Зориан подавил вздох. Временные маркеры… На их изучение они в сумме потратили почти год, и добились заметных успехов. Они сумели отследить структуру маркеров и выяснить назначение многих его частей. Они сравнили их с постоянными маркерами Зака и Зориана. Они накладывали и удаляли временный маркер на других, чтобы оценить последствия. Они убедились что да, в маркерах действительно используется божественная энергия… и нашли способ с этим справиться. Ценой нескольких разорительно дорогих сделок с Кватач-Ичлом и бесчисленного множества уничтоженных божественных артефактов, они разработали способ обнаруживать и грубо манипулировать нитями божественной энергии. Не столь точно, чтобы добиться желаемого, но вполне достаточно, чтобы изменить части маркера и то, как плетения обычной магии взаимодействуют с божественной основой.
И всего этого было недостаточно. При всех их успехах, цель оставалась недосягаема.
Что хуже всего — проблема не казалась Зориану неразрешимой. Они продвигались. Они точно были на верном пути. Будь у них больше времени…
Смогли бы они справиться, будь у них на цикл больше? Нет. Даже трех дополнительных циклов вряд ли хватило бы. Но если бы у них было еще пять-шесть… если бы они были более сведущими в магии душ… если бы корона была не на голове у лича, а где-нибудь в более доступном месте… если бы они научились работать с божественными энергиями раньше…
Если бы.
— Нет, — наконец признал Зориан. — У нас нет шансов.
Некоторое время все трое шли молча.
— На самом деле, я даже не расстроилась, — сказала наконец Тайвен. — Раньше меня пугала сама мысль, что я исчезну, но теперь я свыклась с ней. Я даже умерла в одном из циклов…
О да, Зориан помнил это во всех подробностях. Боевой тролль оторвал Тайвен голову — на это было неожиданно больно смотреть, даже зная, что она вернется в следующем цикле.
— Ну, в смысле, я бы не хотела исчезнуть, — продолжила она. — Но мы сделали все, что могли, и это было весело. И если это все — так тому и быть.
— Поддерживаю, — сказал Каэл. — К тому же, если я правильно понял Зориана, осталось всего тринадцать циклов. Чуть больше года. Не так уж много и теряем.
— Вы так говорите, словно никакой надежды нет, — проворчал Зориан. — Даже как-то обидно. Пусть перенастроить временные маркеры и не получилось, но есть и другие способы выйти из петли. У нас был запасной план, не забыли?
— О? — оживилась Тайвен. — Есть другой план?
— Разумеется, — ответил Зориан. — Чем, по-твоему, мы занимались все это время?
— Ну, не знаю, — ухмыльнулась она. — Старая злобная ведьма все говорит, что вы впустую тратите время и работаете спустя рукава, так что…
— Сильверлэйк верит, что все остальные должны пахать, как големы, — фыркнул Зориан. — Как будто она сама не дает себе передышек и не работает с посторонними зельями.
— Я думал, с тем проектом все неопределенно, — заметил Каэл.
— Ну да, — нехотя признал Зориан. — Пока это только теория. Но это не значит, что ничего не получится. Сложно сказать наверняка, но, думаю, шансы переправить души в реальный мир — около семидесяти процентов, и где-то тридцать процентов — что мы сможем открыть пространственный переход и выйти в своих телах.
В ответ он получил нечитаемые взгляды. Последнее время ему стало сложнее различать их эмоции — они оба научились неструктурированным ментальным щитам. Вообще-то это касалось всех путешественников — оценив ментальные возможности Зориана, все спешно стали учиться защите. Даже те, кто и так умел поддерживать неструктурированные щиты, поспешили усилить их насколько возможно.
Вполне понятное желание, доверяй, но проверяй. Даже хороших людей лучше без нужды не искушать. Так что Зориан поддержал их решение — тем более, что аранеа не считали зазорным залезть в незащищенный разум, а путешественники тесно работали с несколькими группами паучих.
— Если из петли можно выйти лишь отобрав тело у оригинала, то я лучше останусь здесь, — покачал головой Каэл. — А если сможем выйти физически — то лишь если Кана сможет пойти со мной. Если нет — я останусь с ней до конца.
Зориан открыл было рот, но сообразил, что для физического переноса маркер не важен. Если они смогут открыть путь — какая разница, кто помнит сколько циклов.
Не захотят ли остальные взять с собой членов семьи? Это… может стать проблемой.
— Эм, я, наверное, согласилась бы выйти и душой, если б это было возможно, — неуверенно сказала Тайвен. — Ну, то есть, мне жаль старую Тайвен, но, если честно… она ведь дурочка.
Зориан едва успел подавить улыбку.
— На самом деле, мне это не под силу, — сказала Тайвен. — Я даже не смогу выжить после зелья духовного зрения Сильверлэйк, что уж говорить о захвате тела. Так что да, физический перенос — мой единственный шанс.
Зориан медленно кивнул. Вообще-то это касалось большинства путешественников. Те, кто не имел опыта магии душ, просто не переживут духовного переноса. Те же, кто владел магией душ — будут уничтожены оригиналами при попытке захватить тело. Кроме самого Зориана, шансы были только у Каэла, Ксвима и Лукава. И Ксвим, как и Каэл, уже отмел мысль отнять жизнь у самого себя.
— Мы и планируем именно физический перенос, — сказал Зориан. — Перенос душ — вариант на крайний случай.
— Да, но ты сам сказал, что шансы невелики. Даже не пятьдесят на пятьдесят, — напомнила Тайвен. — Так что да, надежда есть, но какая-то тусклая. Ты еще, поди, приукрасил расклад, чтобы нас успокоить?
— Ничуть не приукрасил, — помотал головой Зориан. — Скорее приуменьшил шансы. Думаю, у нас получится.
— Меня кое-что смущает, — сказал Каэл. — Мы столько сил отдали, чтобы вырваться из петли, но что будем делать, если у нас получится? Если мы выйдем в реальный мир со всеми новыми знаниями и умениями?
— Защитим Сиорию от вторжения? — предложила Тайвен, подняв бровь.
— Ну да. А потом что? — спросил Каэл. — У нас впереди целая жизнь, но мы в ней лишние. Бросишь семью и друзей, начнешь все с нуля? Или плюнешь на последствия и полезешь в старую жизнь? Что, если кто-то доложит властям? Как ты объяснишь, что тебя стало две?
Тайвен зябко поежилась.
— Не знаю, — призналась она, прикусив губу. — Честно говоря, я стараюсь не думать об этом. Я довольно импульсивна, так что даже если приму решение — могу его потом нарушить. Так что нет смысла об этом думать. Надеюсь, когда придет время, я что-нибудь придумаю. Я не хочу поломать жизнь старой Тайвен, но… не знаю. А вы как?
— У меня нет особых привязанностей, — пожал плечами Каэл. — Покуда Кана со мной, остальное неважно. Наверное, передам оригиналу свои алхимические журналы и пойду куда глаза глядят. Но не уверен, что остальные поступят так же. Может быть, Сильверлэйк и Аланик. Остальные же? Явно найдутся те, кто не остановится ни перед чем, чтобы вернуть свою прежнюю жизнь.
— Честно? Не думаю, что смогу остаться в стороне, — признал Зориан. — Я постараюсь "вырастить" из оригинала что-то получше. Научить его тому-другому, подтолкнуть к Кириэлле, и далее в том же духе. Не самый честный подход, но вместе с манипуляцией будут уроки магии и другая помощь. Но отбирать его место я точно не буду. Если окажусь лишним — я найду, чем себя занять.
— Как я уже говорил, не уверен, что остальные подойдут к вопросу столь же спокойно, — заметил Каэл.
— Да, я знаю, — кивнул Зориан. — Мы с Заком специально не стали поднимать этот вопрос — тут просто не найти общего решения, что ни реши, все равно найдутся несогласные. А то и активно несогласные. В худшем случае, если кого-то совсем не устроит общее решение, вся группа может развалиться. Лучше уж сосредоточиться на текущих задачах, а эту проблему оставить на потом.
Несмотря на все их усилия, группа все равно понесла потери. Пару циклов назад двое профессоров, приглашенных по рекомендации Ксвима, решили, что больше не выдержат, и попросили удалить их маркеры. Вдобавок одна из Просвещенных Поборников стала впадать в истерики и бросаться на остальных, так что другие аранеа попросили исключить ее из группы. Зориан не знал точно, что послужило причиной, но остальные Поборники примерно в это же время обрели духовное восприятие — судя по всему, результат тайного коллективного обряда. Он не стал допытываться ради поддержания единства.
Сейчас же настал последний цикл действия временных маркеров, и нервы путешественников были натянуты до предела.
Оставалось лишь надеяться, что никто не сорвется… слишком сильно.
Заклятья не держатся долго. Даже самое стабильное заклинание, вдосталь заряженное маной, рассеется через пару часов — если его не заякорить. В этом и крылась проблема усиливающих ритуалов. Для постоянного эффекта требовался якорь.
Проблема была куда серьезнее, чем могло показаться. Наносить на свою кожу магические знаки — крайне плохая идея. Живая плоть скверно реагирует на большие объемы маны, даже своей собственной. К тому же, такой якорь очень легко повредить, что приведет к непредсказуемым последствиям. Сбои заклятий опасны даже в нормальных условиях, что уж говорить о случае, когда разрушающееся заклятье завязано на тело мага.
К счастью, решение было. Давным-давно некий безымянный маг нашел способ преобразовать в якорь часть своего магического резерва. Душа мага инстинктивно поддерживает стабильность запаса маны, так что заякоренному в нем заклятью не грозит спонтанное разрушение. Единственный минус — использованная в ритуале часть резерва становилась связанной, навсегда уменьшая объем доступной заклинателю энергии.
Впрочем, была еще одна сложность. При всех возможностях усиливающих ритуалов, по сути это всего-навсего магия трансформации. Да, вечная, да, надежная, да, управляемая — но отнюдь не инстинктивно, как это делают магические существа.
И тут в игру вступала магия крови. Она позволяла магу завязать заклятье не только на свою ману, но и на жизненную силу. Получалась глубокая, сильная связь — настолько сильная, что могла передаться потомкам заклинателя. Плюсом шло естественное понимание способности, как у тех, кто был с ней рожден.