Только вопрос, как нам установить нашу Ментальную связь с Шеаканом? Сеанс связи у Вселенной запрашивать необходимо, или же на коммутатор выходить? Однако всё оказалось проще – стоило чётко сформировать в голове «запрос», как мир вокруг схлопнулся.
* * *
– Ну, наконец-то! – послышался знакомый голос, пропитанный язвительными колкостями, – Изволили нас почтить, ваше темнятельство.
В глазах только начинали рассеиваться разноцветные круги, вызванные непривычным организму перемещением, поэтому я мог пока лишь представить ехидную рожу Нарва.
– И правда, виконт, есть вопросы, требующие вашего непосредственного участия, – укор принадлежал графу. Надо же, и Слаад здесь тусуется.
– Не удивлюсь, если к этому времени в мире на один вид стало меньше, – так, с Толбаном всё понятно, вечно ворчит. Что он тут делает? Коруда же в Совет отправлял? Впрочем, пофиг.
– Полностью поддерживаю, – о, и Тигран туда же, спелись походу уже. То, что один явился свидетелем геноцида «падл», а второй «хипстеров», ещё не предлог спешить с выводами.
– Ха! Славный воин без битвы, что проповедник без молитвы! – офигеть, и Каар Выхш тоже здесь.
– Да, виконт дэ Морр не перестаёт удивлять меня с момента нашего знакомства, – с Шеаканом понятно, к нему-то и прыгнули.
– Вот тут действительно сложно не согласиться, хех, – и Тиннер тоже?
– Рад вас всех видеть, друзья! – произнёс я, улыбаясь и обводя взглядом своих верных соратников, стоящих напротив, когда глаза, наконец, обрели фокус, – По какому случаю сходка?
– Нет, вы только посмотрите на это довольное лицо! Сам кашу заварил, а теперь у нас спрашивает!
– Нарв, завязывай уже. Удивляюсь, что как ты вообще дожил до своих лет с таким характером?
Знаете, кто сделал ему данное замечание? Толбан! Тот самый случай, когда выражение «чья бы корова мычала» попадает не в бровь, а прям в зрачок, блин!
– И это мне говорит вечно недовольный и ворчливый гном? – поднял бровь капитан.
– Боги, как тебя Морр на корм рыбам не отравил? Виконт, как ты его терпишь?
– О, это действительно сложно, Толбан, – усмехнулся я, – Но справедливости ради стоит отметить, что мы здесь все далеко не подарок.
– Отличное замечание, Морр, – поддержал меня граф, – Поэтому предлагаю закончить с обменом взаимных колкостей, которые уже притомили, если честно, и перейти к решению более насущных проблем.
Возражений не последовало. Каждый из присутствующих подошёл ко мне и крепко пожал руку, после чего мы разместились за деревянным столом в форме вытянутого овала. К слову, очутился я в центральной каминной комнате форта, оборудованной под нужды Совета.
* * *
Слово взял граф. Занятно, но инициатива в целом принадлежала ему. Он освещал вопрос, делился своим мнением, после чего интересовался, что об этом думают другие, внимательно слушая каждого.
Причём никто не возражал и не противился, как бывает среди неокрепшей психики, погрязшей в болоте неудовлетворённых амбиций и забродившего юношеского максимализма.
Правда, стоит отдать должное и самому графу, который хоть и держался соответствующе титулу, но был лишён надменности. В общем, роли ребята распределили сами и всех всё утраивало. Здорово, что тут скажешь.
Вопрос, с которого начался Совет, действительно оказался крайне важным и представлял собой большое тёмное пятно с кучей неизвестных в уравнении. Естественно, касался он предстоящей битвы.
Доносчики сообщали, что Самоний и Пастыри пропали из поля зрения, и о месте их даже вероятного нахождения выяснить ничего не удавалось. Поскольку теперь решения принимались лично Инквизитором, шансы пролить свет на исчезновение самых значимых фигур Святой Инквизиции были ничтожны, но так необходимы.
До недавнего времени считалось, что основной ударный костяк Света составят именно они, представляющие собой весьма грозную силу. Но теперь же шахматная доска противоположной стороны покрылась мраком с перспективой встречи с ещё более могущественным противником.
По данному выводу разногласий не возникло, отчего мне сразу стало как-то тоскливо. Твою мать, в очередной раз тёмные лошадки в густом тумане нарисовываются. Снова хрен знает, к чему готовится и чего ожидать.
Печалило и то, что хоть сколько-нибудь приблизительного намёка на вероятный сценарий, так же ни у кого не было. Подняли и перебрали все имеющиеся легенды и сказания, но ничего подходящего и ужасного обнаружить так и не удалось.
А оно, по единогласному убеждению, было. «– Видишь суслика? – Нет. – И я не вижу. А он есть». Потолок предположений упирался в богов и демонов, среди которых теперь с трудом верилось встретить достойное сопротивление.
– А давайте-ка оттолкнёмся от начала начал, – я решил внести свои пять копеек в общую копилку, – В ваших сказаниях, легендах, поверьях и прочем, есть упоминание о том, как был сотворён мир или же когда-то разрушен?
Мнения разделились. Предки Нарва считали, что жизнь принесла Большая волна. С точки зрения гномов, когда-то твердь разверзлась, и земля вдохнула её на поверхность. Орки же зарождение всего и вся увязывали с песками.
Больше всех удивили вампиры, полагавшие, что начало всему было положено от соприкосновения двух миров. В мгновение, когда граница Адэлеона и мира демонов, исчезла, объединив их в одно целое.
Пожалуй, это была сама любопытная теория из всех, что доводилось вообще когда-либо слышать. Ведь о существовании мира демонов я знал действительно не понаслышке. Так или иначе, а прийти к общему знаменателю не удалось.
Всё, что хоть как-то объединяло эти поверья, можно было свести к общему знаменателю только в одном – ничего не было, а потом, бац, и появилось. Жаль, ведь идея показалась мне не лишённой смысла…
* * *
– Вы хотите сказать, что никто прежде не слышал про Дами’Урга? – поинтересовался изумлённый Тигран, который до последнего молчал, внимательно слушая остальных.
– Какого драматурга?
– Боги! Нарв, ты просто невыносим, – выдохнул Толбан.
– Дай угадаю, к культуре каджитов это отношения не имеет?
– Вы абсолютно правы, граф. Упоминание о Дами’Урге не на одну сотню лет старше каджита, узревшего этот прекрасный мир первым. Наше начало связывают с явлением, подобным вашим.
– И в каком источнике содержится данная информация? – подключился Шеакан.
– Этим была исписана Безликая пещера, что расположена у южной окраины наших земель.
– Позволь уточнить, пещера исписана именно Была?
– Всё так, граф. Она существует и по сей день, а вот символов не стало. Причём сравнительно недавно. Давайте-ка я лучше расскажу, что известно об этом мне и каждому из моего рода. Поверьте, история настолько же интересная, насколько и непонятная. Её передают из поколения в поколение, хотя особо смысла в этом нет.
– Вот же вода мутная, да не томи ты! Уже аж хвост чесаться начинает!
– Так возьми и почеши языком как раз! Нарв, угомони свои таланы! – уже не выдержал я.
– Нем, как рыба… Чего? Выражение такое. Всё-всё, молчу. Язык на хвосте, рот на замке.
Смотрел я на эту харю крокодилью и думал, как его ещё в детстве не придушили подушкой ночью его же родственники? И что меня в тот раз удержало, чтобы прервать его муки, да воздать по заслугам? Эх, ушёл поезд…
Ну да хрен с ним. Вернёмся к рассказу Тиграна. Пещера та была необычной. Горизонтально расположенный проход, долгое время оставался сокрытым пышными зарослями кустарника вокруг, пока в него случайно не свалился один из каджитов.
В невесть откуда взявшемся в земле густого леса на равнине скальнике, неизвестно кто, когда и зачем выдолбил небольшую пещеру, свод и стены которой расписал различными символами и узорами.
Она служила местом для развлечений многим подрастающим поколениям, несмотря на запрет далеко уходить и тем более спускаться в это непонятное место под землёй.
Однажды разгневанный старейшина одной из семей самолично отправился на поиски непослушного внука и спустился в пещеру со стойким намерением положить конец этому, уничтожив её.
Начав осматриваться, внезапно он обнаружил некую связь всех этих узоров и линий, которую прежде не замечали глаза ребёнка. Открытие так увлекло старосту, что тот потерял ход времени и искать уже начали его самого.
* * *
– Я перед всеми дико извиняюсь, – вдруг влез Нарв, – Но твою чешую мохнатую, Тигран, тебе не кажется, что ты уж чересчур издалека начал?
– Какой бы противной ни была эта клыкастая морда с хвостом, но сейчас я целиком её поддерживаю! – подключился Толбан, – Полагаю, есть моменты, которые вполне можно было бы опустить, буквально сразу перейдя к сути. Скажи прямо, что там было написано и куда оно, вашу наковальню, делось?
Я от реплики решил воздержаться, хотя судя по выражению лиц, с данным замечанием Нарва, дополненным Толбаном, солидарны были все. Но Тиграну, в свойственной манере каджитов, было класть на это.
– О, к сути, конечно, можно. Я и сам бы не прочь, к слову, к ней перейти, даже полностью согласен. Но! Как раз за разом неизменно показывает жизнь, абсолютно всем торопыгам и любителям самой сути, просто до ужаса нравится потом задавать всякие, порой вообще абсурдные, так называемые уточняющие вопросы, которые начинают цепляться один за другой настолько быстро и хаотично, что в итоге забывается ответ на самый первый. Поэтому, как подсказывает опыт, лучше, и в разы быстрее, будет потратить чуть больше времени, но рассказать Всё, что известно. Итак, позволите продолжить?
– Прошу, Тигран, мы внимательно слушаем, – ответил граф, глаз которого тоже начинал подёргиваться, как можно спокойнее. При этом любителей ускорять процесс повествования он удостоил настолько красноречивым взглядом, что те тут же смолкли, опустили гривы и принялись тщательно изучать пол. Я бы ещё подзатыльника дал обоим!
– Благодарю вас, граф…
На следующий день каджит привёл в ту пещеру старейшин других семей, где после осмотра и непродолжительного спора, все пришли к выводу, что перед ними не просто каракули, а чьё-то древнее послание.