особенности привлек мое внимание. Долговязый парень с черными, как ночь, глазами. Кровь застыла в жилах: кажется, я его узнала. Помню, как неистово он вел себя в «Суме Дьявола», как молниеносно метнулась его рука в смертельном ударе. Помню его жертву. Помню ее поразительное сходство со мной.
Из его горла вырвался устрашающий рык, после чего он стал целенаправленно пробираться сквозь деревья. На груди у него зияла недавно нанесенная рана, небольшая и круглая, как если бы кто-то хотел вырезать кусок плоти. В его взгляде сквозили холод и злость. Мне стало по-настоящему страшно.
Мы с Данте оставались на деревьях, пока эта компашка не удалилась на достаточно безопасное для нас расстояние.
Когда же мы снова оказались на твердой земле, я спросила:
— Как они нас нашли?
Сурово сощурив глаза, он повернулся ко мне.
— Они совершили огромную ошибку, когда решили преследовать тебя.
— Думаешь, они за нами шпионили?
— Я думаю, кто-то дал им наводку.
— Тот долговязый. Я уже видела его в «Суме Дьявола». Он напал на девушку-нефилима, которая была очень похожа на меня. Знаешь его?
— Нет, — последовал ответ, хотя, мне показалось, что, прежде чем ответить, он на секунду замолчал.
Пять часов спустя чистенькая, свежая и переодевшаяся, я уже успела расправиться со своим питательным завтраком из омлета с грибами и шпинатом, и в качестве бонуса сделала все домашнее задание. Неплохо, учитывая, что еще не было и полудня.
Дверь спальни дальше по коридору открылась, и показалась Марси. Ее волосы стояли торчком, под глазами залегли круги, а ее утреннее дыхание доносилось и до меня.
— Привет, — сказала я.
— Привет.
— Мама хочет, чтобы мы убрали листья со двора, поэтому, думаю, ты захочешь сначала принять душ.
Марси нахмурилась.
— Повтори?
— Субботние обязанности, — объяснила я. Понятно было, что для Марси это все в новинку. А я получала искреннее удовольствие, обучая ее подобным вещам.
— У меня нет никаких обязанностей.
— Есть, пока ты живешь здесь.
— Ладно, — неохотно согласила Марси. — Дай мне позавтракать и сделать несколько звонков.
Если бы это был обычный день, то не думаю, что Марси согласилась бы так легко, но я начала думать, что ее готовность помогать была своеобразным извинением за ее не слишком хорошее поведение прошлой ночью. Хотя, я все равно его бы получила.
Пока Марси делала себе на завтрак хлопья, я пошла в гараж за граблями. Убрав половину участка перед домом, я услышала рык автомобильного мотора. Скотт припарковал свою Барракуду и выскочил из нее. Обтягивающая футболка отлично подчеркивала каждый его мускул, и, вспомнив о Ви, я пожалела, что у меня нет фотоаппарата под рукой.
— Как дела, Грей? — Он вытащил из заднего кармана кожаные рабочие перчатки и надел их. — Я здесь, чтобы помочь. Завали меня работой. Я твой раб на целый день. И не важно, что твой парень должен быть здесь, а не я. — Он все еще дразнил меня по поводу этих отношений, но точно сказать, что он верил в этот фарс, я не возьмусь. Я всегда чувствую легкую насмешку в его словах. Вот и сейчас та самая насмешка проскакивала в каждом десятом слове.
Я оперлась на грабли.
— Не понимаю, откуда ты узнал, что я чищу двор.
— Твоя новая лучшая подруга сообщила мне.
У меня не было никакой новой лучшей подруги, зато у меня имелся извечный заклятый враг.
— Тебя позвала Марси? — предположила я.
— Сказала, что ей нужна помощь по хозяйству. У нее аллергия, и она не может работать на улице.
— Да это вранье! — А я-то, наивная, полагала, что она и правда собирается помогать.
Скотт схватил вторые грабли, которые я прислонила к крыльцу, и вернулся ко мне.
— А давай сделаем большую кучу из листьев и бросим тебя туда.
— Что за детский сад.
Он усмехнулся и слегка толкнул меня в плечо.
— Зато будет весело.
Марси открыла дверь и вышла на крыльцо. Она по-турецки села на ступеньки и, опершись на коленки, наклонилась вперед.
— Привет, Скотт.
— Йоу.
— Спасибо, что пришел спасти меня. Ты мой рыцарь в сияющих доспехах.
— Меня сейчас стошнит, — не выдержала я и театрально закатила глаза.
— Всегда рад помочь, — ответил он. — Не могу упустить возможность помучить Грей. — Он быстро подошел ко мне и засунул за майку горсть листьев.
— Эй! — закричала я и, набрав побольше листьев в руку, бросила их ему в лицо.
Скотт опустил плечи и на полной скорости побежал на меня, сбил с ног и стал разбрасывать кучу листьев, что я собрала. В этот момент я была на него ужасно зла — он свел на «нет» все мои старания, — но я не могла перестать смеяться. Он сидел на мне верхом и запихивал листья мне под майку, в карманы и в каждую из штанин.
— Скотт! — Я не переставала смеяться.
— Снимите комнату, — скучающим голосом сказала Марси, но я точно услышала в ее голосе раздражение.
Когда Скотт, наконец, скатился с меня, я обратилась к Марси:
— Жаль, что у тебя аллергия. Убирать листья может быть очень весело. Неужели я забыла про это упомянуть?
Она посмотрела на меня — в ее взгляде сквозила желчь — и удалилась обратно в дом.
Глава 16
После того, как мы со Скоттом сгребли все листья в оранжевые мешки для мусора, раскрашенные под тыквы, и нарядно расставили их по двору, он зашел в дом выпить стакан молока с маминым вкуснющим липким мятно-шоколадным печеньем. Я думала, что Марси, возможно, уже смылась в свою комнату, но вместо этого она ждала нас на кухне.