Финансист — Теодор Драйзер — страница 231 читать онлайн бесплатно

На ней был серый суконный костюм с белой бархатной отделкой и блестящими, как серебро, стальными гранеными пуговицами; белоснежная горностаевая горжетка, шапочка и муфта служили ей как для украшения, так и для защиты от холода.Over this rather striking costume she had slipped a long dark circular cloak, which she meant to lay off immediately upon her arrival.Поверх этого бросающегося в глаза наряда она набросила длинную темную накидку, которую намеревалась снять сейчас же по приходе.She had made a very careful toilet as to her shoes, gloves, hair, and the gold ornaments which she wore.Эйлин одевалась для этого случая с величайшим тщанием и немало времени потратила на выбор прически, обуви, перчаток и золотых украшений.Her face was concealed by a thick green veil, as Cowperwood had suggested; and she arrived at an hour when, as near as he had been able to prearrange, he would be alone.Лицо ее, по совету Каупервуда, было скрыто под густой зеленой вуалью. Приехала она в такое время, когда Каупервуд предполагал, что будет один.Wingate usually came at four, after business, and Steger in the morning, when he came at all.Уингейт обычно приходил в четыре, по окончании делового дня, а Стеджер если и являлся, то по утрам.She was very nervous over this strange adventure, leaving the street-car in which she had chosen to travel some distance away and walking up a side street.Необычность всего, что ей предстояло, очень волновала Эйлин; сойдя с конки - в данном случае этот способ передвижения показался ей наиболее подходящим, - она переулком направилась к тюрьме.The cold weather and the gray walls under a gray sky gave her a sense of defeat, but she had worked very hard to look nice in order to cheer her lover up.Холодная погода и серые тюремные стены под таким же серым небосводом наполнили ее душу отчаянием, но она изо всех сил старалась сохранять спокойствие, чтобы своим видом ободрить возлюбленного.

She knew how readily he responded to the influence of her beauty when properly displayed.	Она знала, как живо он воспринимает ее красоту, подчеркнутую соответствующим убранством.
Cowperwood, in view of her coming, had made his cell as acceptable as possible.	В ожидании ее прихода Каупервуд постарался придать своей камере более или менее сносный вид.
It was clean, because he had swept it himself and made his own bed; and besides he had shaved and combed his hair, and otherwise put himself to rights.	Он лишний раз подмел пол и перестелил койку; затем побрился, причесал волосы и вообще по мере возможности привел себя в порядок.
The caned chairs on which he was working had been put in the corner at the end of the bed.	Свою работу - стулья с неоконченными сиденьями - он засунул под койку.
His few dishes were washed and hung up, and his clogs brushed with a brush which he now kept for the purpose.	Кружка и миска были вымыты и стояли на полке, а грубые, тяжелые башмаки он почистил щеткой, которой обзавелся для этой цели.
Never before, he thought to himself, with a peculiar feeling of artistic degradation, had Aileen seen him like this.	Никогда еще Эйлин не видела его таким! Вся эта обстановка уязвляла его эстетическое чувство.
She had always admired his good taste in clothes, and the way he carried himself in them; and now she was to see him in garments which no dignity of body could make presentable.	Эйлин неизменно восхищалась вкусом, с которым он одевался, и его уменьем носить костюм, теперь же он предстанет перед ней в одежде, которую не скрасит никакая осанка!
Only a stoic sense of his own soul-dignity aided him here.	Его душевное равновесие поддерживалось только непоколебимым сознанием собственного достоинства.
After all, as he now thought, he was Frank A. Cowperwood, and that was something, whatever he wore.	В конце концов он все же Фрэнк Каупервуд, а это что-нибудь да значит, как бы он ни был одет.
And Aileen knew it.	Эйлин будет того же мнения.
Again, he might be free and rich some day, and he knew that she believed that.	Ведь еще может прийти день, когда он опять станет свободен и богат, и Эйлин верит в это.
Best of all, his looks under these or any other circumstances, as he knew, would make no difference to Aileen. She would only love him the more.	Кроме того, как бы он ни выглядел и в каких бы обстоятельствах ни находился, она будет все так же относиться к нему или даже любить его еще больше.
It was her ardent sympathy that he was afraid of.	Если он и опасался чего-нибудь, то именно слишком бурных проявлений ее сострадания.
He was so glad that Bonhag had suggested that she might enter the cell, for it would be a grim procedure talking to her through a barred door.	Какое счастье, что Бонхег сам предложил впустить Эйлин в камеру: разговаривать с ней через решетку было бы невыносимо.
When Aileen arrived she asked for Mr. Bonhag, and was permitted to go to the central rotunda, where he was sent for.	По приходе в тюрьму Эйлин спросила мистера Бонхега, ее провели в центральное здание и немедленно послали за ним.
When he came she murmured: "I wish to see Mr. Cowperwood, if you please"; and he exclaimed,	- Я хотела бы, если можно, навестить мистера Каупервуда, - пробормотала она, когда он предстал перед ней.
"Oh, yes, just come with me."	- Пожалуйста, я провожу вас, - с готовностью откликнулся Бонхег.

As he came across the rotunda floor from his corridor he was struck by the evident youth of Aileen, even though he could not see her face.	Уже при входе в центральное здание он был поражен юностью посетительницы, хотя и не мог разглядеть ее лица.
This now was something in accordance with what he had expected of Cowperwood.	Это, однако, вполне соответствовало тому, что он ожидал от Каупервуда!
A man who could steal five hundred thousand dollars and set a whole city by the ears must have wonderful adventures of all kinds, and Aileen looked like a true adventure.	Человек, который сумел украсть полмиллиона долларов и обвести вокруг пальца весь город, конечно, пускается в самые удивительные приключения, а Эйлин выглядела как настоящая искательница приключений.
He led her to the little room where he kept his desk and detained visitors, and then bustled down to Cowperwood's cell, where the financier was working on one of his chairs and scratching on the door with his key, called:	Он провел ее в комнату, где стоял его стол и где дожидались приходившие на свидание посетители, а сам поспешил к Каупервуду, сидевшему за работой. Легонько стукнув ключом о дверь, Бонхег доложил:
"There's a young lady here to see you.	- Вас спрашивает какая-то молодая леди.
Do you want to let her come inside?"	Привести ее сюда?
"Thank you, yes," replied Cowperwood; and Bonhag hurried away, unintentionally forgetting, in his boorish incivility, to unlock the cell door, so that he had to open it in Aileen's presence.	- Благодарю вас, конечно, приведите! - отвечал Каупервуд, и Бонхег быстро удалился, забыв - не намеренно, а лишь по недостатку чуткости -оставить дверь камеры незапертой, так что ему пришлось отпирать ее в присутствии Эйлин.
The long corridor, with its thick doors, mathematically spaced gratings and gray-stone pavement, caused Aileen to feel faint at heart.	При виде длинного коридора, массивных дверей, всего этого помещения, геометрически точно перегороженного решетками, и серого каменного пола у Эйлин мучительно сжалось сердце.
A prison, iron cells!	Тюрьма, железные клетки!
And he was in one of them.	И в одной из них он.
It chilled her usually courageous spirit.	Обычно мужественная, она вся похолодела.
What a terrible place for her Frank to be!	Ее Фрэнк в таком страшном месте!
What a horrible thing to have put him here!	Какая низость запереть его сюда!
Judges, juries, courts, laws, jails seemed like so many foaming ogres ranged about the world, glaring down upon her and her love-affair.	Судьи, присяжные, юристы, тюремщики представлялись ей скопищем людоедов, свирепо взиравших на нее и ее любовь.
The clank of the key in the lock, and the heavy outward swinging of the door, completed her sense of the untoward.	Громыхание ключа в замке и тяжело распахнувшаяся дверь еще усилили душевную тоску Эйлин.
And then she saw Cowperwood.	Затем она увидела Каупервуда.
Because of the price he was to receive, Bonhag, after admitting her, strolled discreetly away.	Памятуя об обещанной мзде, Бонхег впустил Эйлин и скромно удалился.
Aileen looked at Cowperwood from behind her veil, afraid to speak until she was sure Bonhag had gone.	Эйлин смотрела на Фрэнка из-под вуали, боясь произнести хоть слово, так как она еще не была уверена, что надзиратель ушел.

Предыдущая Стр. 231 из 252 Следующая

Оглавление