| He had really never borne any. He wished if anything now that he had followed Cowperwood's advice, seeing where he now was, though he still had faith that Mollenhauer and the political powers represented by him would do something for him with the governor, once he was sentenced. | Он, собственно, и раньше не умел злобствовать, а теперь, очутившись в столь незавидном положении, только бесконечно сожалел, что не последовал совету Каупервуда. Правда, в душе его все еще теплилась надежда, что Молленхауэр и представляемая им политическая клика в случае обвинительного приговора будут ходатайствовать за него перед губернатором. |
| He was very pale and comparatively thin. | Стинер был очень бледен и порядком исхудал. |
| Already he had lost that ruddy bulk which had been added during the days of his prosperity. | От розовощекой дородности, отличавшей его в дни процветания, не осталось и следа. |
| He wore a new gray suit and a brown tie, and was clean-shaven. | Одет он был в новый серый костюм с коричневым галстуком и тщательно выбрит. |
| When his eye caught Cowperwood's steady beam, it faltered and drooped. He rubbed his ear foolishly. | Почувствовав пристальный взгляд Каупервуда, он вздрогнул и опустил глаза, а затем принялся как-то нелепо теребить себя за ухо. |
| Cowperwood nodded. | Каупервуд кивнул ему. |
| "You know," he said to Steger, "I feel sorry for George. | - Знаете, что я вам скажу, - заметил он Стеджеру, -мне жаль Джорджа. |
| He's such a fool. | Это такой осел! |
| Still I did all I could." | Впрочем, я сделал для него все, что мог. |
| Cowperwood also watched Mrs. Stener out of the tail of his eye-an undersized, peaked, and sallow little woman, whose clothes fitted her abominably. | Каупервуд искоса оглядел и миссис Стинер -низкорослую женщину с желтым лицом и острым подбородком, в очень скверно сшитом платье. |
| It was just like Stener to marry a woman like that, he thought. | "Как это похоже на Стинера - выбрать себе такую жену", - подумал он. |
| The scrubby matches of the socially unelect or unfit always interested, though they did not always amuse, him. | Браки между людьми не слишком преуспевшими и вдобавок неполноценными всегда занимали его воображение. |
| Mrs. Stener had no affection for Cowperwood, of course, looking on him, as she did, as the unscrupulous cause of her husband's downfall. | Миссис Стинер, разумеется, не могла питать добрых чувств к Каупервуду, ибо считала его бессовестным человеком, загубившим ее мужа. |
| They were now quite poor again, about to move from their big house into cheaper quarters; and this was not pleasing for her to contemplate. | Теперь они опять были бедны, собирались переезжать из своего большого дома в более дешевую квартиру, и она всеми силами гнала от себя эти печальные мысли. |
| Judge Payderson came in after a time, accompanied by his undersized but stout court attendant, who looked more like a pouter-pigeon than a human being; and as they came, Bailiff Sparkheaver rapped on the judge's desk, beside which he had been slumbering, and mumbled, | Несколько минут спустя появился судья Пейдерсон, сопутствуемый низеньким и толстым судебным приставом, похожим скорее на зобастого голубя, чем на человека. Как только они вошли, пристав Спаркхивер постучал по судейскому столу, возле которого перед этим он клевал носом, и пробормотал: |
| "Please rise!" | "Прошу встать!" |
| The audience arose, as is the rule of all courts. | Публика встала, как встает во всех судах всего мира. |
| Judge Payderson stirred among a number of briefs that were lying on his desk, and asked, briskly, | Судья порылся в кипе бумаг, лежавших у него на столе. |
| "What's the first case, Mr. Protus?" He was speaking to his clerk. | - Какое дело слушается первым, мистер Протус? -отрывисто спросил он судебного секретаря. |
| During the long and tedious arrangement of the day's docket and while the various minor motions of lawyers were being considered, this courtroom scene still retained interest for Cowperwood. | Покуда тянулась длинная и нудная процедура подготовки дел к слушанию и разбирались разные мелкие ходатайства адвокатов, Каупервуд с неослабевающим интересом наблюдал за всей этой сценой, в целом именуемой судом. |
| He was so eager to win, so incensed at the outcome of untoward events which had brought him here. | Как он жаждал выйти победителем, как негодовал на несчастное стечение обстоятельств, приведшее его в эти стены! |
| He was always intensely irritated, though he did not show it, by the whole process of footing delays and queries and quibbles, by which legally the affairs of men were too often hampered. | Его всегда бесило, хотя он и не показывал этого, судейское крючкотворство, все эти оттяжки и кляузы, так часто затрудняющие любое смелое начинание. |
| Law, if you had asked him, and he had accurately expressed himself, was a mist formed out of the moods and the mistakes of men, which befogged the sea of life and prevented plain sailing for the little commercial and social barques of men; it was a miasma of misinterpretation where the ills of life festered, and also a place where the accidentally wounded were ground between the upper and the nether millstones of force or chance; it was a strange, weird, interesting, and yet futile battle of wits where the ignorant and the incompetent and the shrewd and the angry and the weak were made pawns and shuttlecocks for men-lawyers, who were playing upon their moods, their vanities, their desires, and their necessities. | Если бы его спросили, что такое закон, Каупервуд решительно ответил бы: это туман, образовавшийся из людских причуд и ошибок; он заволакивает житейское море и мешает плавать утлым суденышкам деловых и общественных дерзаний человека. Ядовитые миазмы его лжетолкований разъедают язвы на теле жизни; случайные жертвы закона размалываются жерновами насилия и произвола. Закон - это странная, жуткая, захватывающая и вместе с тем бессмысленная борьба, в которой человек безвольный, невежественный и неумелый, так же как и лукавый и озлобленный, равно становится пешкой, мячиком в руках других людей -юристов, ловко играющих на его настроении и тщеславии, на его желаниях и нуждах. |
| It was an unholy and unsatisfactory disrupting and delaying spectacle, a painful commentary on the frailties of life, and men, a trick, a snare, a pit and gin. | Это омерзительно тягучее и разлагающее душу зрелище - горестное подтверждение бренности человеческой жизни, подвох и ловушка, силок и западня. |
| In the hands of the strong, like himself when he was at his best, the law was a sword and a shield, a trap to place before the feet of the unwary; a pit to dig in the path of those who might pursue. | В руках сильных людей, каким был и он, Каупервуд, в свои лучшие дни, закон - это меч и щит, для разини он может стать капканом, а для преследователя - волчьей ямой. |
| It was anything you might choose to make of it-a door to illegal opportunity; a cloud of dust to be cast in the eyes of those who might choose, and rightfully, to see; a veil to be dropped arbitrarily between truth and its execution, justice and its judgment, crime and punishment. | Закон можно повернуть куда угодно - это лазейка к запретному, пыль, которой можно запорошить глаза тому, кто пожелал бы воспользоваться своим правом видеть, завеса, произвольно опускаемая между правдой и ее претворением в жизнь, между правосудием и карой, которую оно выносит, между преступлением и наказанием. |
| Lawyers in the main were intellectual mercenaries to be bought and sold in any cause. | Законники - в большинстве случаев просвещенные наймиты, которых покупают и продают. |
| It amused him to hear the ethical and emotional platitudes of lawyers, to see how readily they would lie, steal, prevaricate, misrepresent in almost any cause and for any purpose. | Каупервуда всегда забавляло слушать, как велеречиво они рассуждают об этике и чувствах, видеть, с какой готовностью они лгут, крадут, извращают факты по любому поводу и для любой цели. |
| Great lawyers were merely great unscrupulous subtleties, like himself, sitting back in dark, close-woven lairs like spiders and awaiting the approach of unwary human flies. | Крупные законники, в сущности, лишь великие пройдохи, вроде него самого; как пауки, сидят они в тени, посреди своей хитро сплетенной сети и дожидаются неосторожных мошек в образе человеческом. |