— Какую работу?
— Он не сказал. Полагаю, он оставил эту затею. У него были проблемы и посерьезнее. Сегодня вечером у него встреча с настоящим шантажистом. — И хоть я умолчала о своих подозрениях, но все же подумала: я была настолько уверена, что за этим стояла Дабрия, что была готова поставить на это свою жизнь. — Ни время, ни место встречи нам пока неизвестны. Когда шантажист позвонит Пепперу, у нас будет запас в двадцать минут. Нам нужно будет действовать быстро.
— Думаешь, это ловушка?
— Я думаю, Пеппер трус и радуется тому, что в этом участвуем мы, а не он.
— Я готов, — сухо произнес Патч. — Как только станет известно, куда мы направляемся, я буду ждать тебя на месте. И, Ангел, сделай для меня кое-что.
— Говори.
— Когда все закончится, хочу найти тебя живой и невредимой.
Звонок раздался за десять минут до полуночи. Пеппер не мог бы отвечать лучше, даже если бы репетировал:
— Да, я приду один. … Да, я заколдую объекты. … Да, я буду на кладбище через двадцать минут.
Как только он повесил трубку, я спросила:
— Какое кладбище? Местное?
Кивок был мне ответом.
— Внутри склепа. Я должен ждать там дальнейших инструкций.
Я повернулась к Скотту.
— Есть только один склеп на городском кладбище. Прямо у могилы моего отца. Даже мы сами не нашли бы лучшего места. Там повсюду деревья и надгробия, и, к тому же, будет уже темно. Шантажист не поймет, что в склепе ты, а не Пеппер, пока не будет слишком поздно.
Скотт натянул черную толстовку, которую таскал за собой всю ночь, накинув капюшон на голову так, чтобы тот прикрывал ему лицо.
— Я намного выше Пеппера, — протянул он с сомнением.
— Иди сгорбившись. Твоя толстовка достаточно мешковата, так что на расстоянии не видно разницы. — Я повернулась к Пепперу: — Дай мне свой номер телефона. И не занимай линию. Я позвоню сразу, как только мы возьмем твоего шантажиста.
— У меня плохое предчувствие, — промямлил Пеппер, вытирая ладони о брюки.
Скотт приподнял край толстовки, показывая Пепперу необычный пояс, переливающийся сверхъестественным синим цветом.
— Мы хорошо подготовились.
Пеппер поджал губы, но лишь после того, как издал вопль осуждения.
— Дьявольская сила! Архангелы никогда не должны узнать, что я имел отношение к этой штуке.
— Как только Скотт обезоружит твоего шантажиста, войдем и мы с Патчем. Все проще простого, — объяснила я Пепперу.
— Откуда тебе знать, что у них не окажется своей собственной подстраховки? — засомневался он.
Перед глазами мелькнул образ Дабрии. У нее был только один друг, если его можно так назвать. И очень жаль, но сегодня этот друг будет играть важную роль в ее разоблачении. Не могу дождаться, чтобы увидеть выражение ее лица, когда Патч воткнет острый и, надеюсь, ржавый предмет в шрамы от ее крыльев.
— Если мы хотим успеть, то пора выдвигаться, — заметил Скотт, взглянув на часы. — Осталось пятнадцать минут.
Я остановила Пеппера, схватив его за рукав.
— Не забывай свою часть сделки, Пеппер. Как только мы поймаем твоего шантажиста, ты отстанешь от Патча.
Он кивнул с серьезным видом.
— Я оставлю Патча в покое. Даю слово. — Мне не понравились озорные искры, которые, казалось, на мгновение вспыхнули в глубине его глаз. — Но я ничего не смогу поделать, если он придет искать меня сам, — уклончиво добавил он.
Глава 28
Мы ехали в машине Скотта на другой конец города: он за рулем, я рядом. Он уменьшил звук стерео, и Radiohead запели тише. Силуэт его напряженного лица то появлялся, когда мы проезжали под лучами уличных фонарей, то вновь исчезал в темноте. Он вел машину, держа обе руки на руле, как стрелки на циферблате, образовывая время десять часов и десять минут.
— Нервничаешь? — спросила я.
— Не оскорбляй меня, Грэй, — улыбнулся он, но расслабленным при этом не выглядел.
— Ну и что происходит между тобой и Ви? — спросила я, стараясь отвлечь нас от мыслей о том, что ждало нас впереди.
Ни к чему слишком много думать или представлять наихудшие сценарии развития событий. Нас было трое: Патч, Скотт, и я — против одной Дабрии. Разоблачение будет длиться всего несколько секунд.
— Не разводи меня на девчачьи разговоры!
— Это нормальный вопрос.
Скотт увеличил громкость магнитолы на пару делений.
— Я не болтаю о том, когда и с кем целуюсь.
— Так вы целовались?! — я вскинула брови. — А есть еще что-нибудь, о чем мне стоило бы знать?
Он почти улыбнулся.
— Ничего. Абсолютно ничего.
Кладбище появилось в поле зрения за следующим поворотом, и он качнул головой в его сторону.
— Где мне припарковаться?
— Здесь. Остаток пути мы пройдем пешком.
Скотт кивнул:
— Полно деревьев. Легко скрыться. Ты будешь на верхнем уровне парковки?
— На высоте птичьего полета. Патч займет позицию у южных ворот. Мы не выпустим тебя из виду.
— Конечно, не выпустите.
Я не стала комментировать непроходящее соперничество между Патчем и Скоттом. Патч мог вести себя со Скоттом так же, как со змеей под ногами, но если сказал, что будет там, значит, он там будет.
Мы вышли из Барракуды. Скотт натянул капюшон, чтобы скрыть лицо и ссутулился.
— Как я выгляжу?
— Как потерянный в детстве брат-близнец Пеппера. Помни, в тот же миг, как шантажист войдет в склеп, свяжи ему руки хлыстом. Я буду ждать твоего звонка.
Мы стукнулись кулаками — "удачи", подумала я при этом, — и Скотт уверенной поступью зашагал к воротам кладбища. Я наблюдала, как он с легкостью перемахнул через них и исчез в темноте.
Я позвонила Патчу. После нескольких гудков включилась голосовая почта. Я торопливо оставила сообщение: "Скотт ушел. Я иду на свой пост. Позвони мне, как только прослушаешь это. Мне нужно знать, что ты занял позицию".
Я повесила трубку, вздрагивая от порывов ледяного ветра. С глухим лязгающим звуком он грохотал по голыми ветками деревьев. Чтобы согреть замерзшие руки, я сунула их подмышки. Что-то шло не так. Это было непохоже на Патча — он никогда не игнорировал звонки, особенно от меня, и особенно во время чрезвычайных ситуаций. Мне захотелось обсудить это несвоевременное стечение обстоятельств со Скоттом, но он уже скрылся из виду. Если бы я погналась за ним сейчас, то рисковала сорвать операцию. Вместо этого я поднялась в гору к стоянке, которая находилась на хребте с видом на кладбище.
Оказавшись на месте, я посмотрела вниз, на изогнутые ряды надгробий, поднимающиеся из травы, такие темные, что отсюда казались черными. Каменные ангелы с отколотыми крыльями, казалось, парят в воздухе над землей. Облака закрывали луну, и два из пяти огней на стоянке не горели. Чуть пониже белая усыпальница излучала слабое призрачное свечение.
Скотт! — мысленно позвала я, посылая ему всю свою ментальную энергию.
Но ответом мне послужил лишь свист ветра над холмами, и я предположила, что он уже вышел за пределы зоны досягаемости, потому что не знала, как далеко распространяется мысленная связь. А Скотт, казалось, был очень далеко.
Стоянку окружала стена из бутового камня, и, присев за ней, я наблюдала за склепом. Бродячий черный пес вдруг перепрыгнул через стену, так меня напугав, что я едва не кинулась прочь. С лохматой осунувшейся морды животного на меня смотрела пара одичавших глаз. Дикая собака прошла вдоль стены, остановилась прямо напротив меня, угрожающе зарычала и убежала. Слава Богу!
Мое зрение теперь было лучше, чем когда я была человеком, но я находилась настолько далеко от склепа, что не могла разглядеть все так хорошо, как мне бы хотелось. Дверь казалась закрытой, но это было логично — Скотт закрыл бы ее за собой.
Затаив дыхание, я ждала, когда появится Скотт, волоча за собой связанную и беспомощную Дабрию. Минуты шли. Я сменила положение, чтобы дать приток крови затекшим ногам. Проверила мобильник — пропущенных вызовов нет. Я могла лишь надеяться, что Патч придерживался плана и караулил у нижних ворот кладбища.
И неожиданно меня посетила ужасная мысль — что если Дабрия разгадала маскировку Скотта? Вдруг она заподозрила, что он пришел не один? Мой желудок ухнул куда-то вниз. Что если, как только мы со Скоттом уехали из Сумы Дьявола, она позвонила Пепперу и назначила новое место встречи? Хотя в таком случае Пеппер позвонил бы мне. Мы обменялись номерами.
Я как раз была погружена в эти тревожные мысли, когда вернулся черный пес и принялся грозно рычать на меня из тени у стены. Он прижимал уши к голове и угрожающе выгибал спину.
— Кыш! — прошипела я в ответ, отмахиваясь от него.
И тогда он обнажил острые белые зубы, лапами яростно роя землю. Я уже было собиралась ретироваться от него на безопасное расстояние, как вдруг…
Сзади мне на шею накинули обжигающий провод, перекрывая дыхание. Я вцепилась в удавку, чувствуя, что она сжимается все туже и туже. Периферическим зрением я заметила сверхъестественный синий свет, исходящий от провода. Казалось, он прожигает мою кожу насквозь, как будто его окунали в кислоту. Пальцы в местах соприкосновения с проводом покрылись волдырями, и это ослабляло мою хватку.
Тот, кто напал на меня, дернул провод назад еще сильнее, и из глаз моих посыпались искры. Это ловушка!
Пес продолжал лаять и дико прыгать по кругу, но картинка быстро расплывалась. Я теряла сознание. Собрав все остатки энергии, я сосредоточилась на собаке, мысленно приказывая ей: Укуси! Укуси моего противника!
Я была слишком слаба, чтобы попытаться использовать внушение на нападавшем, и понимала, что он почувствует грубое вторжение в свой мозг. И хоть никогда прежде я не пробовала играть с разумом животных, собака все же была меньше нефилима или падшего ангела, и если ей можно внушать, то очевидно, это потребует меньше усилий…
Напади на него! — вновь обратилась я к псу, чувствуя, как моё сознание уплывает, погружая меня в темноту, в сонную пропасть.