| The stock exchange stipulated that all trades were to be compared the same day and settled before the close of the next; but this working arrangement with the new city treasurer gave Cowperwood much more latitude, and now he had always until the first of the month, or practically thirty days at times, in which to render an accounting for all deals connected with the loan issue. | Правила фондовой биржи требовали, чтобы все сделки подытоживались к концу дня и балансировались к концу следующего; но договоренность с новым казначеем избавляла Каупервуда от соблюдения этого правила, и в его распоряжении всегда было время до первого числа следующего месяца, то есть иногда целых тридцать дней, для того, чтобы отчитаться во всех сделках, связанных с выпуском займа. |
| And, moreover, this was really not an accounting in the sense of removing anything from his hands. | Более того, это, в сущности, нельзя было даже назвать отчетом, ибо все бумаги оставались у него на руках. |
| Since the issue was to be so large, the sum at his disposal would always be large, and so-called transfers and balancing at the end of the month would be a mere matter of bookkeeping. | Поскольку размер займа был очень значителен, то значительны были и суммы, находившиеся в распоряжении Каупервуда, а так называемые трансферты[19] и балансовые сводки к концу месяца оставались простой формальностью. |
| He could use these city loan certificates deposited with him for manipulative purposes, deposit them at any bank as collateral for a loan, quite as if they were his own, thus raising seventy per cent. of their actual value in cash, and he did not hesitate to do so. | Фрэнк имел полную возможность пользоваться сертификатами городского займа для спекулятивных целей, депонировать их как собственные в любом банке в обеспечение ссуд и таким образом получать под них наличными до семидесяти процентов их номинальной стоимости, что он и проделывал без зазрения совести. |
| He could take this cash, which need not be accounted for until the end of the month, and cover other stock transactions, on which he could borrow again. | Добытые таким путем деньги, в которых он отчитывался лишь в конце месяца, Каупервуд мог употреблять на другие биржевые операции, кроме того, они давали ему возможность занимать все новые суммы. |
| There was no limit to the resources of which he now found himself possessed, except the resources of his own energy, ingenuity, and the limits of time in which he had to work. | Ресурсы его расширились теперь безгранично, -пределом им служили только время да его собственные энергия и находчивость. |
| The politicians did not realize what a bonanza he was making of it all for himself, because they were as yet unaware of the subtlety of his mind. | Политические заправилы города не имели даже представления, каким золотым дном стало для Каупервуда это предприятие, ибо не подозревали всей изощренности его ума. |
| When Stener told him, after talking the matter over with the mayor, Strobik, and others that he would formally, during the course of the year, set over on the city's books all of the two millions in city loan, Cowperwood was silent-but with delight. | Когда Стинер, предварительно переговорив с мэром города Стробиком и другими, сказал Каупервуду, что в течение года переведет на его имя по книгам городского самоуправления все два миллиона займа, Каупервуд не отвечал ни слова -восторг сомкнул его уста. |
| Two millions! | Два миллиона! |
| His to play with! | И он будет распоряжаться ими по своему усмотрению! |
| He had been called in as a financial adviser, and he had given his advice and it had been taken! | Его пригласили финансовым консультантом, он дал совет, и этот совет был принят! |
| Well. | Прекрасно! |
| He was not a man who inherently was troubled with conscientious scruples. | Каупервуд не принадлежал к людям, склонным терзаться угрызениями совести. |
| At the same time he still believed himself financially honest. | Он по-прежнему считал себя честным финансистом. |
| He was no sharper or shrewder than any other financier-certainly no sharper than any other would be if he could. | Ведь он был не более жесток и беспощаден, чем был бы всякий другой на его месте. |
| It should be noted here that this proposition of Stener's in regard to city money had no connection with the attitude of the principal leaders in local politics in regard to street-railway control, which was a new and intriguing phase of the city's financial life. | Необходимо оговорить, что маневры Стинера с городскими средствами не имели никакого отношения к позиции, которую местные воротилы занимали в вопросе о контроле над конными железными дорогами; этот вопрос представлял собою новую и волнующую ступень в финансовой жизни города. |
| Many of the leading financiers and financier-politicians were interested in that. For instance, Messrs. Mollenhauer, Butler, and Simpson were interested in street-railways separately on their own account. | В нем были заинтересованы многие из ведущих финансистов и политиков, например, Молленхауэр, Батлер и Симпсон, действовавшие здесь поодиночке, каждый на свой страх и риск. |
| There was no understanding between them on this score. If they had thought at all on the matter they would have decided that they did not want any outsider to interfere. | На сей раз между ними не существовало сговора, Правда, поглубже вникнув в этот вопрос, они, наверное, решили бы не допускать вмешательства постороннего лица. |
| As a matter of fact the street-railway business in Philadelphia was not sufficiently developed at this time to suggest to any one the grand scheme of union which came later. | Но тогда в Филадельфии конно-железнодорожных линий было еще так мало, что никому не приходило на ум создать крупное объединение конных железных дорог, как это было сделано позже. |
| Yet in connection with this new arrangement between Stener and Cowperwood, it was Strobik who now came forward to Stener with an idea of his own. | Тем не менее, прознав о соглашении между Стинером и Каупервудом, Стробик явился к Стинеру и изложил ему свой новый замысел. |
| All were certain to make money through Cowperwood-he and Stener, especially. | Все они немало наживутся благодаря Каупервуду, и прежде всего сам Стробик и Стинер. |
| What was amiss, therefore, with himself and Stener and with Cowperwood as their-or rather Stener's secret representative, since Strobik did not dare to appear in the matter-buying now sufficient street-railway shares in some one line to control it, and then, if he, Strobik, could, by efforts of his own, get the city council to set aside certain streets for its extension, why, there you were-they would own it. | Что же в таком случае мешает ему и Стинеру вместе с Каупервудом в качестве их представителя - вернее, тайного представителя Стинера, ибо Стробик не имел смелости открыто участвовать в этом деле, - скупить побольше акций одной из линий конной железной дороги и обеспечить себе контроль над нею? А потом если он, Стробик, сумеет добиться от муниципалитета разрешения на прокладку новых линий, то эти новые линии, как ни верти, окажутся в их руках. |
| Only, later, he proposed to shake Stener out if he could. | Правда, Стробик надеялся впоследствии вытеснить Стинера. Ну, да там видно будет. |
| But this preliminary work had to be done by some one, and it might as well be Stener. | А пока что нужно ведь кому-нибудь провести подготовительную работу, и почему, собственно, этого не может сделать Стинер? |
| At the same time, as he saw, this work had to be done very carefully, because naturally his superiors were watchful, and if they found him dabbling in affairs of this kind to his own advantage, they might make it impossible for him to continue politically in a position where he could help himself just the same. |